Я о посмертной славе не мечтаю и за прижизненную драться не хочу, хотя в мечтах я высоко летаю и лозунги партийные кричу. Во сне себя я чувствую трибуном, бываю и на подвиги горазд; могу послать начальство на три буквы и папе римскому сказать: «Ты - педераст»; слагаю гениальные поэмы, бессмертные скульптуры создаю. Но как же днями мои губы немы, когда перед начальством я стою; да и жене своей я не перечу. Пред ними пшик – моя ночная мощь, ночные тают пламенные речи, и не могу я сам себе помочь. Я сам себе и жалок и ничтожен, минуты эти для меня ярмо. И статус мне всего один положен – никчемное в реальной жизни чмо. 70-е годы