\Из записных книжек энергетика шахты\ Семью пытаясь сохранить, прощал Иван жене измены, но, возвращаясь после смены, всегда решал он, как же быть, когда придёшь к себе домой, а там весёлое застолье. И полон был сердечной болью, что делать вот с такой женой: ребёнок – в яслях, дома – грязь, и разговоры все без толку. Ну, хоть убей её, и только, – нет, лучше выгнать и сейчас! И вот на всю округу рёв! – с разбитой мордою любовник с испугу влез на подоконник, а под окном огромный ров, и хахаль бедный это зрит, – вот в жизни казусы бывают! – там трубы мужики меняют, а рядом муж с ножом стоит, и баба: «Я не виновата!» – орёт, закрывшись в туалет, – комедия на целый свет. Любовник прыгнул… Крики, мат. Таков сюжет в миру ненов: бежит любовник без штанов. Но добровольно прыгнуть в ров?! – Нет, я к такому не готов! А он вот прыгнул из окна, кому-то голову разбил, кого-то членом зацепил… За это всё на ком вина? Жена орёт: «Не виновата! Он сам пришёл!..» Ну, как в кино. А на столе стоит вино, и на тарелочках салаты, селёдка, сало винегрет… Иван спокойно ей в ответ: «Сама, коль сучка не захочет, то ни один кобель не вскочит. И не играй со мною в прятки, а собирай свои манатки». Иван свою жену не тронул, не стал он даже с ней ругаться, а дал спокойно ей убраться. И, сидя, словно бы на троне, смотрел на то, как санитары старались помощь оказать тем, кто сумел здесь пострадать . А среди них один был старый, наверно это – бригадир. Он был с разбитой головою – ему «парашютист» ногою так неудачно угодил. А сам он ноги поломал, и членом стукнулся он больно. Народ, сим зрелищем довольный, шутя беззлобно, хохотал. Жена Иванова ушла. Куда? – Ивану безразлично. Но разрешилось всё отлично. Такие вот у нас дела. Да, позабыл я тут сказать, что капитан, наш участковый, сказал: «Сюжет, увы, неновый!» При этом вспомнил чью-то мать. Зашёл к Ивану, посидели, а в протоколе записал: «Нет виноватых в этом деле, все живы, и окончен бал». 1970 год