223. Во второй раз мужчину рождает его любимая женщина. 224. Когда творчество начинается просто с самовыражения, то заканчивается уже просто самолюбованием. 225. С плеером и улица выглядит как видеоклип. 226. Пороки великих их самих чернят, но всех других оправдывают. 227. Вариант: Порок не добавляет чести таланту, но талант искупает порок. 228. Поглощение чем-либо нашего внимания неизбежно, так пусть это делает достойное. 229. Можно долго обходить осторожно дьявола, но на узкой и темной дорожке рано или поздно произойдет встреча с ним с глазу на глаз. Из такой ситуации никто не выходит с полным достоинством и совершенной победой. 230. Философ должен лечить дух. 231. Пока повторяющийся жизненный сюжет не будет в высшем смысле оправдан,– он не прекратится. 232. Философии – глашатаи состояний сознания, их рекламщики, производители и продавцы. 233. Женщина – бокал вина, на дне которого притаилась стальная игла. 234. Когда выбор слишком широк среди равнозначно хорошего, то обычно не ясно на каких основаниях его производить. 235. Он был втайне очень горд своей скромностью. 236. Мы – посетители космического Сайта «Земля». 237. Мы полностью не можем обладать ничем… и даже собой. 238. Ах, это чудесное слово: «Зато…» 239. Задние мысли ведут нас по жизни. 240. Хочется всё получить бесплатно, но получив что-то даром, мы это не будем ценить нисколько. 241. Афоризм предполагает некоторый контекст бытия,– состояние реальности к которому он приобщает. 242. Вариант: Мысль – есть ключ к своему контексту. 243. Выдуманное приобщает нас к реальности, направляя в ней наше внимание и актуализируя в сознании вещи. 244. Внутренний смысл метафоры часто прямо противоположен её прямому значению. 245. Многие стараются опровергать догмы и авторитеты для характерного самоутверждения: почувствовать себя выше и сознательней всех поколений. 246. Избыток ума уже начинает жаждать безумия. 247. Новизна должна еще суметь соблазнить человека посмотреть на вещи с её точки зрения. 248. Пусть ложь, лишь бы новое… 249. Боги пахнут жертвенной кровью. 250. Боль забирает силу и дает силу. 251. Личное желание – то, что нас отделяет от Бога… но это также и то, что нас устремляет к Нему. 252. Ведь всё отдельное от бога, в своем роде, как микробожок. 253. Бывает, что иной трус осмелеет вдруг там, где и смелые отступят. 254. В бесплатном и кайфа нет. 255. Работая над произведением, мы двигаем ткани сознания тех, кто его потенциально воспримет. 256. Вариант: Работая над произведением искусства, мы работаем над всем миром, в который пойдет наша работа. 257. Беспечность приходит вместе с удачей и ведет следом беду. 258. Для самолюбования всегда нужен кто-то другой. 259. Если ты доволен своим местом, то должен быть также доволен и местами, занятыми другими. 260. У каждого места – своя музыка. 261. Подлинное благо, излившееся на одного,– коснется всех. 262. Чрезмерное обилие связей с обществом превращаются в путы и лишают человека внутренней мобильности, заменяя её яркой мельтешней событий и встреч. Личность становится так порабощена обязательствами соответствовать чужим представлениям, что ничему неожиданному из человека уже не пробиться. Он просто каждым действием утверждает и фиксирует свой образ в умах других, боясь выйти за его рамки и уж точно избегая его разрушения. Это и есть «узнаваемый стиль», «неповторимый имидж» и «индивидуальность», за которые его держат и за которые платят общественной поддержкой, признанием или даже в денежных купюрах. Просто нужно принять эти правила игры и «занять свое место и роль». 263. Для мобильности сознания нужна изоляция и обрыв связей. 264. Там, где свет – тьма; там, где тьма – свет. 265. Изолированное – модель целого. Для внутреннего единства нужен четкий отделяющий контур, очерчивающий границы объекта. В этом его неполнота определенности,– с элиминированием (в виде табу или проклятия) из собственной структуры значительного спектра свойств, ощущаемый как характерная ущербность, частный дефект или индивидуальная особенность. Но это – условие его распространения, как уникального символа, на общее. Возможно, здесь сходится конкретное и идеальное, как базис определившегося, вычлененного, проявленного… 266. Эманация – это вычленение из аморфной неопределенности узкого диапазона вибраций, с точечным концентрированием вокруг основной внутренней интенции (точки сборки по Кастанеде). Основную интенцию можно назвать еще актуальным идеалом объекта, удерживающим вокруг себя характерное модальное поле его свойств и устремлений. Происходит специфическое разделения единого потока на внешнее и внутреннее путем инжектирования сущности в жесткую оболочку формы. Оболочка источается из круга света своего Источника в плотные слои реальности, как освобождение порождающей структуры от внутреннего напряжения и некоторого своего противоречия. Она вкладывает в созидаемый объект свой потенциал, волю и желание. Детище исходит дальше, неся на себе генетически переданное проклятие породителя, как уникальную особенность отрезанности от целого. Но этим доставляя переданную ему интенцию порождающей структуры до отдаленный (во времени и пространстве) областей, куда ей самой напрямую не «дотянуться». Но целое теряет при этом часть себя. Которую он со временем захочет вернуть, чувствуя и свою неполноту, ущербность. Так, исполнив свою миссию, объект возвращается в «Большую Реальность»: изолирующая оболочка растворяется, после некоторой трансформации внешних и внутренних полей, открываются «контактные шлюзы» соединения. 267. Все наши проблемы – часть мировой запутанности. 268. Внутреннее движение часто вынуждено невозможностью совершить внешнее движение. 269. Часть личного неблагополучия перетекает в наше творчество и, в некотором роде, заражает им всех прикоснувшихся. 270. Апокалипсис: жалко мирок уничтожать-то,– сколько сил вложено, сколько крови пролито за землю… 271. Каждая вещь продается с проблемой в нагрузку. 272. В жизни короля многое должно происходить без его непосредственного участия, самостоятельно. 273. Есть только один способ работать долго и хорошо, – это получая от труда удовольствие. 274. Если писатель плодовит, значит его оплодотворяют. 275. В чем мы не имеем выхода энергии, замещается нам чем-то другим. 276. Хороша та вещь, которой никогда не бывает много. 277. Нет таких истин, из-за которых стоит ссориться с дорогим сердцу человеком. 278. Разлука делает любовь добровольной – с одной стороны и с другой – делает это влечение более внутренним и глубоким. 279. Палач должен быть и слеп и глух. 280. Душу может вылечить только душа. 281. Мы усердны в том деле, что в нас находится: у сердца. 282. Свобода выказывает существо. 283. Ясные вещи коротки; замысловатые – долгая вязь. 284. Слепцами мы называем тех, кто зрит лишь что-то свое. 285. Будучи ослепленным любовью, можно прозреть. 286. Деньги дают возможность вводить в свою жизнь что-нибудь новое. Но обычно это – то же, что и у всех. 287. Лишь в своей глубине можно спрятаться от чувства собственной никомуненужности. 288. И адова жизнь, спустя время, вспоминается как райская. 289. Соперничество: враждуют вещи схожие, но своей индивидуальности ради – отрицающие друг друга. 290. Справедливое возмездие – благо не меньшее, чем милосердие и прощение. 291. Возмездие вызывает следом милосердие. 292. Сиротливо стоит человек на распутьи один перед своей бедой, и боги на него взирают… 293. Всё самобытное рождается в изоляции от «большого мира». 294. Неприятно, когда масса усилий пропадает даром… Но это – посев в неизвестность: жизнь возвращает утерянное, отфильтровав его временем. 295. Бог идет к тому, кто в беде. 296. А Бог – не враг народа? 297. После женитьбы мужчина только и доказывает женушке, что он в обществе что-то значит; и она заряжает его амбициями, чтобы увериться, что её выбор был не напрасен. 298. А, может, не все хотят плыть в одной лодке… 299. Несчастному чужое благоденствие невыносимо. 300. Где не почитают достойного, там царит недостойное. 301. Путь, который провозглашает свою единственность, до добра не доведет. 302. Дубль-комбинация: Поэтому-то поэт – омут. О!... 303. Если человек вначале обдумывает, а только потом делает, то его жизнь – плод воображения. 304. Несчастия великих пробуждают в потомках любовь и сочувствие к ним. 305. Сила жаждет применения. 306. Нет ничего такого, что нельзя было бы осветить умом, но также и нет ничего такого, что можно было бы прояснить окончательно. 307. Натура проявляется в слове. 308. Чем больше людей на земле, тем больше на ней одиночества. 309. Лошадь стремится сбросить недостойного седока. 310. Пусть я пишу хуже, чем прежде, зато хоть другое… 311. Когда подгоняет время и долг, особенно не растечешься мыслию по древу творчества… 312. Рожденное в муках, будет мучить. 313. Стихи – дымящиеся куски Абсолюта. 314. Когда долго созерцаешь бессмысленность чужой жизни, то скоро придешь к выводу о бессмысленности своей. 315. Давно мы зуб точили, вот и наточили. 316. За всем нереальным стоит хоть что-то, но действительное… причинное. 317. Для нас будет иметь смысл то знание, которое мы сможем связать со своей жизнью. 318. Может ли человек стать целым не став Всем Целым? 319. Отвлечение от творчества на быт, порой и обогащает первое впечатлениями, если этим не злоупотреблять. 320. Всё старое видит в новом прибавляющуюся конкуренцию, если оно порождено не им и не вверяет покорно себя ему в обучение. 321. Нас породило то, что нас образовало, научило, вложило свою душу, – сделав нас нами, собственно. 322. Мы любим стихи за их ауру. 323. К нам что-то движется. И Надвигающееся посылает вперед себя подготовляющие нас события. 324. Девушка умная и наученная жизнью не стремится привлечь к себе всё какое попало внимание. 325. Те, кого ждет забвение, будут стремиться втечь в вечность через тех, кого ждет слава. 326. Мы хотим уже тихо умереть, когда понимаем, что воодушевлявшее нас ранее, не стоило нашей, отданной ему, любви. 327. Всё неизвестное – в корне преступно, ибо «одобренное законом» уже в наличии и познано. 328. Загадочна природа интереса. 329. Я – развеянный по пространству и времени пух. 330. Жизнь поворачивается к нам спиной и скрывает от нас наше лицо. 331. Эманация: протуберанцы внутренней энергии, затекающей в произведение, вымывающие из нас в него нашу душу… На фильтрацию временем… 332. (из письма) …По моим наблюдениям, из всех искусств – поэзия дает самых замкнутых типов, менее всего склонных как-то объединяться. Просто это бремя большой ответственности давит и побуждает к самоуглублению. Слово – это большая власть и словам и идеям не все равно, что из них сплетают люди и людям не все равно, что им говорят, что они читают. Ведь какую угодно чисто музыку, даже и самую отвратительную, если она без слов, можно просто прослушать, недослушать…или дослушать, но все равно она забудется, так, смутное впечатление-воспоминание…а плохое слово всегда застрянет в памяти…тем более, если оно сказано поэтом… или великим… То есть я клоню к тому, что судьба поэтов мучит по полной, давит по 100 атмосфер и поэтому мы такие в себя ушедшие, сатурнианские, астрологически говоря. Хотя вроде бы и написать стишок – работы никакой, чирк-чирк – и готово. Но дело в том , что стихотворение –то пишется все время между двумя записываниями, и в этот срок судьба работает над человеком и человек работает над собой…и в момент Х отпечаток ауры, подготавливаемый долгое время ложится на лист. 333. Ничто само по себе от нас не уходит, пока это кто-нибудь не купит.