Может всё изменится, на бога уповаем, вода и то со временем моет берега Старицы Донские, степенно зарастая, весною наполняются - кормит их река! Да, вот она… известная на всю округу старица. Именно здесь, когда-то, много лет назад, проходило русло Великого батюшки Дона. Озеро Матюшино, уютно уединилось подальше от людских взоров, вобрав в себя всю возможную красоту данной местности. До станицы далековато. Да и до хутора - по пескам, совсем не близко на машине ехать. Именно здесь зафиксирована та знаменитая межа... Именно здесь проложена та граница. По одну, южную сторону, находятся казаки, а на северной стороне - хохлы. Вот такое разделение получилось в процессе исторического развития. И видно очень даже не спроста. Стало быть, жизненный уклад двух народов, в своё время не позволил вместе сосуществовать, вызывая друг к другу непримиримую вражду, зависть, а порой и кровную ненависть. Даже во времена Советского Союза, когда асфальтировались поголовно все дороги, именно здесь, в этом месте, хоть какого не будь асфальта, проложено не было. Руководство Ростовской области сваливало производство работы на соседей, а те в свою очередь, на своих соседей. Так и осталось место не обустроенным. Ну, и хрен с ним. Зато цивилизация не совсем больно и сильно затронула первозданную картину Донской природы. Озеро такой красоты, непременно должно взволновать глаз любого, даже отъявленного и неблагодарного невежи. Ах, если бы я был художником! Я бы непременно написал удивительную картину, которая своими яркими, впечатлительными красками, очаровывала и волновала бы всех добропорядочных людей. Послеобеденное время. Даже, далеко ближе к вечеру. Раскалённое солнце палило, как никогда. Казалось, ещё чуть-чуть и начнёт плавиться песок. Из-за песчаного бугра, на всех возможных парах, гнал, мчался, нет, летела четверка... Сквозь запылённое лобовое стекло можно было рассмотреть две довольные, от увиденного впереди озера, раскрасневшиеся физиономии. Первое лицо, которое почти по родственному срослось с штурвалом автомобиля, целенаправленно уставилась в сторону открывшегося водного пространства. Андрей, уже балдел от предвкушения, в надежде верного улова, в новых условиях для рыбного фанатика. Второе лицо, тупо уставилось на свисающее над озером здоровенное дерево (в три обхвата). Огромное дупло, образованное временем, могло запросто поместить в своих владениях любого человека. Генка, как заворожённый, очарованный и заколдованный смотрел на причудливую красоту, которая несомненно должна сподвигнуть его на новые лирические подвиги и, несомненно, оставить неизгладимый след в его, не совсем ещё пропитых мозгах. Время для размышления тут же закончилось. Автомобиль затормозил около воды, в тени вечно плачущей ивы. - Всё… приехали. - сказал Андрей, снимая руки с надоевшей баранки. - Ага. - ответил Генка, поднимая спинку сиденья. В какую-то секунду они переглянулись непроизвольно и разом вывалились из салона своего боевого товарища. Геннадий сначала не понял, что к чему. Купянский какой-то важный стал, словно напыщенный индюк. Как бы выше, что ли, в росте приподнялся. Плечи расправились, косая сажень проявляться стала... прямо на глазах. Он загадочно прошёлся вдоль берега, может раздумывая о последствиях деяний бедного Гамлета. - Ту би, ор пот ту би? - попытался он прочирикать на незнакомом, ломаном языке, но быстро перекосил орган болтания, вместе с нёбом и остатками мозгов. В дальнейшем, Андрей особо не заморачивался. Выпендриваться было не перед кем, а с Генкой данный номер не пройдёт. Поэтому, он предпочёл изъясняться на своём привычном - польском языке (шутка, хотя как знать, ведь Купянский - Польская фамилия). Кум остановился, воткнул своё лицо в безоблачное небо, и… - Быть! - вдруг пронеслось в воздухе! - Огурчик, помидорчик, перчик чесночок! А сверху всё укропчиком и кольцами лучок. Андрея долго упрашивать не пришлось. Он резко накатил сто пятьдесят грамм. Тут же всё кругом преобразилось! Наверное от правильного свечения, исходящего от его удовлетворенной морды. Купянский закинул в рот пучок укропа, моментально заглотил его и, смачно, с особым сладострастием захрустел огурцом. Дальше произошёл тот самый эффект, правильной русской речи: - Ляпота! - выразительно сказал Андрюха, который одним только словом показал -как хороша природа, как чудесен водоём, как вкусна водка, а весь мир прекрасен. Спасибо Гайдаю, хоть от него одно русское слово знаем. - Кум! Где- то колбаса у нас была? - обратился он ко Генке. - Я её съел… - невозмутимо ответил друг. Лёгкий, теплый, летний ветерок навевал в их дурные головы небывалое ощущение вольного состояния, свободного самочувствия и вольготного праздничного настроения. Бесподобный запах свежескошенного сена наводил очаровательную панику в органах обоняния, вплоть до окончательного заселения в сердцах и мыслях. Ох, эта чистая вода, манящая и влекущая; эти сказочные деревья и кустарники, скрывающие за собой невиданных существ; эта зелень, в совокупности степных и луговых трав, дающих специфические запахи; этот воздух, наполненный и насыщенный до предела солнечной энергией. В общем, вся эта окружающая атмосфера, имела огромное значение для душевного равновесия в людском, несовершенном и неуклюжем мире, в котором мы постоянно живём. Да нет… просто существуем. Лодка, как игрушка - самоделка, собралась в мгновение ока в своё привычное, рабочее состояние. Раз, два… плывет лодочка, качается. Три, четыре… Купянский раздвигает веслом камыш, направляя посудину в заданное направление. Сто один, сто два… Генка то же, на сколько это возможно, изо всех сил старается помочь, цепляясь руками за стебли растений. Ух… вышли на чистую воду. - Давай, наверное под тем деревом поставим?! - почти утвердительно, сказал Купянский, поворачивая лодку. - Видишь, как оно привлекательно над водой висит? Словно женщина, величаво встала в позу, элегантно наклонилась, и… что ж ты медлишь? Скорее, милый! Действуйте, злодействуйте! - Андрей мечтательно закатил глазёнки, под самый «не балуйся», икнул не подобным образом и кинул Гене весло. Генка весло-то, конечно принял, но совершенно обомлел от сказанного. Потому, что от кума такого красноречия не ожидал. От него, так и пёрло стопроцентной лирикой. Вот что значит во время принять взрослого напитка, раскрепощающего всю нашу напыщенность, пагубность бытия и псевдо нравственность. Вот что с нами делает природа, вызывающая положительные эмоции и обволакивающие душу радостные колебания. Большую роль, безусловно и стопроцентно здесь играет - вовремя выпитая водка… - Твою мать! - только и смог выдать Генка из своего ротового отверстия, оставив остальные, главные эмоции на глубоком подсознательном уровне. - Гена, давай правее немножко! - кум расправил конец сети, который незамедлительно бухнул в воду. - Даю, даю. - отвечал кум, стараясь изо всех сил подладится к работе, требующей общих слаженных усилий. - Блин… куда гребёшь? Твою мать! - заорал кормщик. - На право! - Стой! Грузило запуталось… щас отцеплю. Они благополучно вернулись на берег и вмазали по сто капель рыбацкого напитка. - Ну, отдыхай… а я сплаваю неподалёку, - сказал Андрей. - По удочке соскучился? - озадачил его Генка. - Посижу немного… зачем приехали? Водку жрать? - дико посмотрел он на друга. - Ну-ну… - а вдогонку прочитал внезапно возникший афоризм во хмелю… - Ни что так не помогает осознать, сколько всякой ненужной хрени содержится в мозгу… при чём, непременно в процессе ловли рыбы на удочку. Купянский, тем временем, срочно отчалил от берега и предался своему любимому делу (тупо смотреть на поплавок). Генка же, тоже давненько поглядывал на воду. Но только интерес был совсем иным. В общем, через некоторое мгновение - вся одежда (вплоть до трусов) лежала в беспорядочной куче на берегу озера. Нога вступила в воду… - Обалдеть! - проговорил его рот, очарованный качественным видом на озеро. Руки набрали полные пригоршни прохладной влаги и впустили в свои владения довольную, до самой глубины души, морду… - Ох хорошо! Ох хорошо! Ох хорошо – то как! - выкрикивало от полного удовлетворения нутро. Он подался чуть-чуть вперёд, поднял руки и… нырнул в самую глубину водного пространства, наслаждаясь приятным прикосновением - великой H2О с пропитой кожей. Через несколько секунд голова показалась на поверхности, издавая всё те же радостные возгласы… - Ух, красота! Ах, ляпота! Эх, охренеть - не встать! Руки короткими бросками (в стиле кроль) стали передвигать не тонущее тело к противоположному берегу. Затем, он перешёл на «баттерфляй»… - Стиль «баттерфляй» на водной глади, нам демонстрируют две бляди… - зачем – то, ни с того, ни с сего примчалось в опьяненную, не только от вина, но и от такого чудо - аквапарка, голову. Сделав несколько выпадов вперёд, уходя с головой под воду, он перевернулся на спину. Лёжа в таком положении и бултыхая ногами, Генка наслаждался: голубым, бескрайним небом; необъятным, влекущим простором; необыкновенным и необъяснимым чувством причастности к живой природе. Незаметно как, но он уже шёл по морскому (брассом), медленно и уверенно, осматривая всё, что находилось вокруг его. Прямо перед любопытным носом показались здоровенные зелёные блины листьев, которые оттеняли своим колоритным контрастом громадные, жёлтые кувшинки. Куча всевозможных насекомых облюбовали данное место. Ни кто не обращал ни какого внимания на нарушителя границы. Все занимались своим, казалось бы вечным делом. Стрекозы зависли над объектом слежения, словно Израильские «Беспилотники», а между ними, то и дело мелькали оводы, напоминающие «Мессеры» времён Отечественной войны. Между кувшинками сновали плавунцы и мелкая рыбёшка, заполняя свою природную нишу. А по поверхности воды, скользили на высоченных ногах конькобежцы, как будь-то прибывшие недавно с высокогорного катка «Медео». - Газета «Нью Йорк Таймс»… репортаж из Калгари! Представьтесь, пожалуйста! –хотелось крикнуть на всю округу, но тут он очутился в самом эпицентре подводных зарослей. Новое чудо незамедлительно впустило в свои сказочные объятия. Это были (обалденного вида) - белоснежные лилии. - Как я их раньше не заметил? - подумал Генка про себя и подплыл в плотную к одной из них. Такая неестественная белизна и умопомрачительная ярко - оранжевая сердцевина, непременно должны привлекать к себе всё живое. Особенно насекомых и, таких же долбанутых, как Генка. Есть одна величайшая особенность, которая принадлежит именно к лилии. Это необыкновенный, чем- то напоминающий медовый запах - аромат. Но как раз, особенность заключается в том, что аромат присутствует, когда растение ещё не сорвано. Как только лилия оказывается в руках - запах неизвестно куда улетучивается и аромат пропадает навсегда. Геннадий ещё не успел обнюхать все цветы, подплывая к каждому по отдельности, как услышал голос нашего рыбака: - Кум! Чеши сюда! Где ты есть? Кум устремил свой взор в сторону, откуда исходили жизнерадостные звуки. - Бог ты мой! - протарахтело в голове. Из-за лодки, в которой сидел наш рыбачёк, важно и намеренно выплывал охрененного размера лебедь. Генаха, осторожно (насколько это было возможно) направился к удивительному созданию, которое тут же заметило своего недруга и, как бы играя на наших чувствах, держа на строго определённом расстоянии, потихонечку отплывало в сторону. Лебедь гордо шёл, как белый теплоход, ни сколько не обращая внимания на наш диалог, напоминающий бредни сивой кобылы. - Блин, откуда он взялся? - Живёт тут… - А чё же он один? Без лебледихи? - Наверное яйца высиживает… - Какие яйца? Лето на дворе! - Хрен его знает… значит птенцов выводит. Лебедь покачал своей шеей, и неторопливо стал уходить от непрошенной суеты. Это было непередаваемое словами великолепие, созданное нашей природой, которую мы порой не воспринимаем как положено… а за своими бытовыми мелочами не видим или просто не сознаём. Может просто не хотим. Мол, это всё и так между нами - рядом. Ни куда не убежит, ни куда не денется и ни когда не покинет наш жалкий мир. А время идет, летит, мчится на бешенной скорости самого большого паровоза… И чем дальше, тем скорость бешеней становится. Если очень даже захочешь приостановиться – не тут-то было. Все, поезд твой ушел. Пока мы непомерно стараемся побольше догнать, урвать и схватить, тщедушно надеясь твёрдо обосноваться в этом извращенном (в самых не мыслимых, позорных позах) потребительском мире - время проводит мимо нас, мимо нашей никчёмной суеты - самые главные моменты настоящей жизни. Ради которых мы появились на этой грешной земле… ради которых, таким образом существуем и, собственно, предназначены. Но она обязательно наступает - та знаковая, роковая точка, к которой мы приближаемся день за днём. Неумолимо, шаг за шагом время даст нам последний шанс осознать и определить, как должное, все наши поступки, проводимые в процессе всей жалкой и уродливой мещанской жизнедеятельности. Но паровоз уже ушёл, не оставив ни малейшей зацепки на какие либо исправления. Остаётся лишь одна маленькая надежда, и то только в следующей жизни. Кум затянулся очередной сигаретой, а Генка неторопливо поплыл к берегу, уже в мыслях смакуя очередную порцию вредоносного пойла, предполагающего на дальнейшее осмысливание и переживание по поводу окружающего пространства на основе поэтического волнения, нежно образованного наплывом лирического настроения. Генка... Шухер! - проорал Андрюха вслед. Немедленного повернувшись, друг увидел перекошенное, словно наелось сырой рыбы, лицо Купянского. - Чё случилось? - То и случилось… рыбнадзор припёрся! - он вытянул свой палец в сторону берега и стал показывать на вывернувший из-за поворота УАЗик. - Видишь… зелёная таблетка. Это точно они! - Андрей неудачно сморкнулся, попал на штаны, а когда вытирал, то сломал торчащую между пальцами сигарету. На лицо были - нервное переживание, странное волнение и непроизвольно навалившийся страх. Зачем-то взяв в одну руку удочку, а в другую весло он продолжал, - Только они на зелёной таблетке по озёрам мотаются. - Вот блин, навалились на нашу голову! - ответил Гена, ещё быстрее махая руками и ногами, помогая даже головой. - Если что, сети не наши - мы с удочками и с водкой! - услышал он от кума… Тем временем УАЗ спустился с горы и вплотную подъехал к месту стоянки. Из кабины вышли двое мужиков. - Бляха муха… Подъехали уже, суки! - тарабанило по Генкиным мозгам. - А я ещё и без трусов! - лихорадило в голове. Заметив Генку, один из мужиков произнёс… - Здорово хохлы! - Сами вы хохлы! Хотя, здрасте! - ответил Генаха, подплыв вплотную к берегу. Один из них явно был намного старше другого. Казаки переглянулись между собой и старший продолжил дознание. - Но, вы ж с Хутора? \ - Ну да… - Значит хохлы! - заржали, как кони , станичники. Насмеявшись вдоволь, они пошли по берегу к лодке, в которой сидел в пол оборота Андрей. Он держал на весу удочку, при этом, забыв даже приманку насадить на крючок. Воспользовавшись короткой заминкой, Генка быстренько выскочил из воды. Сверкнув на солнце в последний раз белизной (единственное незагорелое место) своей задницы, по шустрому оделся и стал прислушиваться к доносящемуся до ушей диалогу: - Здорово! - Здорово! - Шо вы тут? Рыбу ловите? - Нет… с проститутками загораем, - неудачно пошутил Андрей, вытаскивая удочку. Он положил её рядом с собой, прикурил сигарету и продолжил, - да вот, с кумом решили немного от дома отдохнуть. Порыбачить так сказать… водовки попить. - Ну-ну… - закивал головой старшой и стал пронзительным взглядом, словно эхолотом прощупывать водное пространство. Сразу было видно, что разбирающийся во всех тонкостях и деталях - рыбнадзор… - В сеть то хоть идет щас рыба? - вступил в разговор младший. - Да хрен его знает, - ответил Андрей, подергивая правым глазом. - Так а вы… чё не ставили? - не отставал дознаватель. - Мы не ставили. - спокойно как удав проговорил Купянский. При этом он здорово покраснел, икнул с каким-то надрывом, выбросил сигарету и следом стал прикуривать следующую. В мозгах кипело и бурлило, наплывало бог знает что. - Вот блядь, приставучие какие… от куда их только принесло? На хрена они тут нам сдались? Всё настроение испортили… собаки! Чё теперь делать – то? На сетях не написано, чьи они. Пусть смотрят, сволочи. Щас начнут вдоль берега проверять. Найдут… сто процентов найдут. Какого хера их искать? Вон они! Все на виду! Отсюда вижу… чёрт с ними! Пусть забирают! Эх, сети жалко! Волки позорные… В это время старшой, прощупав, на сколько у него хватило зрения берег, стал указывать пальцем в сторону от лодки. - А это чё за поплавок? - Не знаю… ах, этот! Этот тут давно оторванный плавает. - аж, с каким-то передыхом выплюнул Андрей ответ. - Пусть плавает, - кивнул старшой и повернулся в Генкмну сторону. Генка долго думать не собирался. Накатил уже свои положенные сто грамм и, хоть велели подглядывать, пришлось невольно подслушивать весь разговор. На улыбчивом и казалось бы безмятежном, бесшабашном лице - нет, нет, да проблёскивала некая озабоченность и досада по поводу происходящего. Закрались было некоторые сомнения, но после услышанного било, как молотком: - Вот, суки! Навалились на нашу голову… припёрлись не за хер собачий. Чё теперь делать-то? Будем молчать, как рыба об лёд… иначе удачи невидать. Бляха – муха! Будут искать, найдут… точно найдут. Отсюда видно… чё ж делать? Пусть забирают. Эх, сети жалко. Двое прибывших неспешным шагом уткнулись в наскоро собранный стол: с салом, огурцами, консервами и другой нехитрой снеди. Гена, тут же, не соображая, на полном, так сказать, автомате, налил пару стаканчиков и предложил гостям: - Прошу к столу, господа казаки! - Да, мы и не откажемся, - ответил старший, поворачиваясь к напарнику. - Мишаня, смотайся-ка в кузов. Мишаня помчался к автомобилю и, через несколько секунд уже был перед новыми друзьями. Улыбка на довольной физиономии доставала до плеч, усы встали перпендикулярно губе, глаза округлились, уподобляясь чайным блюдцам, а уши, словно мощные локаторы издавали самые чувствительные ультразвуки влияющие на любую психику. Хотя и без всего этого, эмоционального подъёма было вполне достаточно. Потому, что в руках он держал больше половины трёхлитровой банки самогона. Из карманов допотопных шаровар, ещё старинного образца, торчала целая палка колбасы и пучок свежего, только что сорванного щавеля. - Ну что? Будем здоровы! - прорычал старшой. - Будем! - незамедлительно подтвердил Генка. - Будем! - поддакнул расплывшийся от удовольствия Мишаня. Прошло около часа. Вечер – дружище, делал своё дело… надвигались сумерки, а вместе с ними величавая тишина, зовущая всё живое на покой. Разговоры на время прекратились... Вместо них, подобно громовым раскатам, полетела по бескрайним заливным лугам задорная песня: - По Дону гуляет! По Дону гуляет! По Дону гуляет казак молодой! По Дону гуляет казак молодой! - у-у-ух, выкрикивал Мишка пьяным, не совсем удачным тенором, стараясь попадать в такт хору… - А дева там плачет… а дева там плачет… а дева там плачет над быстрой рекой! - подвывал Генка, хотя у него получалось намного лучше, чем у остальных. - А дева там плачет над быстрой рекой! - чётко выводил наш основной запевала. Через некоторое время, не выдержав долгой осады, плюнув на всю рыбалку (тем более, что начало темнеть), к нам присоединился Андрей. Познакомившись с новыми приятелями, он спросил между прочим, - А чёй-то вы… ещё не уехали? - А шо нам уезжать? Нас и тут неплохо кормят… - ответил старшой, а Мишаня, потянувшись, словно кот в масленицу добавил: - И вообще мы тут с ночёвкой остаёмся… От сказанного Андрей с кумом моментально переглянулись и поняли друг друга, без всякого на то слова (нас бы шпионами куда послать). Внезапно наступившее молчание прервал старшой со стороны казаков, - Шо ж вы хлопцы приуныли? Нам ещё пить и пить, а вы так внезапно по-притухали. А вы знаете, шо мы, в данный момент присутствуем при значимом событии? По двое представителей от кажной области собрались на консилиум, как раз на самой границе… - он пристально посмотрел в лицо каждому и, стал разливать по полному стаканчику. Эх понеслась родимая… ух помчалась! Ох, на полных парах! Поскакала по умам, да своим - водовка казаческая! Генка, конечно же старался поменьше употреблять, так как до этого уже надрался и, даже пару раз за день умудрился протрезветь. Но как водится, на природе водки много не бывает. Такой чудный вечер впитывает как губка излишние сивушные масла, давая таким образом повод для дальнейшего распития спиртных напитков. А небо чистое, чистое! А вода тихая, тихая! А сено со своим очаровательным ароматом… того и гляди, сведёт с ума. Кстати, про сено… Казаки оказывается приехали с ночевкой, да бы сено караулить, что б никто его не спёр, не своровал и не упер. Заодно, конечно, и самогона попить… Генка с Андреем ржали как кони после случки над своей тупостью, глупостью и бестолковостью. Давненько так уже не смеялись. Послы с Ростовской области сначала тактично подхихикивали нам. Потом им это дело надоело. Они недоумённо стали всматриваться в отблески от костра начиная было делать неправильные выводы о нашем психическом состоянии. Но, мы во время одумались и резко прекратили ржать, так же как и начали. Не взирая ни на какие расспросы, что Генка, что кум, ни в какую не сознавались о причине бешеного приступа. Тем более никто даже не обмолвился насчёт сетей. Молчали, как топоры… - Требую продолжения банкета! - выкрикнул Андрей, начиная шарить по пустым бутылкам и банкам. Увы, действительно всё было пусто. Удивительная вещь - водка… вот она есть - и вот её уже нет. Немедленно было созвано экстренное совещание, на котором тут же были выделены по одному представителю от каждого посольства. Избранию подлежали конечно же самые трезвые представители. В их число попали Генка и Мишаня. Мишаня был за рулём таблетки. Им был дан строгий престрогий наказ: привезти из Казанки не менее литра самогона и не менее двух казачек. С первым пунктом они справились ещё не доезжая до станицы. А вот со вторым пунктом было гораздо сложнее. Во-первых, была ночь. Во-вторых, все говорили будь-то они пьяные и никто, таким образом, не желал разделить надвигающиеся приключения. Хотя, ночевать оставляли… Но, они же не бросят своих друзей (видно самогон дороже). В общем получилось, как нельзя лучше. Какие из них эти самые? Их самих хоть того самого… Тем более, что по приезду на место дислокации каждый представитель посольства сделал по контрольному выстрелу и… всё - сливай воду. - Каким ты был, таким остался, - вступил в свою окончательную стадию казачий хор, при этом усиленно мотая головами… - Ты ж менэ пидманула, ты ж мэне пидвела... - совсем не по теме завыл Андрюха, поглядывая на загадочную луну… - Орёл степной, казак лихой! - надрывались казаки, махая руками, словно в каждой из них было вложено по острой шашке. Старшой, чуть было не пустился в пляс, но запнулся за кочку и так херакнулся об землю, что аж эхом раздалось от озера продолжительное «И-и-и-ик» - на этом прима хора окончательно заткнулся. Напарник, тщетно пытался отодвинуть его от костра (более центнера), что бы тот не сгорел героически, уподобляясь великому Джордано Бруно. С божьей помощью, все втроём, оттащили, в усмерть уставшего товарища, к машине, и кое-как, с неимоверными усилиями (сами еле – еле на ногах стояли), запхнули оного в будку. Оставшийся казак достал из кабины какую-то тряпку, кинул её около машины и, обняв переднее колесо, изволили почивать на свежем воздухе. Тем более, на воле было довольно тепло, да и рвотный рефлекс, как раз подкрался незаметно… Далее… всё, как отрезало! Только что, вроде, вечер был, а вот уже оно и утро. Гену разбудил Андрей. А так не хотелось вставать, идти к лодке, плыть, проверять и вытаскивать сети. - Вставай барбос! - было слышно в это туманное утро, - Вставай бандерлог! - ласково будил Купянский. - Давай живее, алкаш! Пока ментов щас нету - нам надо к дому прорваться! - Угу, - ответил Генка, пытаясь разомкнуть свои веки, будь то страшный Вий из того одноимённого фильма. И о… чудо! Оказывается кум встал раньше всех и, давно уже сплавал по озеру, собрав все сети в полном одиночестве. Пол мешка рыбы лежали в машине, а лодка привязана сверху на багажнике. - Когда ж ты успел? - спросил Генка кума, стараясь, с огромными усилиями воли, выползти из кабины. - Да, будил – будил тебя… бесполезный номер! Распластался как дохлая обезьяна… - ответил Андрей, закуривая сигарету. - А время в обрез… ехать надо пораньше, что бы успеть проскочить. Сцапают на первом перекрёстке и как знать - загремим по самые помидоры! - Чё ж, друзей – то не будем будить? Попрощаться бы надо… - Нехай спят… А то щас начнётся - сново здорово! - они залезли в автомобиль и почти бесшумно отчалили из этой, приютившей на ночь гавани. Генка тут же задремал. Ни хрена не выспался. Почувствовав удар локтем в бок, открыл глаза. Проезжали село Глубокое. - Кум, возьми у кого ни будь аспирина… а то щас сдохну, - держась за голову, а не за руль, сказал Купянский. - Будет сделано… - посочувствовал ему кум. Остановившись на пару минут около ворот Шабельского, они выпросил таблеток и, с огромным оптимизмом на новый день, помчались, пока в памяти, поближе к своим родным пенатам. Дома встретили, как и в прошлый раз - с большим интузиазмом, с радостью и весельем, с выносом большущего пирога на цветастом полотенце. В общем так, словно их не сутки дома не было, а просто за хлебом в магазин на полчаса сходили. Ну ничего… Бог с ними… В следующий раз надо на пару дней свинтить или даже больше. Наверное так и сделают…