Из отпуска
Леночка ждала. Сегодня он возвращался из отпуска. Её муж. Он всегда брал отпуск летом и уезжал на родину, в своё село. Туда, где было открытое всем ветрам плато, вспаханные поля которого некогда тянулись, неохватные глазу, прорежаясь только невысокими лесополосами с поникшими от зимней снеговой тяжести корявыми деревьями. Оттуда можно было спуститься к подножью пологих Уральских гор, поросших лесами, где журчали родники и брали своё начало мелкие речушки, сливаясь и наполняясь ледяной водой. Где ловились хариусы, на которых так любил охотиться её муж. «У каждого из них – своя территория. На одном месте двух не поймаешь,» - говорил он, отхаживая во время рыбалки многие километры. Скучал он по родным местам, ох, скучал.
Это Леночка увела его оттуда. Увела, поняв, что если они останутся, её семья погибнет.
Самый разгар перестройки. Деревенская валюта – самогон. Такую валюту копить и смысла не имеет, употреблять нужно только по прямому назначению. И употребляли. Когда последний раз её муж принёс ей зарплату, на которую в то время можно было купить пару буханок хлеба, со словами: «А что я могу сделать?» - Леночка поняла, что делать придётся ей.
Она нашла транспорт до областного центра, собрала, что могла, бросив всё, что копилось годами, взяла детей и уехала туда, откуда когда-то приехала в эти места, чтобы прожить здесь свою жизнь.
В городе пришлось начинать всё с нуля. Смогла.
А через год к ней приехал он, тот, кого она не переставала любить, и о ком рыдала по ночам в подушку так, чтобы никто не слышал.
Стало ещё тяжелее. Но она держалась, упираясь, не давая снести себя злому вихрю. Она и не заметила того момента, как вихрь начал ослабевать, превращаясь в лёгкий ветерок, с которым Леночка уже не боролась, а летела по этой жизни.
Нет, она не купалась в роскоши. Так же порой не хватало до зарплаты. Но она с ужасом вспоминала время, когда не знала, чем кормить своих детей.
И дети выросли и встали на ноги.
Раздался звонок – он. Леночка бросилась ему на шею, глаза у неё сияли:
- Как же я соскучилась!
А муж был мрачен. Стал рассказывать, что нет у его земли рачительного хозяина, что люди выживают, кто как может.
- Сашко Стаценко повесился, - сказал он.
- Как Сашко??? Ему же сейчас, - Леночка посчитала в уме, - семь лет!!!
- Бабушка у него умерла, он к ней захотел. Они с Серёжкой Крюковым договорились, но тот испугался, потом всё родителям рассказал, но уже поздно было. И Тимур Газиев замёрз этой зимой, упившись.
Который год он привозит Леночке мрачные вести. Ровесники её детей спиваются, умирают старики и не только.
Не радостью живёт село на плато. Ох, не радостью.
Света, прочитала ваш рассказ сразу после деревенских уроков дяди Вовы... он вроде бы не дает никаких особенных фактов из жизни деревни... но сам тон его зарисовок такой радостный... наверное, на его Дону есть такой островок благоденствия...
Наталья Сафронова
вс, 06/04/2014 - 17:11
surra
вс, 06/04/2014 - 18:11
Во многих сёлах до сих пор так ничего и не изменилось... Добра Вам и радости. С теплом, Мари
Merrisa
вс, 06/04/2014 - 19:10
surra
вс, 06/04/2014 - 19:36
Свет, дошло, как никогда. Теперь по поводу рассказа. Прочитал с лету, без задоринки, легко и непринужденно. У меня один знакомый с тех примерно мест, из Уральска. Так он наоборот сюда убежал. Места там красивые. Фотографии показывал, я думал сначала Камчатка, ан нет. Время было такое, все куда-то бежали. Кто в город, кто из города. Я вот наоборот, в городе бы спился, это точно. Эти долбаные политики, ради своих амбиций, направленных в угоду своих мерзких планов кинули народ в пропасть. Сейчас только начинаем выкарабкиваться понемногу. А годы-то идут, а мы их тратили бездарно для поддержания штанов. Сколько семей разрушено, сколько спившегося народа от безысходности, сколько убито и предано забвению. Не сосчитать. Да никто и не считал. Все будет хорошо! С уважением, Владимир.
дядя Вова
вс, 06/04/2014 - 23:13
surra
пн, 07/04/2014 - 05:25