О сколь бесчисленны и ярки варианты Поры студенческой. Почти, как бриллианты Они сверкают и не гаснут. Вспоминая, Мы от себя порой чуть-чуть заболеваем… И как могли мы только жить и не бояться: На грани пропасти учиться и влюбляться, Когда судьбу твою решала цифра в клетке Вблизи предельно отрицательной отметки? Смешно подумать, чем питались мы в ту пору, Коль за подгребки мы готовы были к спору; В бессчётных вылазках по капле и по крошке Сей божий дар ловили мы «прозрачной» ложкой. А будним утром через лень и через голод Мы шли учиться, холодок, ловя за ворот… Но вязли мысли убаюканные снами… Да будь он проклят этот завтрашний экзамен! Импровизируя, мы врали педагогам; Клялись последнею инстанциею – богом… А если к совести потом нас призывали, Мы признавались в том, что подразумевали Под этим богом то ли Индру, то ли Шиву… И да простят нас Боги, было нам паршиво. А вечерами нас ждала и… не напрасно Общага с тысячами маленьких соблазнов, Где нам хотелось утверждаться в самомненье, Но… почему-то в алкогольном опьяненье. Вулкан фантазии: о, как он извергался! И в том особенно ни кто не напрягался; И даже в классах института к возраженью Учителей, мы не сдавались положенью… Мы были молоды и глупы до безумства… И вот сейчас без этой глупости нам пусто; И вот сейчас без этой ветреной свободы Текут уныло наши медленные воды. А так охота разыграть и приукрасить И до трёх ночи под «new wave» покерогазить, Гулять во тьме по листопадным переулкам, Самозабвенно отдаваясь тем прогулкам, Сдаваться случаю, мечтать пред строгим взором Да по неведенью не чувствовать позора… Проплыли-скрылися за горы облаками Миры студенчества с неровными стихами, Но по прошествии… прочесть я их не смею, Поскольку мыслить так уж больше не умею.