Опять я ощутил, что умираю – остановилось сердце, кончен бал! Но чувство ада иль подобье рая ко мне не шло, ничто не ощущал. И не было предчувствия, что встречу кого-то из любимых и родных. Не слышались приветственные речи, и не пытались бить меня под дых. И богом Бог не восседал на троне. И ангелы отсутствовали все. Не ощущал, что кто-то меня тронет иль за безбожие распнут на колесе. Всё! – пустота! Ни боли, ни печали, ни мыслей нет, ни стихотворных строк, которые в конце пути мне стали, пожалуй тяжелее, чем оброк. Избавлен от всего, что в жизни было, и превратилось в явь небытия. И это хорошо или постыло понять, конечно, не сумею я. Не чую тела и души не чую. И я не я, и нет нигде меня. По прошлому я сердцем не тоскую, не ожидаю завтрашнего дня. Бесчувственная крошка мирозданья, я тем же стал, чем я когда-то был. Во мне нет сущности и нету состоянья – метафизический дебил! Но… сон глубокий судорогой прерван, скрутило мышцы так, что стал кричать. Безадресно. «Зачем вам надо, стервы, меня опять в страданья возвращать?» К бесчувственности я уж притерпелся, что нет меня я начал привыкать. А вот от боли снова завертелся, и местом пыток вновь моя кровать. И буду вновь кусать язык от боли, чтоб он молчал во сне и наяву. И буду удивляться своей воле и радости, что я ещё живу, то я испытываю удовлетворенье, когда сам над собою зло шучу, что я могу в строке стихотворенья ещё запечатлеть и эту чушь.