Наталья Сафронова РЫЖИК http://farm3.staticflickr.com/2882/11875254526_40df9f3de0_b.jpg иллюстрация Наталии Алениной Алена вышла из спальни и наткнулась на кошку, сидевшую под дверью дочери. Соня напряженно прислушивалась к тому, что происходит у Кати, все ее маленькое тельце - от беспомощно поникших усов до пушистого, но сейчас словно поредевшего хвоста - выражало беспредельное отчаяние. Женщина взяла свою любимицу на руки и погладила, утешая, как ребенка: - Ах, она какая, эта Катя, мы ей покажем! - Но животное не расслабилось под руками хозяйки, осторожно, словно стараясь не обидеть ее, высвободилось и мягко спрыгнуло на пол. Соня подошла к двери и вытянула мордочку, направив уши, как локаторы, в сторону детской. Алена открыла дверь и вошла к дочери, приглашая кошку зайти. Но Соня осталась в дверях, беспомощно глядя, как девочка играет с крошечным рыжим котенком, появившимся в доме вчера вечером - на ее, Сониной, территории! - и как будто одним своим существованием вычеркнувшим Соню из сердца Кати. Ведь это она, Соня, играла с девочкой, когда та была еще малышкой, позволяла ей кутать себя в кукольные тряпки и даже дергать за усы, это она, Соня, укладывала ее спать и следила, чтобы мать не утопила ее в ванной, это она ждала ее из садика и школы и учила с ней уроки. А теперь она стоит под дверью и не смеет войти в комнату, потому что на Катиной подушке лежал, вольготно раскинувшись, какой-то чужак, и Катя ворковала над ним и трогала его лапки, и почесывала за ушами. Предательница. Алене казалось, что именно так рассуждает сейчас Соня, именно эти мысли читались на ее несчастной мордочке. Алена уже открыла было рот, чтобы высказать их дочери, раз она сама не видит, что творится с Соней, но рыжий котенок, не подозревая о драме, разыгравшейся вокруг его персоны, спрыгнул с кровати и прошествовал на кухню. Причем Соня отшатнулась от котенка, как от чумы, а он даже не взглянул на нее. На кухне стояли две миски с творогом - для Сони и Рыжика (так назвала дочь котенка), и Рыжик в минуту, с рычанием, смел свой творог и перешел к Сониной миске. Соня свою миску знала очень хорошо, и сейчас, вытаращив глаза, смотрела, как чужак уничтожает ее завтрак. Котенок попил воды, мелькая маленьким алым язычком, и теперь старательно умывался, развалившись рядом с батареей. А кошка тоже высунула язычок: наверное, от переполнявших ее негативных чувств она почувствовала жажду, но не смела подойти к блюдцу с водой, так и сидела в дверях кухни, потрясенно глядя на Рыжика. Собственно, котенок не был рыжим в привычном понимании этого слова, он был, скорее, палевым, но неравномерно: из глубины длинной шерстки словно пробивались яркие язычки пламени, это было так удивительно, что не хотелось отводить взгляд от малыша. Алена и не отводила бы, если бы рядом не сидела Соня, которая была как бы вторым ребенком женщины, но сейчас, невольно сравнивая ее с котенком, Алена вдруг увидела, что ее любимица - старушка, одинокая, несчастная старушка. Ей, Алене, под стать. Алене было уже за тридцать, когда она вдруг почувствовала себя красивой. Она впервые не смущалась под взглядом мужчины, а загадочно улыбалась, заливисто хохотала, поворачиваясь к нему так и эдак, принимая самые соблазнительные позы, и несла милую чушь, не боясь, что над ней посмеются. Она нисколько не стеснялась его объектива, даже наоборот, ей хотелось фотографироваться еще и еще, а потом потрясенно рассматривать себя на снимках: ах, вот она, оказывается, какая! Вот какие яркие у нее глаза, бездонные от переполнявшей их нежности! А раньше, подходя к зеркалу поправить волосы, Алена напарывалась на свой взгляд бездомной дикой кошки. И какая матовая, манящая у нее кожа, так и хочется до нее дотронуться! И как призывно улыбаются ее губы, и какой восхитительной волной падают на плечи волосы! Да, это она, Алена, просто она не знала себя такой. Это он, любимый, разглядел ее - у любви особенное зрение. Как Иванушка-царевич, выбросил ее лягушачью кожу, подвел к зеркалу и сказал: посмотри на себя, ты - Мадонна. И Алена посмотрела, и ахнула, и поняла, что она рождена для счастья, как птица для полета. И ей захотелось просыпаться рядом с любимым, и готовить для него завтрак, и… Пусть не завтрак… Андрей был женат, и строить свое счастье, разрушая чужое, женщина не хотела. Но родить от него ребенка… Зачать ребенка, ждать его вместе с любимым, идти с ним под руку, гордо выпятив живот, показывать ему, как малыш толкается в материнском чреве… Это Алена не считала преступлением и отказаться от этого счастья не хотела. Ребенок, которого ждут вместе отец и мать, каким красивым должен быть этот малыш! Катенька очень красивая, но Алене всегда казалось, что подспудно она передала дочери свою тоску одинокой женщины, и эта одиночество с рождения поселилось в глазах девочки. Катю Алена вынашивала и растила одна, и, как ни старалась любить ее за двоих, тепла дочери не хватало. Даже в пятнадцать лет Катюшка укладывалась спать с игрушками, как будто не наигралась. Да и, что греха таить, пыталась Алена устроить свое женское счастье, хоть и с оглядкой на дочку, но пыталась. Однажды ушла с кавалером в кино, закрыв шестилетнюю Катю дома. А когда пришла, увидела рядом с дверью своей квартиры соседку. Оказывается, Катюша полтора часа простояла под дверью на стульчике, глядя в глазок и плача. Соседка, придя домой и услышав детский плач, тоже вынесла стул и уселась под дверью в коридоре, разговаривала с Катей и читала ей сказки. Так они общались еще час, ожидая Алену. Девочка увидела мать и снова заплакала. Алена положила дочку в постель, легла рядом с ней, прижала к себе маленькое вздрагивающее тельце, прижалась лицом к родному личику, почувствовала, как слезы дочери смешиваются с ее, Алениными, слезами и катятся дальше уже вместе. Алена целовала свою девочку: - Глупая, ты что же, думала, что я тебя бросила? - Да, - жарко выдыхала девочка. - Глупышка, - прямо в дочкины губы говорила Алена, - я больше никогда никуда без тебя не пойду. И, действительно, больше никогда никуда без дочки не ходила. Только на детские сеансы в кино, на детские аттракционы в парк, на детские праздники в Дом культуры… О потерянных кавалерах Алена не жалела, да и что это были за мужчины? Они несли к Алене свои проблемы, свои тяготы и жалобы, искали в ней утешения и забвения от неудавшейся жизни. Им нужна была мамка и нянька, а сама Алена со своими уставшими руками, с ранними морщинками под глазами, со своей женской тоской им была не нужна. Разве они стоили хоть одной дочкиной слезинки? И Алена сделала выбор в пользу дочки и поставила крест на своем женском счастье. И больше его не ждала. Но любовь сама нашла Алену. Бог решил, что негоже это, чтобы женщина прожила свой век без любви, и послал эту любовь Алене, с доставкой на дом. Андрей пришел фотографировать невесту в соседнюю квартиру, а там, в суете, не услышали звонка, и он заглянул к Алене узнать, где соседи. Так они познакомились. И женщина не в силах была сопротивляться нахлынувшему на нее чувству. Чем дальше она узнавала Андрея, тем больше убеждалась, что это ее половинка. Они читали одинаковые книги, вернее, Алена читала все, о чем упоминал Андрей. Одинаково мыслили, вернее, Алена безоговорочно принимала точку зрения любимого по любому поводу. Он не загружал женщину своими проблемами, а может быть, его проблемы были ей не в тягость. А главное, Андрей любил ее, любовался ею, рядом с ним было тепло и надежно, и можно было отдохнуть душой. И Катя, на удивление, не противилась, когда он приходил в гости, и даже кошка позволяла ему себя гладить. Поэтому никаких помех своему счастью Алена не видела. Наоборот, лелеяла его, растила это удивительное чувство в своем сердце. Правда, у Андрея есть семья, а значит, Аленино счастье было ворованным, но женщина гнала такие мысли. Раз он пришел к ней, значит, дома ему чего-то не хватает, значит, неполное у него там счастье, нужно ему Аленино тепло. Ну, и пусть черпает и там, и там, восполняет недостающее. Не может Алена отказаться от своей любви, ведь она так долго ее ждала, скопила столько нежности, и теперь нежность переполняет ее сердце и щедро выливается на любимого. И разве может быть помехой ребенок, если они так любят друг друга? Разве не хватит у Андрея любви для малыша, пусть даже у него уже есть дети? Так же, как он любит двух женщин, он сможет любить и их детей. Алена мечтала о малыше, влюбленным взглядом провожала каждую беременную женщину, с улыбкой вспоминала, как маленькая Катюша спрашивала ее: - Мам, а почему тетя такая толстая? - Она ребеночка ждет. - А где у нее ребеночек? - Под сердцем. - И я у тебя под сердцем была? - И ты. Катя помолчала, а потом потрясенно взглянула на мать: - Мам, а я за ребра держалась? И Алена решила поговорить с любимым о ребенке, она выбирала для этого подходящее время, но все никак не могла выбрать. Андрей был очень занят, озабочен готовящейся выставкой его работ, среди которых должны были выставляться и Аленины фотографии. Он пригласил Алену на открытие выставки, и Алена подумала, что вот как раз после выставки они поговорят: самое подходящее время. А пока тоже готовилась, продумывала, как она оденется, как причешется, чтобы соответствовать себе на снимках, где она была настоящей красавицей. И Андрею, чтобы он ей гордился. У Алены от счастья все эти дни немного кружилась голова, так замечательно все складывалось, так хорошо. Она отпросилась с работы после обеда, чтобы успеть зайти в парикмахерскую, и когда бежала в художественную галерею, где проходили самые значительные в городе выставки, заглядывалась на свое отражение во всех витринах: красавица! С улыбкой подошла к Андрею и с удовольствием кивала всем, кому он ее представлял: - Алена, моя модель. И улыбнулась симпатичной женщине, которая взяла Андрея под руку и попросила его: - Познакомь нас. Андрей повернулся к Алене: - Светлана, моя жена. Алена во все глаза смотрела на женщину, о которой она никогда не думала, как о сопернице, которая до этой минуты существовала в какой-то другой, не имеющей отношения к ней, Алене, жизни. До этой минуты. А сейчас она стоит рядом с Андреем, держит его под руку и с любопытством смотрит на нее, Алену, и говорит ей о том, что Алена - находка, удача для Андрея, что давно уже у него не было такой хорошей модели, что его работы оценили самые высокие критики, и что… Алена подошла к работе, которую Андрей назвал «Любовь», увидела свои глаза на фотографии: наверное, никто так, как она, на Андрея не смотрел, это, действительно, удача для художника, когда удается подсмотреть такое чувство, запечатлеть его для вечности. Наверное, ни одна из его моделей не мечтала о ребенке, позируя для него, в их глазах не плескалось такой нежности, такого счастья, такого… Ах, да, ребенок. Ребенка не будет. Что-то надломилось в ее чувстве к Андрею, как будто он ее предал. Как будто его жена не имела права явиться к Алене, обретя плоть и кровь, не должна была покидать пределов той, другой жизни, которую Алена бессознательно ей отвела. Не должна была так по-хозяйски держать его под руку, прогуливаясь с ним по залу, так важно здороваться со всеми вместо нее, Алены. Когда Алена надевала плащ в холле галереи, она наткнулась в зеркале на чье-то смутно знакомое лицо, задержалась на минуту, всматриваясь в него, потом устало кивнула ему и медленно пошла к выходу. Это было ее, Аленино, лицо, разительно отличавшееся от ее лица на выставочных снимках и от лица, отражавшегося час назад в витринах магазинов. Как будто художник стер с него все человеческие чувства, оставив только безжизненный набросок. Женщина шла по сияющей вечерними огнями улице и горько повторяла: - Это ж надо было так себе все придумать… это ж надо было придумать себе… Дома Катя встретила ее радостным известием: - Мам, а я котенка нашла на улице, хорошенького. Рыжика. Но Алена никак не отреагировала на эту новость, молча сняла плащ, прошла в спальню и без сил опустилась на постель. Утром женщина вышла из комнаты, наткнулась на кошку и поразилась страданию, которое увидела на мордочке своей любимицы: - Катя, нельзя Рыжику у нас оставаться. Посмотри, как Соня переживает … Алена с Катей отвезли котенка на рынок, где отдали за рубль (на счастье, чтобы Рыжик прижился в новой семье) какой-то молоденькой маме с маленькой дочкой. Когда вернулись домой, Соня подняла голову, посмотрела на них внимательно и снова опустила голову на лапы. С тех пор кошка реже заходила в комнату к Кате, а летом на даче однажды не вернулась домой.