Здесь, на другом континенте, течение жизни ощущаешь особенно остро. Не успеешь глаза открыть — мерцают лампочки в доме, что мы называли отцовским. День прожит тобою, и колокол пробил, замолкнув до следующего утра. И у нас на двоих жалкий час — говорить обо всём сиюминутном. И важного не сказать. Как мне тебя удержать? Как удержать тебя, если время просачивается сквозь мои руки, и целое море мёртвых мгновений зовёт, ещё неразборчиво, еле слышно, но я различаю его голоса.