ЗУБ, Всякому началу есть конец. Аксиома. Никуда не денешься! А конец пришёл трём моим зубам на нижней челюсти. Служили они мне верой и правдой почти восемь десятков лет, а (см. первую строку). Надо сказать, эти сверхсрочники отработали, что надо: их коллеги распрощались с насиженными местами лет десяток назад, а эти держали своих искусственных коллег, почти ещё десяток лишних лет. Поэтому я за ними ухаживал попроворнее, чем за любимой женщиной, или любимым начальником: я о них не вспоминал, когда было нужно, а обихаживал их и лелеял, не забывая о них ни минутку. Я их чистил по нескольку раз в день, не заставлял их открывать пивные и иные бутылки, не подставлял в драках. И они мне отвечали взаимностью: в течение пятнадцати лет усердно трудились и заставляли трудиться искуственников на полную катушку: расправляться со всякой закуской без всяких заморочек! Но «всему своё время», как Радио России говорит. На 79-м году жизни мои помощники стали сдавать: начали расшатываться, побаливать, не дозволять закусывать солёным огурцом, не позволять пить воду из родника, не говоря о противостоянии удару кулака. Я за них целых полгода сражался яко лев за свой прайд, как триста спартанцев при Фермопилах, но (см.первую строку). Заплакал и пошёл выдирать. Три зуба. Последних. На нижней челюсти. Мне их велел выдрать протезист ещё полгода назад, но я ещё на что-то надеялся: я их самолечил, согласно последним достижениям медицины, я их лечил народными средствами – травами, настоями, я их заговаривал у знахарей, но… Я так за них держался, потому, что они дозволяли как-то держаться искусственникам.А тут, хочешь, не хочешь, а выдирай! Не знаю, чтобы я делал. ежели бы не добрый наш Президент. Это он велел нехорошим своим чиновникам-перестройщикам от медицины оставить хоть какие-то бесплатные медицинские услуги. Какие, сам чёрт не разберёт! И в каких случаях, тоже. Но я полагал, что в таких случаях можно позволить докторам бесплатно зуб выдрать. Больно ведь! И я, подумав малость, не стал выдирать больной зуб традиционным способом – с помощью плоскогубцев, а пошёл в соседнюю поликлинику для удаления бедолаги более цивилизационным способом, тем более, что у меня на отношения с этой поликлиникой была оформлена какая-то бумага. Пришёл на два часа раньше положенного, так как по телефону из поликлиники мне сообщили, что приём в среду зубным только с двух до пяти, и на приём выдано только три талона, которые начнут выдавать только в час дня. Вот и потопал я со своим зубом к докторам к 12 часам, чтобы загодя занять очередь на эти три талона. В окошечка администратора мне строго велели ждать часа дня, когда начнут выдавать эти три талона. И я ждал, благо в приёмной стояло целых три кресла для ожидающих. А их было уже двое, и таким образом я имел шанс заполучить третий талон. Первые две счастливицы мне объяснили, что меня могут зубодёры не принять, так как на дверях зубокабинета висит объявление, что здесь зубы дерут только по понедельникам. Я не поверил, но это так! Пришлось опять лезть в окошко к администратору. И заявить, что если это правда так, то я сейчас уйду, но через час приду, и не с пустыми руками: я сюда приду с полукилограммом тротила. Шутка-шуткой, но дамочки за стеклом закопошились и сказали, чтобы я не очень беспокоился: меня доктор примет, и примет сегодня, а не в понедельник, так как с понедельника он уходит в отпуск. Ну, слава богу, повезло! Можно было бы это дело обделать и быстрее, если бы я готов был эту процедуру оплатить. Но советский менталитет мой упирался как осёл: «А с какого это перепоя? В несоветской нашей Конституции ещё не выхолостили право народа русского на бесплатную медпомощь де-факто. Да и заплатить за выдёргивание зуба пятую часть своей пенсии, как-то мне было непонятно! Тем не менее, высидев два часа, я всё же попал в зубоврачебный кабинет. Первым делом там меня спросили: «Заморозку-то делать как: платно, или бесплатно?» А я ответил, что знающие люди подсказали мне, что, чтобы не остаться без штанов, прихвати заморозку в аптеке. Что я и сделал. Докторица сказала, что тогда она будет делать заморозку бесплатную. Я согласился, не представляя, чем эта комедия кончится. Мне влупили два, или три укола в десну, и велели в коридоре ждать пока заморозится. Я ждал-ждал и пошёл сказать, что ничего не морозится. Недовольная докторица влупила мне в десну ещё дозу чего-то и велела ждать чего-то, а сама взялась за следующего бедолагу. А я ждал, когда заморозиться, и не дождавшись, пошёл и доложил, что пора зуб дёргать, независимо от того, что заморозилось, а что нет. Шаг был опрометчивым. Я это понял, когда докторица выдирала мне щипцами незамороженный зуб, упершись коленом мне в грудь, так как под одной коронкой их оказалось целых два! Думал, что при этой экзекуции, глаза выскочат из орбит, но обошлось. И по делам – не хрен экономить! Так что советую землякам, в такой ситуации не думать, как сэкономить, а как остаться живу! А протезист, заставивший меня «очистить рот от всего лишнего», мне доходчиво так и не объяснил, на чём же придётся держаться протезу. Пришлось мне, технарю, объяснять, как можно соединять детали между собой. Я предложил ему провести эксперимент: присоединить протез к моей нижней челюсти с помощью шурупов из титана. Тот возразил: «А к чему привинчивать? У тебя там косточка, как у курицы!» «А ты видел?» «И сейчас вижу!» «Тогда, давай сделаем снизу челюсти металлическую накладку и свинтим всё болтами и гайками! Это же, знаешь, как будет крепко: кулак вдребезги, а челюсти хоть бы хрен!» Доктор задумался: а ведь можно! «Вот ты подумай, может, изобретение будет! Ты уж и меня не забудь, когда деньги потекут – коньяку бутылку поставь! Так ты можешь прославиться и в веках: потомки лет через тысячи две при раскопках найдут мою челюсть с болтами и гайками и сделают вывод, что здесь жил когда-то народ, не лишённый смекалки и юмора!»