Hardly are those words out When a vast image out of Spiritus Mundi Troubles my sight. W.B. Yeats Город, подёрнутый едкой дымкой печали, неузнаванья знакомых. Праздники на носу, будто очки. Заглатываются окончанья муторных будней, выдавливающих слезу, суточными сорящих налево, направо. Вольно. Можно расслабиться, слабость и негатив, вовремя проявив. Захлопнулся разговорник, дверь потайную тем самым опередив. Отговорили вместе с линялой рощей, сбросили бремя бессовестных сладких фраз. Мама желает мне в трубку: будь проще, проще. Проще простого. Скажешь инстинкту: фас! – Выдержишь. Эволюции стяг пылает от стыда и вины. Обезьяны возьмутся за мир, доведя до того, что четвёртая мировая будет вестись из тропиков и квартир. Главное: притвориться. И перевод синхронный сделать хроническим. Историю не верша, а вороша на чердаке пыльном, потустороннем, разумеется, с призраком, у которого ни гроша за отлетевшей душой. Только обрывки овечьей шерсти, нелепый зимой нескладный шезлонг. Посмотришь в больные зубы дарёной речи и осознаешь, что больше всего повезло именно с речью. С мостиком через Лету, с берегом имени враждующей стороны. Где наши стихи, умирающие незаметно, отпрыгивают горохом от крепостной стены.