Павел Павлович примерил новый, недавно купленный пиджак, на котором в три ряда теснились военные награды. Сохраняя армейскую выправку бывший солдат, расправив плечи взглянул в зеркало, нет, не тот двадцатилетний новобранец смотрел на него, и не тот бравый разведчик, что таскал языков как курей через ничейную полосу, а старик, сухощавый и сгорбленный временем и болезнями пытался показать свою стать. -Время хуже пули! - поправил прядь седых волос Павел Павлович, и, закончив подготовку к своему самому главному празднику, взял с полки кошелёк с деньгами. - Пора! По дороге он зашёл к своей внучке, та училась в одиннадцатом классе школы и хотя и была занята подготовкой к экзаменам, увидав деда, стала одеваться: -А поминать будем, деда? - спросила она старика, прихорашиваясь у зеркала- но давай не как в прошлый раз! - и она засмеялась. -Ладно, Женька, и не надоело тебе над дедом измываться, вспоминать прошлое...а может не так всё и было, как ты балакаешь - ответил дед улыбаясь. Они вышли на улицу, свернули за угол и вошли в гастроном. Ветеран не был алкоголиком, но в такой день грех было не выпить. Поминки - дело святое! -Три бутылки водки, колбасы лучше варёной, хлеба, и пластмассовые стаканчики. Что ещё, Женя? Лимонад будешь? - дед отоваривался у кассы, укладывая покупки в пакет. Через десять минут они дошли до старого городского кладбища, где в центре его был сооружён памятникам героям Великой Отечественной войны. Дед сел прямо на ступеньки мемориала, он и впрямь сегодня устал, намного больше, чем в прошлый год. -Стар, я, стал, внучка! Скоро ты одна сюда приходить будешь и достал бутылку водки, - что за наших? По полной! - он поставил пластиковые стаканчики рядом и наполнил их до краёв, - За победу! Девушка взяла стакан и привыкшая к горькой водке выпила содержимое: -За тебя дед! За героев! - и стала закусывать колбасой. -Вот так и бывает, Женька, так и бывает, что за день был пятого сентября, так обычный, проживал я такие дни не замечая...а в сорок втором, чуть не похоронили...Спасибо медсестре её тоже как тебя Женечкой звали. - старик морщась выпил полстакана, переводя дыхание, -снаряд разорвался рядом с моей пушкой, меня отбросило и засыпало землёй, как потом рассказывали, все из моего расчёта погибли. пушку вдребезги...Женя, выпей ещё, как деда учил! -А я помню дед, нужно вначале выдохнуть воздух из лёгких вот так, - девушка громко выдохнула воздух, - а потом опрокинуть водку в рот и проглотить, занюхивая рукавом, - Женька проделала и эти движения! -Верно, внучка, так её горькую! За ребят! - и старик допил стакан. -А сколько лет мы с тобой сюда ходим, внуча?- задумался дед, - лет пять, шесть, десять? -Да, ты чего забыл, как ходить начала ты так меня и брал с собой...А мамка ругалась, - щурилась внучка. -А и сейчас ругает!- махнул рукой ветеран. -Только знаешь, да ты и так знаешь, хотел я парня - сына, не получилось и у Нинки - дочки моей точно такой же концерт...Девчонка родилась, ну поругался я, пошумел тогда...А что сделать то мог, только и убедил твоих родителей чтоб Женькой тебя назвали. А потом и сюда стал брать...А что случилось в прошлый год, Жень? -Ну, дед, что память отшибло...Да, чуть в вытрезвитель не отправили нас с тобой...А мне тогда в школу бумага пришла, в полиции на учёт поставили. Учителя пугали. А я всё равно тебя не сдала, пусть и плохая для всех осталась, - наливала по целому стакану девчонка. -У нас на фронте так было - не можешь не пей! Но чтоб сопли распускать, ни-ни! И тебя так учу - не можешь внуча не пей, а я за Женечку - медсестру нашу, царство ей небесное! - старик попытался встать и поклониться вечному огню, но не смог, - стар я стал, скоро к вам, ребята, приду...Ждите! Они допили бутылку водки, посидели, закусывая черный хлеб с колбасой, глядели на огонь и каждый думал о своём. Женька о том, как она будет сюда приходить одна, а может и не одна со своим мужем или детьми. Павел Павлович представлял себе, как будет тут на земле без него, вспомнят ли его, его ребят и медсестру Женечку? И не сомневался - вспомнят. Затем они встали, поддерживая друг друга, и отправились в горькую церемонию по могилам. Ветеран вёл внучку ко всем своим фронтовым друзьям, что были похоронены здесь же, кто ближе, кто дальше. Одни могилки заросли кустами, другие были ухожены, на одних с памятников глядели живые глаза солдат, а на иных могилах были простые обелиски со звёздами. Заходили на каждую могилу, наливали стопочку водки, сидели, вспоминали, пытаясь навестить всех. Иногда старика подводила память: -Петька Фирсов вот там, на третьей дорожке, идём! -Не на третьей, дед, а на пятой! - повторяла внучка и вела старика дальше. Он не спорил и шёл, крепко держа девушку за руку.- А я интересно, на какой лежать буду? Так прошло полдня, а они не торопясь обходили своих героев. Сотворив свой скорбный ритуал, они пошли в обратный путь. Видя, что старик устал, Женька вызвала такси. А через год Женя одна пришла на кладбище, одна выпила водки у памятника героям, одна обошла все могилки, а затем долго сидела у деда на скамейке, рассказывая ему о том, как всё прошло, держа ответ, она не плакала, вспоминая его слова: - Жизнь дана не для слёз, а для победы!