О, как упоённо ругались с тобою мы по пустякам! И как же потом целовались на диво твоим старикам! Бурлил молодой темперамент в обоих, вулканам под стать. Но было всё ж целью в программе семью нашу прочной создать. И мы, как могли, укрощали дурные порывы свои, ошибки друг другу прощали и видели радость в любви. Значение «мы» было выше, чем эгоистичное «я». Поэтому прочной и вышла за десятилетья семья. И радостью нашею было не брать, а себя отдавать. И нам окруженье дарило возможность его называть своим, и свои мы в нём были, судьбою мы жили одной. Мы их и они нас любили. Но буря прошла над страной – порушила всё, разметала; народы, как в юности мы, ругаются, хоть не пристало так детям великой страны. Забыто былое величье, упрёки их по пустякам. Но это… почти безразлично в Израиле нам, старикам. 2000 г.