Я какое-то время живу в столице Москве, задыхаясь от смрада чисто вымытых тел. В каждом втором прохожем я вижу себя: - Здравствуй, зеркало! Но здесь не принято принимать приглашения к диалогу от незнакомых тебе зеркал... В моей голове воображаемый голос поет: "Воу-воу, айм эн элиен, джаст э литтл элиен...", но понятно же - это не обо мне? Старый бог с умудренными лицами смотрит в каждую душу с плакатных стен, но все дело - в словах, как я сказал жене. Да, прохожие лепят меня как хотят, одиночество топит нас, как котят, да, и тушка порою горбатого лепит, - но, любимая, мы лишь горстка джедаев в слепом мире зла, мы ведь капелька масла бельмом на воде, мы полярная сила половины магнита, мы раздражение на шагреневой коже цивилизации, что уменьшается с каждой секундой, вылететь тщась в трубу! Набившись в попутчики к самому себе, проезжаю Царицынский дендропарк. Старый бог выглядывает меж стволов. Перехлест листоносных ветвей как будто бы душит его. Берегись, берегись старый бог! Твой уверенный шаг неповоротлив и слишком быстр для такого тяжелого тела! Слишком быстро ты набираешь вес... Да так-то ясно, что самое дело в словах; ну,там, "вначале было слово" там, то да се. Только расслабься попробуй - и нематерьяльное исчезает, покидает тебя, оставляет на несколько миллиардов еще не разбитых зеркал, а они транжирят тебя, тиражируют и раздают как пустые листовки усталому миру, спешащему на автобус от эс тэ метро. Пусто.