\Из давних курортных стихов\ На фоне здешних царственных фигур не смотрятся ни торс мой и ни рост. И я в песок в буквальном смысле врос, боясь стать нотой пляжных партитур, где партии расписаны уже участникам заезда на поток, особенно для тех, кто в неглиже готов пройти непрочный тот мосток к ославленной порочности любви, которой нету в перечне программ средь процедур, массажей, водных ванн для улучшения давления крови, и устранения различных аритмий в работе сердца, печени и проч., Курортная любовь, где правит миг, и до которой каждый здесь охоч, в натуре, испугала вдруг меня божественностью тутошних красот, боязнью не суметь достичь высот, которые чарующе манят. Впервой сомнения копаются в душе, предательски они долбят висок. И, опрокинув сам себя в туше, я глубже зарываюся в песок. И засыпаю. Кажется – на миг. Но вдруг… я чувствую волшебное блаженство – нежнейшее касанье ножки женской. Потом – волнующий, просящий полукрик: «Ой! Извините! Так случилось – вас я разбудила нехотя, случайно…» Глаза открыл, разинул рот: сейчас должна начаться сказочная тайна. За словом слово, милый комплимент… Куда девались и испуг, и скромность? А вечером, как истый «джентльмент» с волшебницей я в уголке укромном. Под рокот волн всё быстротечно здесь, и многократно чувственность сильнее. Здесь гурии не проявляют спесь, и трусы здесь становятся смелее. Сознательно к сближению идут, чтоб ощутить телесное блаженство. Ни клятв и ни обязанностей тут. Всё обоюдно согласовано и честно. И расстаются, зная наперёд, не будет больше никогда общенья. Мораль обходит тутошний народ, здесь плотские во власти ощущенья. И только где-то глубоко в мозгу мечта далёкой звёздочкой искрится, что в нашей скучной жизни на бегу подобное когда-то повторится. 1982 г., Гагры