В детстве я очень ценил Николая Носова. До такой степени ценил, что иногда прямо таки подмывало послать ему по «мылу» письмишко, что так мол и так, Николай Николаич, дескать ценю я Вашу творческую деятельность на ниве детской литературы до жути, до одурения, до дальше некуда, и что зачитаны Вы, дорогой человечище, мною практически до чёрных дыр… Но не было тогда «мыла». Вот чего не было, того не было. А без «мыла» слать письма в такую даль было некуда и в любви объясняться в сотый раз приходилось замусоленным майонезом и подливкой от голубцов страницам, где и в школе, и дома блистал Витя Малеев, похоже на меня озорничали фантазёры и на закуску (под чай с сухариками) совершал захватывающие авантюры Незнайка. Несколько лет назад попробовал читать «Незнайку» сыну ( с русским у него не очень, вот и решил приучить). Чтение не пошло. И не пошло по чисто идеологическим мотивам. Описанные Носовым последовательно идеальные социалистическое и коммунистическое общества коротышек в Цветочном и Солнечном городе, а в качестве апофеоза – экспорт мировой революции на Луну, на израильского ребёнка никакого впечатления произвести не смогли. Зато я не мог снова не обратить внимание на гениальные носовские цитаты, одну из которых, уже заезженную-переезженную, можно было бы сделать гимном современных графоманов: Я поэт, Зовусь я Цветик. От меня вам всем – приветик. Графоман – человек пишущий. Почему-то большинство населения, а уж тем более населения читающего, слово это воспринимает как ругательство, дескать графоман – не что иное иное, как образец человека бездарного, пошлого и косноязычного, тогда как писатель – само собой, даровит, культурен и языкат, забывая при этом, что слова писатель и графоман есть синонимы, а в нашем понимании такие режущие глаз отличия возникли лишь из-за многолетнего промывания мозгов партийной пропагандой, утверждавшей, что писателем (а значит лучшим представителем пишущей братии) может быть только тщательно отобранный и утверждённый в верхах член Союза, а нечлен – никакой не писатель и именно для него была уготована малосимпатичная графоманская ниша. Так вот пришли к аксиоме: нечлен – значит не писатель, а член графоманом быть не может по определению… Пожалуй, на этом поставлю многоточие и свою мысль развивать не буду, потому что она может далеко увести меня от цели заметок, которые на этот раз решил изобразить в форме письма… Итак, в очередной раз я беру в руку шашку и, оголив её, бросаюсь в атаку на… графоманов, наверное – подумает случайно и равнодушно пробежавший глазами по первым строкам читатель. А вот и нет. По писателям, господа, по писателям! Два года назад на самом крупном графоманском сайте интернета Стихи.ру я положил начало скромному проекту «География», с целью определить степень расселённости пишущего в своё, а иногда и чужое, удовольствие элемента. Картина получилась интересная, даже, я сказал бы, любопытная. Оказывается, по концентрации графоманов на квадратный километр, скорее всего, первое место в мире занимает Израиль. По крайней мере, в моём списке, израильские авторы по своей численности уверенно идут на втором месте после московских, но если учитывать, что население российской столицы чуть ли не в два раза больше землеобетованного, соревнование с народом Книги оно не выдерживает. Можно было бы поразмышлять и над этим феноменом, который, конечно же, никаким феноменом не является, но и эти мысли могут меня увести очень далеко от цели, к которой я иду медленно, но неуклонно. Учитывая такое огромное количество пишущих, а теперь ещё, благодаря интернету, и публикующихся авторов, идея о создании более-менее полного обзора, отражающего истинную картину поэтической (прозу пока оставим в покое) жизни русскоязычного Израиля, носилась в воздухе. В первый раз, косвенно, я услышал об этой идее от Юлии Вольт около года назад и даже, благодаря любезно предоставленной ссылке на интернетную страницу, где были размещены отобранные для такого обзора стихи, познакомился с конкретным списком авторов, претендующих на место в готовящейся к выходу антологии. Антология, поясняю для непосвящённых, есть сборник избранных поэтических произведений разных авторов, представляющий литературу определенного периода, направления и т.п. Поскольку ряд имён были мне знакомы по тому же самому Стихи.ру и сайту Тель-Авивского клуба литераторов, я удивился соседству талантливых и ярких авторов с, мягко говоря, авторами серыми и безликими. Удивление вряд ли было долгим, так как я даже не поинтересовался, кто являлся составителем этой антологии. Второй раз о сборнике я услышал в декабре прошлого года на традиционной встрече авторов Стихи.ру в Натании. Оказалось, что работу над сборником ведут Эвелина Ракитская и Михаил Беркович. Имена обоих были мне известны, но нахождение в этой компании господина Берковича, эдакого божьего одуванчика в эстетской беретке а-ля Серебрянный век, озадачило, так как в своё время старался познакомиться со стихами всех израильских авторов, публикующихся на Стихи.ру, и стихи Берковича не выдавали в нём знатока и ценителя поэзии. Впрочем, писатель и читатель – две совершенно противоположные категории, и никудышний поэт вполне может оказаться замечательным критиком, литературоведом, а то и выдающимся знатоком-любителем, могущим дать сто очков форы любому профессионалу. На той встрече г-н Беркович обратился к желающим присоединиться к проекту и я, честно говоря, вспомнив о двойственном впечатлении, которое произвёл на меня список авторов на упоминаемой уже интернетовской странице, почувствовал во всё этом привкус профанации, ибо как бы я по-доброму не относился к конкретным людям, тем более мне знакомым, если дело доходит до моей читательской оценки, компромиссам в ней места не находится. Если автор явно бездарен, то я так и скажу ему, мол милый и дорогой мой товарищ по перу, ты безнадёжно бездарен. Возможно это произойдёт не так прямолинейно и мы предварительно пропустим с ним по рюмочке водки (никаких виски, когда речь идёт о русской поэзии), я поглажу его по мужественному плечу, подготовлю пипетку с валерьянкой, а потом так и бахну: братец мой, ты чудо-овищно бездарен, примерно, как этот огурец. И без зазрения совести отправлю огурец себе в рот, в качестве закуски. В последний раз о сборнике, несколько вскользь, я услышал в форуме на сайте «Творчество для всех» из уст также знакомого мне по Стихи.ру Александра Альта. Настало время для цитат, потому что без них происходящее вряд ли станет понятным (для тех, естественно, кто захочет понять). « А что касаемо антологий, то говорить о них в язвительном тоне может только тот, кому страшно завидно, что не он попал в эти книги. Важен сам факт, что людей заметили и уверяю некоторых, что попасть туда просто потому что ты помогал в работе над этой книгой, невозможно. Последнюю антологию финансировал некий бизнесмен и потому вопросы о деньгах отпадают. В Израиле мне известно более 100 поэтов и только единицы из этого числа вошли в книгу, а сколько талантов ещё не раскрыто. В России гораздо больше поэтов, но нет там спонсоров благодаря которым мир мог бы узнать о их существовании…» Альт Александр 2005-06-04 06:20:17 Цитата эта меня зацепила. Зацепила, потому что в ней я нашёл всё: и глупость, и ложь, и непонимание самых элементарных вещей, наконец, форменное жлобство. Начнём с конца. Итак, господину Альту в Израиле известны 100 поэтов. Я, надеюсь, по крайней мере, не лично, так как для того, чтобы познакомиться хотя бы с одним поэтом, надо перебрать уйму народища. Например, если нафантазировать некую теорию невероятности и предположить, что один поэт приходится на тыщу населения, то на знакомство со 100 поэтами одному человеку придётся потратить примерно 54 года. Поскольку речь идёт об Израиле, где господин Альт не живёт с рождения, то остаётся предположить, что со 100 поэтами он всё-таки лично незнаком. Я вовсе беру на себя смелость предположить, что 100 поэтов, о которых идёт речь, и являются авторами той самой антологии Берковича и Ракитской, которая недавно увидела свет под названием «Сто двадцать поэтов русскоязычного Израиля». Не думаю, что двадцати авторам из этого сборника Альт отказал в звании поэта, видимо, просто округлил. Честно говоря, я, скромный читатель, всегда предполагал, что поэтов бывает один-два на поколение, возможно ещё несколько десятков претендентов на это звание, так сказать, «почти поэтов» можно наскрести из числа суперталантливых людей, которые рождались во все времена и продолжают рождаться сейчас, но чтобы только в одном Израиле было сто поэтов, в это поверить было невозможно. Я нашёл интернетную версию антологии http://www.era-izdat.com/120.htm и довольно подробно с ней познакомился. После этого можно было спать спокойно. Моя интуиция меня не обманула. Одарённых авторов там немало. С поэтами, как и везде, напряжёнка. Ну и серой бездари, уж простите, ценители высокопарного слога, хватает. И я подумал, вот попадёт такая книга в руки ничего не подозревающего читателя и он откроет её, скажем, не на стихах Риты Бальминой, а, допустим, Бориса Эскина и прочитает: Мои стихи на русском языке И снятся сны по-прежнему на русском. На русском память – свет на маяке Сигналит о веселом и о грустном. И даже если в череде открытий Язык пророков мне познать дано, Сумею радоваться на иврите Страдать на русском буду все равно. Одним словом, иврит бы я выучил только за то, страдать чтобы можно на русском! Или, завидев знакомую фамилию Игоря Губермана, захочет тот же пытливый читатель проверить, а попал ли его любимый гарик в эту книгу, но промахивается и попадает на страницу стоящего рядом не по ранжиру, но по алфавиту, Петра Давыдова, стихи которого предваряет биографическая справка, а в ней, кроме прочего, выдано, что Пётр Давыдов – один из самых популярных авторов интернета, что ложью не является, но лучше было бы ложью, потому что откроет самый занудный из пытливых читатель любую поисковую систему и начитается давыдовских порношедевров вдосталь, а потом забросит антологию со всей её сотней «поэтов», плюясь, куда подальше и совершенно напрасно, потому что в книге есть стихи действительно замечательные и им могло найтись место в любой антологии, и не только израильской. Но стоп, что же это я, критиковать собрался? Ведь сказано Альтом чёрным по белому: « говорить о них в язвительном тоне может только тот, кому страшно завидно, что не он попал в эти книги…» Господи, ну конечно, я – страшный завистник! А если в таковые записанным быть не хочу, надо сидеть и помалкивать. Ещё лучше, бежать скорее и записываться в очередь на второй том, в которой я могу занять почётное тридцатое место и, таким образом, войти в антологию «240 поэтов русскоязычного Израиля». Но мне как-то, видимо из присущего отпетым негодяям чувства протеста, лучше присоединиться к завистникам, чем к серому фону нескольких талантливых авторов, тем более, что Альт уверяет «некоторых, что попасть туда просто потому что ты помогал в работе над этой книгой, невозможно.» А ведь сам проговорился!Смотрю на список фамилий, которым г-жа Ракитская предваряет своё предисловие. Почти все, оказавшие техническую (шофёры и программисты), информационную (журналисты и программисты), организационную (квартирные маклеры и программисты) поддержку – авторы книги. Очень удобно. Подвёз г-на Берковича к г-же Ракитской на рандеву – и ты уже поэт, пускай всего лишь один из ста, но уже что-то. А иначе как понять, что делает автор подобного сочинения в антологии? К змеевидной лозе я щекою приник, ощутив в ее теле пьянящий родник. Поднимаюсь идти, голова будто шмель... Подарила лоза мне живительный хмель. Виноградным кустам о себе рассказал, ветвь провисшую нежно к другим подвязал, и поплелся, роняя то слезы, то смех, – как всегда, погружаясь и в святость, и в грех. Ничего не сказала в тот день мне лоза, Показалось: всего лишь взглянула в глаза, но какую-то легкость ношу с этих пор… Я люблю эту землю от моря до гор. Буйным цветом с рассветом взрывается мир, но отныне лоза – моя жизнь, мой кумир. Спозаранку бегу в свой единственный сад, тянет сочные ветви ко мне виноград. И не удержался я, грешен. Написал: «Отстуствие ума - не божье наказание, а судьба. Лучшим выходом из положения, наверное, было бы "учащённое" молчание. Но и этому искусству надо учиться, а даже научившись, не всех великомудрым молчанием возможно провести. Ему в Израиле известно 100 поэтов... В Израиле, в лучшем случае, 5 с половиной поэтов, и то вряд ли... Ещё есть пара десятков умеющих связать два слова. Сборник "120 русскоязычных поэтов Израиля", на мой взгляд, дискредитирует всех более-менее сносно пишущих на русском языке израильтян, как вошедших в сборник, так и не захотевших это сделать. И если репутация Воронель или Губермана (и ещё 2-3 человек) от этого не пострадает, ей уже не от чего страдать, так как своё отстрадала, то остальных всё-таки жаль. Совершенно не хочется бросать камни в сторону Берковича и Ракитской, но их желание (скорее желание Берковича) "охватить" как можно большее количество авторов, сыграло с ними дурную шутку. Не менее трети "поэтов", чьи стихи вошли в сборник, не дотягивают даже до высокого звания графомана. Не всё так плохо. Есть прекрасные авторы, уже упоминавшаяся Воронель, Рита Бальмина, Алла Айзеншарф, Ави Дан... и говорить, что сборник бесполезен было бы неправдой, но... сейчас, оказывается, на второй том авторов собирают. М-да! О зависти же может говорить только пустышка, надутый фанфарон. Присоединиться к такой куче "поэтов" не проблема, вопрос - как потом отмыться от своего участия в мероприятии. В сущности, у меня одна претензия к составителям сборника. Это его название, т.к. оно не отражает ничего. Там нет 120 поэтов, это раз. Там не много русского языка, это два. В Израиле, слава Богу, есть ещё хорошие авторы, три.» Понятно, что ответ не заставил себя долго ждать. «Самсонов, классиком ты не станешь, это и ежу понятно, но мизантропом ты стал отпетым. То что мне не дали сказать на Творчестве, я скажу тебе на всех твоих страницах. Достаточно было прокатить тебя с Антологией и ты закусил удила... Обидно? Понимаю. Что касается меня, то я никогда не считал себя поэтом, а ты гребёшь наивно всех под одну гребёнку. Да не хочу я быть поэтом! А пишу только потому, что душа требует. Пусть неумело, а ты вместо того чтобы подсказать выпучил свои глазищи и зарабатываешь себе по прежнему имя чёрным пиаром, как модно сейчас говорить. Я твою поэзию не понимаю, чушь полная, набор оборванных предложений не связанных между собой. Скандалы, это твой конёк и только потому тебя больше никуда не приглашают... Глупый ты мужлан и ещё впридачу антисемит. Какого чёрта тогда ты живёшь в Израиле? Я тоже не еврей, но уважаю людей вокруг себя. Может быть я хреновый поэт, допускаю, но тебе не сравниться с моим внутренним миром, тебе всю жизнь надо учиться человеколюбию. А стихи, это не показатель интелекта. Я знаю, что всё это пишу зря, но пусть почитают другие, а лучше определи меня в чёрный список. Омерзительный ты тип и я БРЕЗГУЮ даже назвать твоё имя. Будь здоров, не классик. Хех...» Александр Альт 2005/06/08 22:01 Поскольку нормальному человеку не надо долго объяснять, что представляет собой автор подобного заявления, то и комментировать его я отказываюсь, единственное, что могу ему посоветовать – обратиться в Министерство внутренних дел Израиля и его Главный раввинат и потребовать дополнительной проверки на вопрос моего еврейства, а заодно и антисемитизма. Как знать, глядишь и выселят меня с позором с исторической родины и некому будет портить воздух вокруг славной антологии. На этом разговор можно было и закончить. Но на сцене появился основной действующий персонаж г-н Беркович. Биографическая справка: Михаил Беркович родился в Ачинске в 1929 году. Учился, работал, женился, судился… Основная профессия – репортер, но еще и шофер, столяр, судовой кочегар… В Израиле с 1994 года. Живет в Ашкелоне. Автор девяти книг. Замечательный трудовой путь, а возможно и творческий. Послушаем же его мягкий изящный литературный язык: «Знаете, что меня восхищает в Павле Самсонове? Абсолютная беспардонность, и полное неумение краснеть, доведенное до абсолюта, как у "Т-34". Когда он пишет вот так: "Отстуствие ума - не божье наказание, а судьба. Лучшим выходом из положения, наверное, было бы "учащённое" молчание", то он имеет в виду меня, вас, но по отношению к себе даже мысли такой допустить не может!!! Что вы, он жа мудрай! Правда, говорит многовато, забывая древнее правило: чем больше говоришь, тем больше вывалишь глупостей. Этакий Павлик Морозов израильского разлива. Вот ведь, как обворожительно у него выглядят глупости. В Израиле, по мнению "мэтра", пять с половиной поэтов. Эта форма инвалидности в литературе называется снобизмом. Интересно, себя он ввел в число поэтов, или все-таки постеснялся? Понимате, пять с половиной! И ни полушки больше. Ну, сказал бы какой-нибудь признанный мастер, как тот же Кривин, или Вадим Хавлупович, а то ведь говорит Павел Самсонов, сам сочиеняющий нечто средней паршивости. Но говорит он при этом так, как будто у него в кармане диплом, дающий ему право раздавать должностя: "поэт", "графоман". Причем, он столь бескомпромиссен, что диву даешься. Но я все чаще думаю, будь Павел столь же требовательным к себе, никогда бы не появилось в интернете ни одного его стихотворения. Я - газетчик. Мудрые люди учили меня: если хочешь слыть нормальным человеком - никогда не лги, никогда не приписывай людям того, в чем ты не уверен! Прочтите, как Паша разделил нас с Ракитской, кто это все затеял и почему, одному из нас это больше надо, не поговорив ни со мной, ни с Ракитской, он написал то, что сложилось в его воспаленном мозгу, может быть, и воспалившимся оттого, что ему не предложили войти в число авторов антологии? Но отбросим его и мои домыслы. Есть два составителя и есть строгий критик. Кто сказал, будто строгий критик всегда прав? Он отказывает в праве называться поэтами ста пяти с половиной авторам, не имея на то, никаких оснований. Тем более, что сам пишет стихи, то есть работает в этом же цехе! Насколько мне известно, у поэта есть только один способ самоутверждения - его стихи. К сожалению, не один Павел Самсонов пользуется недостойным способом: оплевывая других, он как бы возносит себя на пьедестал, если все вокруг плохи, то я, гляди-кося как хорош! Противно хорош! Омерзительно хорош! Замышляя эту антологию, я знал, что шишек получу много. Не один же такой Самсонов на Земле. Эвелина поступает проще: категорически отказывается читать самсоновых. Я читаю, интересно видеть, как они сучат кривыми, коротенькими ножками. На сегодняшний день на книгу написано десятка полтора рецензий. Большинство из них хорошо оценивают ее. Да и если бы даже не было никаких положительных отзывов, я бы все равно не поверил Самсонову, что у нас есть авторы, рангом ниже его. "О ужас, они затевают второй том!" Сучите ножками, Павел, сучите. Уже набрано более тридцати поэтов, нам присылают приличные стихи. Не могу сказать, сколько будет авторов, но каждого, достойного назовем, предоставим слово. А ругань Вашу как-нибудь переживем... Вот на это заявление я с удовольствием отвечу, потому что, как совершенно справедливо заметил кем-то наверняка уважаемый господин Беркович, являюсь по природе своей убеждённым снобом, но во втором значении этого слово, т.е. «претендующим на изысканно-утонченные вкус и манеры, на особый, исключительный круг знаний и интересов», но если г-н Беркович имел в виду первое значение «слепо подражающий тому, что принято в обществе», тогда он глубоко ошибается, так как если бы я хотел слепо подражать тому, что принято в обществе, послал бы ему подборку своих стихов в числе первых. Но по порядку. Вы позволите мне, г-н Беркович, не называть Вас Мишаней или Мишуткой? Всё-таки мы с Вами вместе в ночное не ходили, из одного котелка щи не хлебали и вместе возле одной параши не сидели. Вот так просто и доступно – г-н Беркович. Когда каждый себя считает умнее другого, то это не так плохо, в конце концов, со стороны это может выглядеть как разговор двух умных людей. Поэтому я не буду изощряться сейчас в желании вас задеть какими-нибудь аналогиями, типа Вашего павлика морозова. Низко и недостойно, тем паче для такого сноба, как я. Прокомментирую исключительно ваши сентенции. С удовольствием повторяю: «Интересно, себя он ввел в число поэтов, или все-таки постеснялся? Понимате, пять с половиной! И ни полушки больше. Ну, сказал бы какой-нибудь признанный мастер, как тот же Кривин, или Вадим Хавлупович, а то ведь говорит Павел Самсонов, сам сочиеняющий нечто средней паршивости. Но говорит он при этом так, как будто у него в кармане диплом, дающий ему право раздавать должностя: "поэт", "графоман". Причем, он столь бескомпромиссен, что диву даешься. Но я все чаще думаю, будь Павел столь же требовательным к себе, никогда бы не появилось в интернете ни одного его стихотворения.» Отвечаю. Нет, г-н Беркович, себя я в число пяти с половиной поэтов не включал. Скромен. Хамоват, но скромен. Странное тако сочетание – хамоватый скромник. Впрочем, и о пяти с половиной поэтов говорилось фигурально, боюсь, что и это число сильно преувеличено. Возможно оно ближе к трём целым семи-восьми десятых, а если это действительно до такой степени Вас заинтересовало, я попробую произвести точные подсчёты. Теперь о дипломах и авторитетах. Мне кажется, что Ваша точка зрения несколько устарела. В наше время не только выпускники Литературного института и члены писательских союзов могут квалифицированно судить о качестве литературного произведения. В литературе, г-н Беркович, не имеет никакого значения, есть у тебя диплом или нет, сто у тебя публикаций или ни одной, член ты или не член, уважаемый в обществе человек или отброс. И Герой Советского Союза Асадов и бывший тунеядец Бродский перед читателем равны. И только читатель, лучше бы, конечно, квалифицированный, может судить, кто чего стоит. А уж чтобы определить плохие стихи или хорошие, ни Феликсом Кривиным ни, как там второго авторитета имя, быть не обязательно. Вы со мной не согласны? Значит мы принципиальным образом в этом вопросе расходимся, оставаясь, каждый по-своему, умным человеком. Вот Вы определили мои стихи паршивыми. Почему я должен Вам верить? Ваше мнение против моего. Своему я доверяю больше и знаю, что я – нормальный графоман с исканиями, но больше, пожалуй, читатель, чем писатель, причём читатель думающий и многое понимающий. А то, что я позволяю себе публиковаться в интернете, говорит лишь о том, что и мне не чужды слабости, но, как Вы могли заметить, надеюсь, у вас всё ещё в порядке со зрением, памятью и остальным (возраст, знаете ли), я ведь не настаивал на своём участии в Вашем проекте, своих стихов Вам не слал, на машине Вас не возил и поэтокилометры не калькулировал. Я живу жизнью того самого читателя, для которого, видимо, и предназначалась Ваша книга (не для собственного же употребления Вы всё это делали). И, представьте себе, читатель недоволен. Книга полезная и необходимая! Но получившаяся кривобокой, потому что вводит читателя в заблуждение, называя иногда поэтами тех, кто годится, в лучшем случае, в эпигоны. Но ведь есть и вовсе вопиющие случаи, когда видно, что кроме алфавита и карманного словаря любителя-рыболова, «поэт» ничего в жизни не читал. Кто мне дал право такое утверждать? Да уж, слава Богу, не Вы, не Кривин, не партия и не правительство. Для меня поэт – Блок, Пастернак, Заболоцкий… да Крученых, если уж на то пошло! Но когда после «Столбцов» я открываю стишки какой-нибудь Беллы Савицкой, наверняка хорошей и славной молодой женщины и матери, но дальше восторженного школярства в поэзии не продвинувшейся, увиденное даёт мне основания считать, что с Вашим вкусом, г-н Беркович, вкусом составителя антологии, не всё в порядке. Цитирую дальше: « Я - газетчик. Мудрые люди учили меня: если хочешь слыть нормальным человеком - никогда не лги, никогда не приписывай людям того, в чем ты не уверен! Прочтите, как Паша разделил нас с Ракитской, кто это все затеял и почему, одному из нас это больше надо, не поговорив ни со мной, ни с Ракитской, он написал то, что сложилось в его воспаленном мозгу, может быть, и воспалившимся оттого, что ему не предложили войти в число авторов антологии?» А ксати, это мысль, г-н Беркович. Зря Вы, действительно, не пригласили меня в составители антологии. Уверяю Вас, краснеть бы пришлось меньше. Но лучше о лжи. Газетчики не лгут? Это что-то новое в практике мировой журналистики, тем более, когда я слышу это из уст газетчика славных и честнейших советских времён. Г-н Беркович, если я о чём-то таком щепетильном говорю, то никогда не оставляю за собой пустого пространства, дабы было на что опереться. Когда я стал искать материалы о Вашей антологии, то наткнулся на две довольно полярные записи г-жи Ракитской, расположенные по этим адресам: http://forum.userline.ru/forum26101619/desc1_365562.htm http://www.era-izdat.com/predislovie.htm Цитировать я не буду, кто захочет, тот прочтёт. Но за обвинение во лжи, Вам, наверное, придётся извиниться. Или не извинитесь? Ну и не надо. Несмотря на сдержанный и даже благоприятный тон г-жи Ракитской в адрес Вашего бывшего соратника Кобринского в предисловии к антологии, его стихи всё-таки туда не вошли. Ага, понимаю, он до 120 поэтов не дотягивает, максимум 121-ый. А вот, Вы, г-н Беркович с г-жей Ракитской, оказывается дотягиваете (выскажу своё частное мнение, Ракитская – действительно хороший автор), раз сами себя вставляет в антологию, при этом именно меня Вы обвиняете в снобизме и нескромности, хотя я ни в какие поэты не лезу и ничего такого претенциозного в печатном виде не публикую. Пошли дальше. Надеюсь, Вы простите меня, если я пропущу бесконечные пассажи о моих ножках. Видимо в Вашем богатом всякими «поэтизмами» воображении крепко засела картинка, мол сидит Самсонов, стучит бойко по клавиатуре, потирает радостно, но гадко свои потные ручки, а ножками так и сучит, так и сучит… Спешу Вас разочаровать. Не сучу. Да и о ножках моих вы эдак зря. Не ножки они. Всё-таки 46 размер, скорее ножищи. Под стать умищу. Но и ножищами не сучу. Хотя, не скрываю своей досады, могли бы они быть попрямей и поволосатей, я б тогда смело ходил на поэтические собрания в шортах. Но не смею, комплексую по поводу своей кривоногости и недоволосенения. Хожу в брюках. Но ладно с ногами, что дальше-то? «На сегодняшний день на книгу написано десятка полтора рецензий. Большинство из них хорошо оценивают ее» Верю, г-н Беркович, охотно верю. Я даже верю, что никто эти рецензии не организовывал, а писаны они от чистого сердца. Да и я, если бы писал рецензию на книгу, скорее всего написал очень положительную рецензию, потому что работа проведена огромная, нужная, полезная, стихов хороших – море разливанное, авторы есть – пальчики оближешь… Но их-то зачем было подставлять? Прекрасных-распрекрасных израильских авторов, а возможно даже и поэтов? Да обошлись бы пятидесятью, максимум – семидесятью имён и книга вышла бы ещё более интересная и замечательная и я бы первым бежал впереди паровоза, пел осанну Вам, г-н Беркович, утирал чистым носовым платочком Ваш стариковский пот и вместе с платочком совал бы в Ваши руки свои жалкие графоманские стишочки. Хотя б в очередь на третий том, пусть через три года, через пять… авось бы обрёл бессмертие? P.S. Выражаю отдельную благодарность спонсору Антологии израильской поэзии господину Лернеру за вклад в русскую культуру.