В шахматном клубе было шумно. Леночка поймала себя на мысли, что это её ужасно раздражает. Стаж… Прежде такое воспринималось лишь привычным фоном.

Ну, что же Вы? Такой Учитель, а привести к порядку не можете. Это же первый класс! Они просто не умеют сами себя контролировать, и иногда им необходимо напоминать, что здесь серьёзные дела и нужно взять себя в руки. Вон Юрка Смирнов опять полез под стол, а Колька Ананьев играет шахматными фигурами как солдатиками.

- Юра, Коля! – произнесла она, - Успокойтесь.

Николай Петрович как будто и не заметил её вмешательства в свой урок. Леночка тоже занималась у него. Сейчас она решала задачу, в то время как её ученики слушали очередную лекцию учителя.

Постепенно в клуб приходили и другие ребята, постарше. Те, кто, как и она, шли по индивидуальной программе.

- Елена Михайловна, сыграйте с Сашей.

- Хорошо, Николай Петрович.

Саше было около пятнадцати лет, он был сильнейшим игроком в клубе. Играть с ним – верный проигрыш.

«Мстишь за вмешательство? – подумала Леночка, - Ну-ну!» В принципе, ей было безразлично: выигрывать или проигрывать – увлекал сам процесс. Но играла она чаще с Владиком или Мариной - у них силы были равными.

Саша был стремителен, а Леночка предпочитала обдумывать ходы: она знала свой главный недостаток – не видеть поля. Порой ею допускались немыслимые ляпы.

- Вы как будто многоходовку обдумываете! – поддразнил её Саша.

- Всего лишь стараюсь продержаться против тебя подольше, - улыбнулась Леночка.

Её время подходило к концу. Проиграв третий раз, она отправила первоклассников в раздевалку, и, пока Николай Петрович заполнял журнал, достала тетрадку с решением задачи.

- Николай Петрович, посмотрите, у меня правильно? - спросила Леночка и наклонилась над столом в предвкушении лёгкой мести. Она наблюдала, как медленно покрывается краской лицо Николая Петровича. Леночка всегда одевалась скромно, но что у неё было, то было. И сейчас её грудь, пусть и прикрытая, находилась в опасной близости от Николая Петровича. Тот в свою очередь около минуты пытался вникнуть в её записи, Но учитель не был бы Учителем если бы не сумел взять себя в руки.

- Да, всё верно, - сказал он.

- Спасибо, - спокойно произнесла Елена Михайловна, и, улыбаясь про себя, пошла в сторону детских криков, раздающихся из района раздевалки.

«То-то, Николай Петрович! То-то!»