Элиза была спокойна. Спокойна ледяным спокойствием Снежной Королевы. Никаких чувств. Отбросить от себя всё, что есть женского. Только бесстрастный анализ.

Когда-то, кажется, тысячелетия назад, ей нравилось слушать рассказы Берциса. Глава торговцев любил повествовать о переделках, в которые попадали его подопечные. Но его истории пестрели такими дотошными подробностями, уводящими от сути, что Элиза выработала себе определённый фильтр восприятия, пропуская через него только то, что имело отношение к делу.

Сейчас она воспользовалась этой своей способностью по максимуму. Тот словесный гной, который истекал изо рта человекоподобной букашки, засевшей над ней, вызывал у неё стойкое омерзение. Она извлекала из него только информацию. И эта информация была следующего содержания: профессор Эдвард Лесециан ненавидел всех представителей женского пола лютой ненавистью, считал отбросами человечества, функциональность которых давно стоило бы заменить искусственными приспособлениями. В своей ненависти он уничтожал! Уничтожал морально! Особенно тех, кто пытался сравниться с ним – великим гением. На подробности о своих подвигах он не скупился, вдаваясь во всю их тошнотворную суть.

И лишь Элиза, Элиза Маровски, смогла избежать его паучьей сети. Лесециан винил в этом досадную случайность, но его ненависть к Элизе она взметнула на несколько порядков.

Появление здесь – месть. Его цель – Элиза.

Заставить искусственный интеллект отключиться на заре своей жизни, дав этим понять миру, что ничего, созданного женщиной, не имеет права на существование, и этим добить конструктора, которая сейчас едва пришла в себя после тяжелейшего приступа - многое поддавалось лечению, только груз лет скинуть было невозможно.

Элиза не могла понять, как такое может быть? При величайшем уме - поклоняться своему члену?

Профессор под видом терпящего бедствие проник на корабль, экипаж которого, ничего не подозревая, прибыл к Элизе в надежде получить новый эсминец. Теперь все они спали под действием анабиотического газа. Именно они окажутся перед лицом Галактики на выжженной планете с отключенным ведущим, когда удовлетворённый профессор исчезнет в дебрях космоса на корабле, который Элиза готовила к передаче следующим. Ведущей – уточнила для себя Элиза.

Лесециан не отключал ей голос, ждал слёз, мольбы. Элиза не доставляла ему такого удовольствия. Она молчала, пусть это и злило профессора ещё больше. Спокойно наблюдала, как он вставляет капсулы активаторов в маленькие шарики, которые, будучи запущенными его руками, разлетались по всей планете, уничтожая то, чем так дорожила Элиза.

«Я восстановлю! – дала она себе слово. – Восстановлю! Каждый камешек, каждую былинку, даже каждого зловредного красного жука, что так любят скрываться под сенью халцедона. Отыщу их ДНК. И восстановлю.»

А ещё Элиза решила, что разберётся с этой мокрицей. Она знала, что Харон способен вырвать её из лап любого чудовища, но это насекомое она раздавит сама!

Только вот как? В её распоряжении был единственный манипулятор, тот, к которому, как глиста, пробурилась видеокамера, и который постоянно был на экране монитора профессора. Манипулятор отключения. Стоит ему, опустившись, нажать кнопку устройства, питающего энергией сущность Элизы, и она погибла. И никто не решится восстановить интеллект, который избрал добровольную остановку.

Ага! Щаз! Не дождёшься!

Правда, на непредвиденный случай у мокрицы имелся и дополнительный план – взрыв всей планеты. Подобный механизм тоже был уже готов к действию. Так что время поджимало.

Что же представляет собой манипулятор? Хм, стандарт! Пусть он и рассчитан выполнить только одно действие – опуститься на кнопку отключения, но «пальчики» у него имеются, и, в принципе, он способен и вырвать эту кнопку к чёртовым шестерёнкам.

А что есть сама система, дающая ей жизнь? Если грубо, то это небольшой ящичек, разделённый на три отсека: в крайних по отдельности находятся энлитий и пролитий, найденные в разных концах Галактики. Встретились они впервые на столе учёных, которые и обнаружили, что при соприкосновении эти вещества способны выделять немыслимую энергию. Микронные отверстия в перегородках позволяют в диффузном процессе проникнуть в центральный отсек всего лишь по одной молекуле каждого, где соприкасаясь, они и рождают энергию. При нажатии кнопки глухие блоки заизолируют ёмкости с энлитием и пролитием, каждую в отдельности, причём изоляция эта будет настолько прочна, что разрушить её не сможет ничто.

А не удастся ли увеличить количество вырвавшихся в свободное пространство молекул, и к чему это может привести?

Рвануть кнопку вверх – такое механическое воздействие может привести к расширению отверстий проникновения, в результате чего в центральном отсеке произойдёт взрыв, от которого Лесециану не спастись. Но нужно успеть ещё до взрыва резко опустить эту же кнопку, чтобы заблокировать крайние отсеки, не дать вырваться на свободу силе, способной разнести этот уголок Вселенной на кусочки.

Только вот, сумеют ли понять, те, кто обнаружит Элизу без признаков существования, что она ХОЧЕТ жить!!!

В мыслях у Элизы мелькнула ещё одна безумная идея. Безумная? Порой именно такие идеи помогали ей решать заковыристые задачки Харона.

И она погрузилась в расчеты.