М... Наша честная тайна проста: время выдули и остудили, поднесли к шестеренке уста и дыханьем металл освятили. Раньше были пружины мертвы – тут воспрянули, затрепетали. Время, что калибрует миры, поселилось в поющем металле. Но настала другая пора – нет нужды в нашей тонкой работе. Табуреточных дел мастера всех усердней в проворной щедроте. Боже мой! Этот царственный пот, эта скорость и эта сноровка. Каждый – воин, игрок, патриот, даже в чем-то – под нас маскировка. Нам бы верная ваша муштра! Мы – ворье, мы – незваные гости. В деревянную плоть мастера не устанут вколачивать гвозди. Слишком схожи тик-так и тук-тук, и никто не заметил подмены. Не вернуть околдованный звук в наши полные горечью вены. Я один из последних, сынок. После нас лишь одни табуретки. Будь, как зимний цветок, одинок, но хитрее и проще, чем предки. Мы цепляемся каждой строкой за слепые свои шестеренки, но уходим. Пускай в мастерской сочиняют о нас побасенки.