Помоги мне. Книга вторая: Рты, забитые землей. Пролог. - Слышишь что-нибудь? – парень в бейсболке защитного цвета резко повернулся к своему напарнику, стоящему рядом. Ветер нещадно трепал длинные кучерявые волосы напарника. В его глазах начинало отражаться беспокойство. Они вдвоем стояли на кладбище поселка Луч Донецкой области, была поздняя весна – 20 мая. Стояла теплая, но ветреная ночь, и воздух был свеж и напоен жизнью, несмотря на то, что такое место в принципе жизнь не подразумевает… -Ничего я не слышу.- ответил парню в бейсболке напарник и спрятал руки поглубже в карманы своих широких рабочих брюк. – Давай, работай… -Занесло же нас сюда, епт…. – парень в бейсболке поморщился , навалился на лопату и принялся раскапывать могилу, над которой возвышался гранитный камень с привинчиной цветной фотографией мужчины лет 45 в военной форме и голубом берете. Грудь мужчины обильно украшали медали. -Слушай, Серега, а ты точно уверен, что его похоронили при наградах? – робко спросил кучерявый. - Бля, ну ты тупой! Я же говорил тебе, что сам видел эти похороны лет 10 назад. Они похоронили его по форме и с наградами. Кучерявый еще немного постоял со спрятанными в карманы брюк руками, а затем взял вторую лопату, лежащею в траве и принялся помогать своему товарищу раскапывать могилу. Их звали Сергей Василенко и Николай Тур – черные копатели, а теперь еще и гробокопатели… Поживиться наградами героя войны в Афганистане их толкнуло безденежье – округу в поисках трофеев Второй Мировой войны они перекопали вдоль и поперек, сдали последний ржавый чайник, и вот Сергей вспомнил, как видел похороны того афганца, умершего от инфаркта 10 лет назад. И он заметил тогда, что хоронят мужика при полном параде – грудь мертвеца густо украшали медали.. И вот вчера он вспомнил это и решил поделиться своей идеей с напарником. Особого недовольства и сопротивления он не получил, ведь оба считали, что мертвецам награды ни к чему. А вот живым очень даже пригодятся… Кладбище было очень старым, за 10 лет легионы могил весьма прибавили в числе, но товарищи отыскали могилу и к неудовольствию своему увидели, что за ней исправно ухаживают… А это значит, что им предстояла двойная работа – выкопать труп, снять награды, затем закопать труп обратно и уничтожить следы осквернения. Но за 12 часов гробокопатели планировали справиться… - А что это за свежая могила тут? – удивился вдруг Сергей – Странно, обычно новых хоронят в конце кладбища… Он посветил фонарем на крест и прочитал, слегка прищурившись: «Оксана Сергеевна Макар. 1994-2012». - Господи. Так вот где ее зарыли! – присвистнул Сергей _ Рядом с героем Афганистана! Ни хера себе. Что, мест других не нашлось? - Шлюху похоронили рядом с героем, - поддакнул Николай Сергей утвердительно кивнул: - Совсем народ с ума посходил. Довольно скоро они сильно углубились в могулу героя и теперь крест на могиле Макар возвышался над ними, слегка покачиваясь на сильном ветре. Отовсюду раздавались какие-то скрипящие и шелестящие звуки, нервы гробокопателей обострились. - Дерьмо! – проворчал Николай – Когда же… Внезапно земля с правой стороны разрытой могилы начала осыпаться, сначала небольшими порциями, но затем все сильнее и сильнее, пока это не превратилось в шипящий поток, стремящийся похоронить под собой двух неудачливых осквернителей. - Е… твою мать! – закричал Сергей – Соседняя могила сейчас вывалится сюда. Эта сука сейчас вывалится сюда! - Вылезаем!!! – запаниковал Николай. Разгребая землю впереди себя руками, как пловец и, цепляясь за мелкие выступы разрытой могилы, полез наверх. Сергей последовал его примеру. Через минуту оба, запыхавшиеся и с бешено колотящимися сердцами были наверху и смотрели в черную пасть разрытой могилы. Как в фильме ужасов, боковая стенка могилы афганца со стороны могилы Макар медленно ввалилась, вынеся на земляной подушке белый гроб очень красивой работы. Гроб лег левым боком на дно могилы, и Сергей с Николаем в ужасе увидели, что из него торчит кусок белой свадебной фаты, который приобрел теперь серый цвет… Шипящий звук падающий земли затих и над всей этой картиной воцарилась мертвая тишина. - Бежим – кротко бросил Сергей. И они побежали прочь от этого места. Глава первая Мертвые встают из могил. Раскопанную могилу афганца обнаружил кладбищенский сторож во время утреннего обхода в 8 утра. Картина, представшая ему, была не самой приятной даже для глаз кладбищенских сторожей – осквернение есть осквернение, оно всегда неприятно… В раскопанной могиле военного ветерана лежал гроб из соседней, который вывалился тута очевидно из-за обрушения стенки. Гроб лежал на боку, но не открылся и выглядел новым, только перепачкан землей. Белый цвет даже не успел потускнеть… Сторож посмотрел на крест и на секунду у него перехватило дыхание: недавно похороненная тут девушка, жертва изнасилования, которая умерла от ожогов и осложнений, связанных с удушением и переохлаждением… Убийц было вроде бы три, одного сжег прямо перед зданием суда неизвестный, двое других сейчас, после апелляций и адвокатских разборок находятся на свободе под подпиской о невыезде. Вроде как сумели доказать, что действовали под угрозами покойного насильника и вообще плохо помнили, что делали… И с какого-то перепугу прокуратура возбудила уголовное дело против матери покойной девушки… И земля отказывается принимать ее. Сторож достал из кармана комбинезона мобильный телефон и позвонил в полицию. … Спустя час вокруг могил развернулась целая армия криминалистов. Они ходили вокруг, делали замеры, фотографировали, пожимали плечами и звонили, звонили по своим мобильным. Сторожа опрашивал следователь. - Когда вы пришли и заметили это? - В 8 утра ровно, - ответил сторож испуганным голосом. - Никакого шума, звуков ночью не слышали? – следователь строго смотрел на этого несчастного мужика в сером рабочем комбинезоне - Нет. - Вы не трогали гроб? Не перемещали его? - Нет! Следователь записал показания на бумаге, дал прочитать сторожу, затем тот написал под текстом «С моих слов записано верно, мною прочитано» и поставил свою подпись. С этим – все. Следователь пошел в сторону могил и заговорил с коллегой, который непрестанно все фотографировал: Итак, что мы имеем, если следовать логике: некто раскапывает могилу умершего 10 лет назад афганца, при этом рушится стенка соседней могилы и гроб вываливается наружу. Некто плюет на афганца, достает тело из гроба, затем заколачивает гроб и уходит с телом. ЗАЧЕМ? - Странно… - пробормотал коллега. Разрытая могила смотрела на них в зловещем молчании. Подбежал сержант, изрядно запыхавшийся. - Что-то нашли? – спросил следователь взволнованного полицейского. - О, да! Свадебную фату, перепачканную в земле. Со сто процентной вероятностью можно говорить, что эта фата была на трупе девушки – ее ведь хоронили в свадебном платье. - К криминалистам ее, - распорядился следователь. - Уже, - четко доложил сержант и ушел. … Ольга Белоусова, дознаватель, сидела в кабинете патологоанатома морга центральной больнице Донецка и рассматривала снимки Оксаны Макар, голой и обгорелой, лежащей на столе для вскрытий. Картина была столь ужасна, что Ольга почувствовала, как подступает тошнота. Ничего подобного дознаватель не видела никогда. Патологоанатом, мужчина лет 30, сидел напротив и невозмутимо пил крепкий кофе с вафлями. «Разве в этом здании вообще может приходить аппетит?» - подумала Ольга. - Расскажите мне все, что знаете, - попросила она. - Она поступила сюда рано утром, и меня несколько удивило то, что ее не повезли для вскрытия в какой-нибудь институт, где ее вскрывали бы врачи более компетентные. Но ее лечащий врач, Фисталь, поставил задачу вскрыть ее именно здесь… В принципе, итак все ясно. Ожоги очень глубокие, сепсис, заражение крови, отказ органов дыхания, остановка сердца… мрачная, ужасная цепочка. Она держалась месяц, что само по себе чудо – сгореть, местами до кости, на 55 процентов и жить МЕСЯЦ! «Вау», что тут скажешь? – мужчина вздохнул. Дознаватель быстро записывала показания на бумаге. - Ее тело украли из могилы – Ольга замерла в ожидании реакции. Патологоанатом присвистнул. Быстро допил свой кофе и произнес: - Мы обескровили ее, а затем заполнили формалином. Она забальзамирована. … Ольга вышла из здания морга уже с наступлением темноты. Вокруг было тихо, воздух напоен запахом пробуждающейся природы, а в небе ярко светила огромная луна, слегка прикрытая облаками, которые медленно плыли, подгоняемые легким ветром этой чудесной весны… Чудесной, если бы не это двойное осквернение. Чудесной, если бы не пропал в неизвестном направлении труп изнасилованной и сожженной девушки. Пропал неизвестно куда. Ольга закурила сигарету и глубоко затянулась, задумчиво глядя на красноватую Луну, которая поднималась все выше и выше над горизонтом. - Оксана, где же ты? – негромко произнесла дознаватель и сама испугалась звука своего голоса – в нем проскользнула дрожь. Почему она подумала о ней как о живой? По спине пробежал холодок… Ольга прошла к своей машине – «Лада Самара» цвета металик, в хорошем состоянии, которая блестела в лунном свете. Села за руль, потушила сигарету в пепельнице, включила зажигание и поехала домой. Примет ванну, поковыряется в бумагах по этому делу, а потом поспит. Дело по исчезновению тела Оксаны Макар поручили именно ей, и с каждой минутой оно становилось для Ольги все интереснее и интереснее. В ее сумочке заиграла мелодия мобильного телефона. - Черт… - Ольга одной рукой расстегнула сумку, не спуская глаз с дороги, нащупала свой Samsung galaxy и прижала его к уху: - Следователь Белоусова. - Оля, привет! Не спишь еще? – начальник отдела. Что ему надо от нее в одиннадцать вечера? - Нет, Сергей Анатольевич. Что случилось? -Ой, случилось… - голос начальника отдела был беспокойно веселым - Если ты не совсем занята, немедленно езжай в поселок Луч на улицу Советская 27, квартира 10. Там два трупа. - До завтра не подождет? – вздохнула Ольга. Начальник засопел. - Оля, там два мертвых мужика. Но не это главное – их рот, пищевод, желудок и легкие забиты землей. Ольга резко съехала на обочину, пульс участился. Она остановила машину, посмотрела в зеркало заднего вида в салоне на вид своих глаз – они ярко блестели в темноте. - В смысле?? - Вот так вот! – в голосе начальника появилась какая-то адская веселость – Наши криминалисты взяли пробы земли. И знаешь что? Оксана задержала дыхание. - Она идентична земле с могилы Оксаны Макар. Ольга резко повернула ключ в замке зажигания - Еду, - коротко ответила она и отключила связь. … Она домчалась до поселка Луч за полчаса, вспотевшая от волнения. Остановила машину рядом домом по улице Советсая 27. У одного их подъездов стояли две машины ППС и одна – криминалистов. Ольга поднялась на третий этаж, к 10 квартире. Дверь была открыта, полицейские и два криминалиста стояли в коридоре и курили. Увидев Ольгу, они поздоровались. - Такого я никогда не видел, прямо фильм ужасов какой-то,– сказал один из криминалистов, а второй печально кивнул. Ольга зашла в квартиру и сразу почувствовала легкий запах формалина. Коридор со слегка ободранными обоями, старый, потертый палас, советская мебель с обшарпанными углами… Налево была комната, где стоял придвинутый к дивану стол и два кресла. В креслах сидели два трупа мужчин, лица их почернели, глаза вытаращились в предсмертной агонии, в них застыл ужас. Рты их были плотно забиты серой землей, аккуратно утрамбованной. Тела слегка раздуло, и Ольга поняла, что внутренности так же забиты землей. Кладбищенской землей.. На столе стояла водки, вокруг лежали военные награды – старые и новые, России и СССР, а так же Железные Кресты из нацистской Германии. - Они сидели тут, выпивали и смотрели награбленное добро. Потом случилось ЭТО, - голос за спиной Ольги заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Это был один их криминалистов. - Кто-то пришел и накачал их землей так, что их слегка раздуло? – следователь слегка приподняла брови. Скрывать свой ужас ей становилось все труднее. - Именно так. И тут есть две странности. Первая – нигде, кроме их тел, земли нет. Ни крупинки. Вторая – земля с могилы Оксаны Макар – это сто процентов. - Как кто-то мог накачать их землей до такой степени? – спросила Ольга. Внезапно ей очень захотелось выпить чего-нибудь крепкого. Возможно, даже напиться. Напиться и забыться. Криминалист пожал плечами. - Это очень загадочно, я бы сказал даже мистично. Так не бывает. Как будто кто-то взял пылесос, включил его на выдув и забил их землей… Нет следов борьбы, вообще ничего не указывает на то, что они сопротивлялись. Вообще есть кстати мнение, что эти двое и раскапывали могилу того ветерана… Самое логичное объяснение в данном случае. Криминалист присел на диван и задумчиво посмотрел на трупы. - Вообще на ночь не упоминают мертвецов, но чисто в шутку могу предположить, что это покойный восстал из мертвых и отомстил за свое осквернение, - мужчина слегка вздрогнул. Ольга внезапно увидела на краю стола какую-то розовую толи стружку, то ли маленькие осколки. Они были совсем незаметны на фоне царящего тут бардака. - Принеси мне попить чего-нибудь, Саня. – попросила Ольга. - Сейчас принесу и пора уже убирать отсюда этих жмуров. – вздохнул криминалист и вышел из комнаты. Ольга аккуратно взяла со стола один из розовых кусочков и поднесла к глазам: судя по всему, это розовый лак. Лак для ногтей. У девушки перехватило дыхание. Она села на диван, достала из кармана телефон и вышла в интернет на «you tube». Набрала в поисковике «Оксана Макар видео» и ткнула в то, которое снимала на мобильный в больнице мать погибшей девушки. Начала смотреть. -О, Господи… - пробормотала Ольга. В самом конце небольшого видеоролика Оксана натягивает на грудь одеяло. На ее ногтях – местами облупившийся розовый лак. Глава вторая. Сожженный нерожденный. У Вячеслава Проскурина, того, кто изнасиловал, придушил и заставил сжечь Оксану Макар, а потом и сам сгорел прямо перед зданием суда от «коктейля Молотова», была девушка. Они даже собирались пожениться. И девушка до последнего не верила в его виновность… Такой он был с ней нежный, заботливый, ласковый, преданный. А когда узнал о беременности, то был на седьмом небе от счастья. Счастливый будущий отец. И тут – такое! Звонок среди ночи: «Дорогая, я в следственном изоляторе. Потом все расскажу. Никому не верь!». И суд, и какой-то мерзавец сжег ее Славу, ее любимого, милого Славика. Так и не нашли этого урода. В такой-то толпе разъяренных праведным гневом людей разве можно отыскать убийцу отца ее ребенка?! Девушка… Да разве эта девушка – приходит в дом к незнакомцу, раздвигает перед ним ноги, трахается, а потом сваливает на него вину за свое сожжение! Просто пьяная сука уснула на костре голой, а одежду у нее до того украли бомжи – вот и все объяснение. А она и ее мамаша просто захотели поиметь деньги на этом ужасе – для ее мамаши вообще нет никаких преград морального плана. Это пропитая мразь с любовниками-уголовниками проработали четкую схему: просить у всей страны и всего СНГ денег на лечение дочери, ей ведь нужна была кровь, много крови… И что по факту? Адвокаты Славика накопали такое, от чего волосы встают дыбом: почти все деньги шли на покупку недвижимости в Донецке: мамаша купила три квартиры, в одной из которых открыла салон-парикмахерскую! Пропитая сука подалась в малый бизнес! Это ж надо… Теперь против нее возбудили уголовное дело, она вряд ли отвертится. Но Славика это не вернет! НЕ ВЕРНЕТ!!! Девушка звали Наташа Глушко – симпатичная брюнетка, слегка полноватая, но это не выглядело как-то некрасиво – Наташа умела подбирать себе одежду, умела хорошо одеваться и пользоваться косметикой. Помимо этого у нее было высшее образование экономиста и в дальнейшем они со Славой планировали открыть туристическое агентство. Славик заканчивал высшее по направлению международного туризма. И вот все разом оборвалось… Осталась только память, воплощенная в новой жизни, что зародилась в ней… Плоду два месяца, еще месяц – и можно будет узнать пол ребенка. Наташа безумно хотела мальчика, а Славик почему-то девочку. Он все же оставил след после себя на этой земле. Он сумел, он успел до того, как его, не осужденного, сожгли прилюдно как какого-нибудь преступника из средневековья. Века проходят, но людские повадки не меняются – они лишь сидят в их душах черным осадком, который при возмущении поднимается вверх и выплескивается в первобытной злобе. Наташа не ездила на опознание в морг – просто понимала, что не выдержит вида сильно обгорелого тела отца ее ребенка, ее любви; в обугленном теле с обнаженными белыми зубами она видела страшный символ ее сожженной жизни. Наташа шла из магазина с большой сумкой продуктов. Прошли те времена. Когда Славик катал ее на машине – теперь все сама, своими силами… Она снимала квартиру в спальном районе Донецка, жила одна и предавалась горю – ведь с момента гибели ее любимого прошел только месяц… И казалось, что горе никогда не уйдет. Выйдя из лифта Наташа почувствовала легкий запах каких-то медикаментов. Наверное. опять к соседу-алкашу приезжала «скорая» и откачивала бесполезного этому миру человека. Девушка подошла к двери своей квартиры, несколько секунд провозилась с ключами, а затем шагнула в темную прихожую. И чуть не задохнулась от смрада, который источала ее квартира. Пахло так… так… Наташа вдруг вспомнила (и ее мозг парализовало от ужаса), как в детстве она ходила в городской морг на похороны знакомого ее отца, который был вхож в их семью. Пахло протухшим мясом, каким-то лекарством… Невероятная, убийственная смесь. А еще она вспомнила большую круглую ванну, в которой плавали голые тела. Ванна была наполнена почти до краев зеленовато-желтой жидкостью, источавшей невероятно едкий запах. Она видела эту картину всего секунду, затем мать резко потащила ее прочь от этого зрелища апофеоза смерти на этой земле. Какой бы ты не была красивой в жизни, в какие не одевалась бы шмотки, чем бы не душилась, какое бы образование не получала, на какой машине бы не ездила - у всех всегда один конец. Ванна с формальдегидом, жалкое голое тело. Лицом вниз. Ничего не слышать. Ничего не видеть. Как там писал Стивен Кинг? «По отношению к мертвецу может быть применено лишь одно слово – НИКОГДА». - Господи, в моей квартире пахнет мертвецом, - прошептала Наташа, парализованная страхом. Она уронила сумку с продуктами и несколько картофелин покатились по полу. В комнате скрипнул диван. Наташа наконец-то нашла в себе силы двинуться по темному коридору вглубь своего жилища. Дошла до комнаты, нащупала в темноте выключатель и включила свет. На ее диване сидела Оксана Макар в грязном подвенечном платье без фаты. Лицо ее было бледно-зеленым, волосы походили на половую тряпку, в них застряли комья земли. Один глаз смотрел прямо перед собой, второй закатился вверх и почти уже провалился в глазницу. Ногти почернели и местами сошли с кисти ее левой руки, но все еще можно было разглядеть, что когда-то на них был розовый лак.. Лицо и кисть руки покрывала местами скользкая зеленоватая плесень. Остальное было закрыто подвенечным платьем. Вонь стояла невообразимая. Наташа заскулила от ужаса и сползла по стене вниз, оставшись сидеть возле двери. Почувствовала, как по бедрам течет теплая жидкость – девушка обмочилась от страха. И как завороженная продолжала смотреть на мертвеца, пришедшего к ней с того света. Труп Оксаны медленно повернул свою голову в сторону Наташи. Мертвый взгляд неотрывно уставился на до смерти перепуганную девушку. - Да, мне нужна была кровь, - сказал труп Оксаны глухим голосом. Изо рта при этом выпал жирный белый червь, а Наташа заверещала и засучила по полу ногами, прижав кулаки ко рту. - Господи, нет! Прошу тебя, нет!!! Уходи, откуда пришла! Убирайся!!! Отче наш, который на небесах… - начала шептать Наташа, вспомнив единственную молитву, которой учила ее в детстве набожная мать. Труп Оксаны Макар погрозил Наташе пальцем. - Нет, Наташа, прелесть моя. Молиться надо было раньше. За мое выздоровление, например. Труп Оксаны встал с кровати и подошел к Наташе, присев перед ней на колени. Девушка не выдержала и ее вырвало прямо себе на куртку. Запах превысил порог того, что можно выдержать без рвоты. Рот Оксаны внутри был черным, и оттуда свисали тонкие волокна ваты, которые стали такого же цвета. Рот Макар пах открытой могилой. - Почувствуй то, что сделал со мной твой ебарь, - проговорил труп и дотронулся рукой до живота Наташи. Боль, невероятная жгучая боль заполнила живот девушки из нутрии. Она дико закричала, глаза вылезли из орбит, слюни и сопли потекли по подбородку вниз и капали на заблеванную куртку. Из промежности хлынула кровь, намочив светло-синие джинсы до почти черного цвета. - Кровь, сопли и блевотина – вот участь таких как ты и твой Славик, - проговорил труп Оксаны Макар. – А теперь я поцелую тебя. Поцелую крепко, моя красавица. Я до краев наполню тебя своей любовью. Рот мертвеца почти соприкоснулся с губами Наташи, которая, парализованная ужасом, уже не могла даже шептать о спасении. - Иди к своему Славе, - прохрипел труп и крепко сомкнул темно-синие губы на перепачканных слюнями и соплями губах Наташи. Последнее, что почувствовала девушка: земля заполняет ей рот. … Изумрудно-голубое утреннее море нежно шумело прибоем у ног девушки со светлыми волосами в желтом купальнике и сидевшего рядом с ней мальчика лет 8, который был одет в черные плавки и легкую белую рубашку. Девушка задумчиво кидала в воду камни и чувствовала, как встающее из-за гор солнце приятно греет спину. Вода была еще не прогрета, но часа через два туда вполне можно будет залезть и от души искупаться. А потом лежать и чувствовать, как солнечные лучи сушат капли влаги на животе и как эти самые капли скатываются по бокам тела. - Ты не чувствуешь беспокойства по поводу того, что происходит с твоим телом, Оксана? – спросил мальчик. Девушка посмотрела на него – умный мальчуган с пронзительно-голубыми глазами. Рядом с ним было весело и спокойно. - Разве в таком месте можно чувствовать беспокойство? – спросила Оксана и улыбнулась, кинув в воду еще один камень, и помахала вертолету береговой охраны, который прошумел над ними вдоль береговой линии. Небо над головой было голубым, как глаза ее маленького друга. - Я просто интересуюсь, волнует ли тебя то, что происходит с твоей физической оболочкой? Оксана пожала плечами. - Это лишь оболочка. Через года 3, может, пять лет останутся лишь кости, а потом и они исчезнут, станут камнями. Круговорот земной жизни. Почему она должна волновать меня? Если мой гниющий труп послужит такой цели, как уничтожение моих убийц и сочувствующих им людей – я не против. Они совершили зло, а оно порождает лишь зло. Я не ненавижу, не сожалею, не грущу. Мне просто безразлично и спокойно. Это и есть счастье, ведь так? Мальчик утвердительно кивнул. Пошевелил босыми ногами уже потеплевшие камни, надолго задумался, потом произнес: - Могилы содержат нетронутыми и в ухоженном виде, поскольку это место будущего воскрешения. Ты веришь в это? Оксана помотала головой -Нет. - И я не верю. Но все же есть что-то жуткое и мерзкое в том, что твой труп так используется. Что будет с ним, когда он выполнит свою миссию? – мальчуган вздохнул. - Мне так безразлично, - просто сказала Оксана и, встав с камней, пошла купаться. Мальчик какое-то время смотрел на нее, заходящею в морскую воду при свете утреннего Солнца, на ее блестящие светлые волосы, а потом принялся строить замок из большущих пляжных камней. … Ольга Белоусова сидела на корточках рядом с трупом Наташи Глушко. Жуткое, мрачное зрелище. Лицо почернело и распухло, глаза вылезли из орбит в немом ужасе, а рот забит землей. Судя по раздувшемуся животу – и внутри тоже земля. И скорее всего с могилы Макар. Труп Наташи лежал в луже крови, которая очевидно вытекла из ее промежности. Никаких признаков насилия. Только ужас в мертвых глазах и забитый землей рот. - Ого, да это уже система! – голос знакомого криминалиста заставил Ольгу в очередной раз вздрогнуть. - Ты напугал меня, е… твою мать! – огрызнулась следователь. – Мое уголовное дело пополняется новыми подробностями, которые все больше и больше напоминают фильм ужасов. Зацепки есть? Криминалист мрачно улыбнулся. - Давайте сначала все же познакомимся. Раз судьба сводит нас второй раз при схожих обстоятельствах, - мужчина протянул Ольге руку – Семен Гришаев, раб Божий. Ольга пожала протянутую ладонь - Ольга Белоусова, следователь этого гребаного дела. Уже объединила осквернение и прошлые две смерти в одно производство… Что поведаешь? Семен присел рядом с Ольгой на пол и посмотрел на труп. - Смерть наступила в результате асфиксии – черное лицо, выпученные глаза… Девочке было нечем дышать. Остальное – после вскрытия. Можно ваш телефон запишу? … Ольга сидела дома на своем диване. Рядом мирно спал огромный котяра Жора-Обжора. Вот у кого нет на свете вообще никаких проблем. Главное, чтобы вкусно кормили и содержали туалет в чистоте. Иногда Ольга думала, что это и есть рецепт настоящего человеческого счастья – жрать, срать, и спать. Все остальное – лишь искусственное придание жизни смысла, которого в ней нет. Ольга пила холодный кофе с молоком и смотрела выпуск новостей, где говорилось про смерть Наташи Глушко. Полиция благоразумно не сообщала прессе о том, что рот девушки был забит землей. Но дала все же намек на связь со смертью двух гробокапателей. Более – ничего вразумительного. Все стояли на ушах. Никаких улик, никаких отпечатков, никаких улик ни на что и ни на кого – кроме могильной земли у полиции не было ничего. Тело Макар так же нигде не могли найти. У Ольги зазвонил лежащий рядом мобильный. Звонил новый знакомый-криминалист. - Привет, Оля. Не спишь? Есть весьма интересный разговор. Готовы отчеты о вскрытии Наташи, в полицию я передам их только завтра, но я хочу тебе кое что рассказать перед этим лично, с глазу на глаз. Скажи, ты любишь свежее пиво? … Час спустя они сидели в баре неподалеку от дома Ольги. Бар назывался «Золотая Рыбка» и был, конечно, гадюшник. Но разливное пиво тут было неплохим. - Это бар, где Оксана познакомилась со своими убийцами , - произнес Семен и отхлебнул пива из кружки. - Я знаю, - ответила Ольга - Вот отчет о вскрытии, тут ты все равно ничего не поймешь. Просто передай его своему начальству завтра. Я же тебе его расскажу доступным языком, поэтому держись за стул, чтобы не свалиться, - начал Семен. – Как ты уже наверное догадалась, земля у девушки во рту – это земля с могилы Оксаны Макар. Так же земля была в легких, пищеводе и в желудке жертвы. Все просто битком набито. Ольга вздрогнула. Да, она, конечно, подозревала это… и вот теперь услышала официальное заключение эксперта. - Я в свою очередь навела справки, - сказала Ольга – Погибшая была невестой Вячеслава Проскурина, главного подозреваемого по делу Макар. Неизвестный сжег его заживо перед зданием суда, чисто по везению не спалив вместе с ним конвойных. Семен приподнял брови и опять отхлебнул пива из кружки. Мимо проходила официантка и криминалист окликнул ее. - Графинчик водки, будьте добры. Ольга так же решила, что крепкое спиртное сейчас в самый раз. - Я заказал водку не просто так, Оля. Потому что сейчас будет самое странное и страшное. Первое – девушка была беременна, на втором месяце. Кровь – это и кровь, и остатки плода… У Ольги поплыло перед глазами. Все становилось просто нереально странным и ужасным. Ей не верилось во всякие мистические ужасы – наверняка есть реальные объяснения всему этому. - Выкидыш? – спросила она онемевшим языком. Принесли водку в запотевшем графине. Ольга налила себе стопку до краев и выпила. Холодный огонь устремился вниз по пищеводу «Как земля в телах жертв» - подумала девушка и ее передернула. Она закашлялась. Семен смотрел на свою собедницу серьезным и немного испуганным взглядом. Выкидыш, но вызвало его… Налей-ка себе еще. Между первой и второй, как говориться. Ольга налила и выпила. - Так вот, - продолжал Семен, - выкидыш вызвало то, что внутренности девушки сожжены. - Как это? – не поняла Ольга – Химический ожег? - Нет, вот в чем мистика. Они сожжены. До тла. Выжжены. Ольга налила себе третью стопку и опрокинула в себя. Ощущения притупились. Но появилась некая ясность мысли, теперь она могла спокойно говорить. - Но… погоди, что ты плетешь? Тогда почему нет наружных ожогов на теле? Что за БРЕД?! - И это странно. Ты знаешь, при каких температурах сжигают в кремационных печах? 1500-2300 градусов. Человеческое тело – не сухая деревяшка, оно практически не горит. Я скажу даже больше – при всем при этом не всегда бывает стопроцентный результат. В случае с нашей жертвой аккуратно сожжены лишь внутренние детородные органы и – больше ничего. Границы повреждений ровные, как лазером отрезали. Так не бывает. Просто невозможно, но это есть. Ольга стала окончательно пьяной. Что же происходит? - Семен, что ты по этому поводу думаешь? Мужчина налил себе водки, посмотрел на стопку, затем достал из кармана пачку сигарет и закурил. Медленно затянулся и выпил водку. - Сказать честно? Не примешь меня за сумасшедшего? Ольга покачала головой. - Я думаю, что Оксана Макар восстала из мертвых и убивает всех, кто имеет прямое или косвенное отношение к ее смерти. Глава третья То, что действительно имеет значение. Они сидели на берегу моря под множеством ярких звезд, безразлично светивших им из глубин космоса. Вода тихо шумела совсем рядом. На рейде корабли зажгли опознавательные огни, а огни города мигали и переливались, отражаясь в воде. - Ты наврала мне про Сатану, - укоризненно сказал мальчик Повернула голову к нему и пожала плечами, продолжая молчать. - Врать нехорошо! – с вызовом сказал ребенок и надул губы. – Я думал, между нами доверие. Оксана вздохнула. - Послушай, я не знаю, есть ли Сатана на самом деле. Если есть такие места, как это, где мы не стареем и не умираем, то, возможно, есть и плохое место под названием Ад и там есть Сатана. Мальчик продолжал «дуться», и молчал, давая понять. Что объяснений не принял. - Это ты вселяешься в свое мертвое тело? – наконец спросил он. - Да, - просто ответила Оксана – Но я не врала тебе о своих чувствах – мне же действительно все равно. - Тогда почему? – непонимающе заморгал мальчик. Оксана встала и глаза ее заблестели в свете Луны, которая висела над морем, как лампочка и взирала на них с космическим спокойствием. - Потому что, - начала она,- на земле только месть имеет значение, а то, что сделали эти люди… должно быть наказано. Сначала, когда эти придурки гробокопатели случайно разворошили место моего упокоения, я хотела оставить все как есть. Ничего страшного – закопали бы по новой. Но потом я вдруг поняла, что это шанс… для мести. Ты знаешь, какой я была при жизни? Я была примитивной блядью с зачатками самобичевания и самокопания, что не мешало мне ходить по барам и трахаться без разбора… Но никто, кроме этих троих, не обходился со мной так, не сделал попытки убить, изнасиловать, сжечь. Одного ублюдка сожгли, хорошо. Осталось еще два. Еще два и невеста моего убийцы. Теперь она мертва – я убила ее. Очередь за двумя оставшимися. И я сделаю это со спокойствием и безразличием, потому что решила стать Неотвратимым Возмездием для каждого из них. Возмездием не виде сбившей их машины, не инвалидности или просроченных кредитов, а Возмездием во плоти. Я покажу им Ад, если он есть на самом деле. Мальчик задумчиво посмотрел на свою подругу, тоже встал и пошел прочь от моря в сторону города. - Любить тебя – все равно что любить огонь, - бросил он через плечо. - Огонь очищает и он прекрасен, - парировала это упрек Оксана, - Он очистил меня. Я спокойна, чиста и красива здесь. Мальчик уже почти скрылся в темноте пляжа, но ответил с грустью в голосе. - Ты берешь на себя функции Бога. Оксана усмехнулась: - Ты его хоть раз видел? Может, он как и Сатана – лишь наши иллюзии? Наши страхи и надежды – и не более? Шаги мальчика замерли в темноте. Опять задумался над ответом. Невероятно умный ребенок для своих лет. Впрочем, как заметила Оксана, они оба тут спокойные и умные. Возможно, это место делает их такими. - Тогда кто создал все это? – наконец спросил он. - Мы с тобой, - ответила Оксана. – А кому-то это никогда не достанется. Никогда, и я позабочусь об этом. Глава четвертая. «Ешь землю, пей огонь». Михаил, тот самый, что облил бензином Оксану Макар, после освобождения из СИЗО практически не появлялся на улице, даже за хлебом ходил перебежками, очень ранним утром, когда люди из домов еще не потянулись на работу. Михаил жалел, что не обладает достаточным количеством денег для пластики лица. Ему надо, чтобы его перестали узнавать, перестали угрожать. Ему надоело быть изгоем. Он устал. Прошло всего полтора месяца после смерти Макар, но для убийцы они превратились в вечность. Он понял, как теперь человек доступен любому, кто очень сильно захочет: социальные сети стали огромной проблемой: Михаил удалил свой аккаунт вконтакте, завел новый под вымышленным именем и с ничего не говорящей картинкой на аватаре; сменил так же и номер мобильного. Причем подключился за его деньги совершенно «левый человек», чтобы особо упорные желающие не смогли найти его по спискам абонентов. Полностью сменил стиль одежды: купил черную кепку и максимально натягивал ее на глаза во время перебежек по темным улицам. Он передвигался теперь практически всегда в темноте, всеми отвергнутый и презираемый. Хотя нет, не всеми. Была небольшая группа людей, которая считала его поступок чуть ли не дланью Божьей «для этой шлюхи», «блудницы вавилонской». Они собрали немалое количество денег для залога и освобождения Михаила и его подельника Александра из тюрьмы. Деньги не понадобились – парней вытащили адвокаты, проплаченные родителями Вячеслава. Эти подкованные в своем деле люди проделали невероятную работу: научили их правильно говорить и вести себя в суде, отрицать то, что нужно, притворно пускать слезу. Просить прощения у этой алкашни – матери Макар, стоять на коленях, давить на жалость, махать перед судьей положительными характеристиками с мест работы, учебных заведений… В общем, дело выгорело, и Михаил вдохнул воздух свободы, однако понимал теперь, что никакая это не свобода и жить с этим грузом ему придется до конца своих дней. С Александром они общались, и довольно тесно. Александр меньше их троих примелькался на экранах телевизоров и мог передвигаться по городу практически свободно, не боясь быть узнанным и скорее всего убитым, как обещали сделать это с Михаилом. Они вдвоем сидели вечерами у Михаила дома, выпивали, обсуждали сложившееся положение и решили, что Михаилу надо покинуть город и уехать жить подальше от Донецка. Парень согласился. Теперь он сидел в интернете и смотрел сайты с работами в городах Украины. Денег на переезд и на жилье на первое время у него было достаточно. Пискнуло сообщение «скайпа». Михаил бросил взгляд в угол экрана и сердце его сбилось с ритма. «Оксана Макар в сети» - Еб твою мать, сраные хакеры! – процедил сквозь зубы Михаил. – Высший пилотаж. блять, дистанционно взламывать мой комп и давить на нервы! Загорелся сигнал принятого сообщения в «скайпе». Михаил злобно клацнул мышью по значку и увидел, что эта мифическая Оксана Макар без фото на аватаре уже у него в контактах «скайпа». «Открой дверь» - было написано в сообщении. - Ага, щщас, - усмехнулся Михаил. В дверь квартиры позвонили. Сердце Михаила запрыгало к самому горлу от испуга. Адреналин влился в кровь огромной порцией. «Открой дверь». Холодный пот выступил на лбу Михаила. «Открой дверь. Открой дверь. Открой дверь.» В дверь глухо, но сильно ударили. «Открой дверь.» Ну, блять! Михаил взял стоящею у входа в комнату железную биту, которую купил сразу после освобождения. - Ну сейчас я, мать твою так, открою! – заорал он в коридоре и, подойдя к двери, щелкнул замком, отпрыгнул назад и замахнулся битой. Из коридора пахнуло гнилью. Да так, что Михаил отшатнулся. Вонь была просто невообразимая. На лестничной клетке в неверном свете маловаттной лампы стояла Оксана Макар. У Михаила отвисла челюсть. - Привет, - глухо произнес труп и шагнул в квартиру – Я пришла повафлить вялого. - АААААА!!!! – заорал Михаил, бросил биту и, спотыкаясь, бросился бежать обратно в квартиру, ничего не соображая. Страх застлал ему и разум, и глаза. Он ударился о косяк двери в свою комнату и упал, оглушенный болью и ужасом. Труп Макар прошел в квартиру, шурша грязным подвенечным платьем и встал прямо над Михаилом, склонил голову и посмотрел сверху вниз на лежащего на полу убийцу. На лицо парню с волос Макар упало несколько комьев земли и небольшой черный жук, мерзко шевеля своими цепкими лапками. - Они едят меня изнутри. Посмотри, что ты наделал, Миша, – и труп разорвал подвенечное платье у себя на животе. Глазам Михаила предстала почти что черная кожа живота мертвеца, по которому ползали муравьи, жуки и короткие жирные белые черви. Они заползали внутрь через мелкие отверстия, мерзко извиваясь. - Боже мой, прости меня. ПРОСТИ МЕНЯ ПОЖАЛУЙСТА! – Михаил заплакал от ужаса – Я не хотел, это все Слава, это он заставлял меня, это он виноват во всем, что с тобой произошло! Труп Оксаны наклонился к Михаилу и дотронулся своей единственной холодной рукой до его губ: - Тихо. Пойдем со мной. И тут парень потерял сознание. … Он открыл глаза. Первое, что он увидел, были серые, грязно-ржавые стенки стоящей вертикально широкой канализационной трубы с торчащими из нее арматурами. Внутри этой трубы он собственно и лежал, прямо на куче бытовых отходов, мусора, гравия, каких-то тряпок… Лежал абсолютно голый. Было жутко холодно, изо рта шел пар. Он поднял глаза наверх и завыл от ужаса: наверху трубы стояла Оксана Макар в своем грязном подвенечном платье и смотрела на своего убийцу. Волосы трупа, похожие на мокрую грязно-желтую тряпку, сбились на одну сторону головы, глаза практически ввалились в глазницы, черты лица исказило разложение. Макар смотрела на своего убийцу сверху вниз. - Отпусти меня, - прошептал Михаил. Оксана покачала головой. -Ну пожалуйста! – Михаил заплакал, окончательно потеряв самообладание. – Что тебе нужно??? ТЕБЯ НЕТ!!! - Есть, - прошептала Макар – И была даже живой. Михаил, давясь слезами и размазывая сопли по лицу, попытался встать с холодной кучи мусора. - Э, нет, - криво улыбнулась Оксана, и убийца увидел, какие страшные, черные у нее десны. И как белеют зубы на их фоне. –Холодно? Дай-ка я согрею тебя. Михаила отбросило назад на землю, которая вдруг стала горячей. Он осознал, что мусор под его голым телом тлеет и что он лежит теперь на этих смрадных углях, как на гриле. И что не в силах пошевелиться. - ПОМОГИТЕ! – заорал Михаил. - Никто тебе не поможет, - прошептал труп. - Господи, КАК БООЛЬНО!!!! – верещал, уже практически лишившейся рассудка парень, безумно вращая глазами и пытаясь встать со своего ужасного погребального костра. Но неведомая, незримая и неумолимая сила крепко держала его, не отпуская от углей. - Что-то не разгорается, - проговорила Оксана и на некоторое время исчезла с поля зрения, чтобы вернуться с канистрой в своей единственной руке. - Нет! Нет-нет-нет!!!! – кричал Михаил в припадке отчаяния и безумия. - Ешь землю, пей огонь. – произнесла Оксана, и вылила содержимое канистры вниз. Запахло бензином и пламя взметнулось вверх. Глава пятая. Мама. Ольга открыла глаза и увидела незнакомый потолок. Голова жутко болела. Где-то тихо тикали часы, и от этого звука хотелось зарыться в одеяло и продолжать спать. - Доброе утро, - знакомый голос. Ольга повернулась и увидела рядом с собой на постели Семена. Он улыбался. - Ты напоил меня и воспользовался моментом?. – ухмыльнулась девушка Семен привстал и внимательно посмотрел на свою новую подругу, прикоснулся рукой к ее волосам. - Надеюсь, это надолго, моя прелесть. Влюбился. Ольга встала с кровати и принялась одеваться - Торопись, любовничек. Надо решать вопросы. … Несколько минут спустя они сидели на кухне и пили ароматный кофе. Семен приготовил его в турке просто потрясающе: Ольга любила кофе. Сам криминалист сидел напротив девушки и с легкой улыбкой смотрел на нее. Было солнечное весеннее утро, и говорить про страшные вещи совсем не хотелось. - Ты правда думаешь, что Макар восстала из мертвых? – не выдержала наконец Ольга. - Есть другие варианты происходящего? Ну там маньяк, например… Следователь покачала головой. - Слишком вся эта земля и скорость расправы не вяжется… А эта девушка… Ты видел ее, ты же вчера мне говорил про то, как у нее внутри все сожжено. Семен кивнул. Встал из-за стола, взял на микроволновке пачку «Кент» и закурил. - Все это так. Вопрос в том, что мы предпримем. Если мы кому-либо скажем о наших подозрениях, то нас просто отстранят от дела как минимум. Ольга допила кофе и встала, чтобы отнести чашку в раковину. Обернулась к Семену и тот увидел, какой огонь вдруг зажегся в ее глазах. - Единственный человек, который нам может поверить – это ее мать. … В последнее время ей снился один и тот же сон: она стоит у входа в реанимационную палату, где бригада врачей пытается вернуть ее дочь к жизни. Взгляд медленно скользил по унылым зеленым стенам палаты, кардиомонитору у кровати, который громко пищал и показывал красную прямую линию, по промокшему от крови постельному белью, на котором дергалось такое хрупкое тело с растрепанными светлыми волосами, дергалось под руками реаниматологов, которые качали сердце ее дочери вручную, а потом качали кислород в ее легкие. Врачи кричали, а потом один отвлекся, подошел к двери и просто закрыл перед ней дверь. - НЕТ!!! – кричала она в этом сне, таком ужасно медленном. Но ничего не происходило. И ее выбрасывало на поверхность реального мира с дико колотящимся сердцем. Иногда с удушьем. Сегодня ей опять снился этот сон, но в нем что-то изменилось. Он больше не казался таким ужасным, наоборот – в нем было спокойно, потому что была уверенность: ее дочь обязательно спасут. Оксана столько пережила, она обязательно выживет, выкарабкается во что бы ты ни стало. И опять грубое выбрасывание на поверхность. Татьяна Суровицкая резко села в кровати, смотря в темноту одинокой комнаты. Звуки ночного Донецка за окном окончательно убедили мать Оксаны, что она не в ожоговом центре. И что ее дочь мертва. Женщина встала с кровати, включила ночник в виде старинного автомобиля на журнальном столике и взяла с него пачку сигарет «Магна». Закурила. На журнальном столике лежали две пластиковые карточки – одна МоскомПриватБанка» ( на карте лежали полтора миллиона рублей), вторая – «Сбербанк» (там лежали 300 тысяч). Эти деньги присылали ей люди со всего СНГ – сначала на лечение Оксаны, а потом просто «на жизнь». И вот это «на жизнь» переросло в серьезный капитал, при том что деньги продолжали поступать, хоть теперь и не такими большими порциями. На эти деньги Татьяна Суровицкая купила себе квартиру, в которой сейчас жила, сделала в ней евроремонт и переехала жить. Сделала ремонт в квартире своей матери. Заказала памятник Оксане на могилу… завела нового любовника. Но самое главное – она уехала от всех этих осуждающих глаз, от всех этих поселковых сплетен, где ей перемывали кости вдоль и поперек. А еще Суровицкая бросила пить. И ходила к косметологу. Пыталась зачать ребенка. Потому что если меняться – то только полностью, от начала и до конца. Именно по этой причине в квартире не было ни одной фотографии ее покойной дочери – Татьяна все альбомы с фотографиями оставила в квартире своей матери, потому что хотела если не забыть, то как можно меньше думать о том, что случилось… что ей пришлось пережить. Суровицкая потушила сигарету в массивной черной пепельнице и прислушалась к квартирной тишине. Сегодня ее любовника не было – он работал в ночную смену кладовщиком и должен был вернуться только утром. Капала вода из крана на кухне, слегка шумела вода в бачке унитаза – обычные звуки квартир. Одна. - Здравствуй, мама, - раздался печальный голос из темной прихожей. А затем – плачь. … Сердце Татьяны Суровицкой остановилось, а затем снова с неохотой завелось снова. Холодный ужас пронзил все тело, словно разряд тока. Это голос – голос ее умершей дочери. И он доносился из прихожей ее новой квартиры. Суровицкая пыталась встать с кресла и обнаружила, что ноги не слушаются. - Доча… - прошептала Татьяна, не узнав своего голоса. Волосы на всем теле встали дыбом. – Доченька… Женщина снова попыталась встать с кресла – и снова ничего не получилось. Плачь пошел на спад и закончился двумя всхлипами, и снова наступила тишина, которую нарушала лишь капающая вода. Суровицкая сидела в кресле и глядела прямо перед собой широко раскрытыми глазами, прислушиваясь. В какой-то момент показалось, что все это лишь галлюцинация, результат печальных мыслей и дурных снов. - Мама, не ходи сюда, не вставай. Я не хочу, чтобы ты видела меня такой. – голос из прихожей раздался снова. Суровицкая ощутила, как силы покидают ее. Она начала медленно сползать с кресла и очевидно на какие-то секунды потеряла сознание, потому что обнаружила себя на коленях на полу рядом с креслом и журнальным столиком. - Доченька, доченька моя милая, зачем ты пришла? – Суровицкая начала плакать, а точнее даже подвывать. Горе утраты снова нахлынуло на нее с прежней остротой – ее мертвая дочь стоит в прихожей и запрещает смотреть на себя, да и сил даже ползти нет – страх вместе с невероятным страданием сковал все тело. - Ты купила новую квартиру, мама. Это хорошо, я рада за тебя. То, что ты пытаешься вновь забеременеть – тоже просто чудесно, но только ничего у тебя не выйдет. Извини. Я дам тебе совет: всегда помни и не пытайся забыть. Страдание и уныние – бесполезны, поэтому никогда не забывай того, что случилось. - Оксаночка, зачем ты пришла? – сквозь плач проговорила Суровицкая. – Зачем ты терзаешь меня? В коридоре раздался шорох и до Татьяны донесся запах тлена человеческих останков. Запах мертвецов. Подступила тошнота. - Чтобы спросить: почему? Почему тебе было все равно, где я и что со мной? Почему только к моему сожженному, умирающему телу ты начала испытывать чувство любви? - Потому что я была не права, я всю жизнь жила неправильно. Я так сожалею, мне так жаль, доню, Оксаночка. Милая моя… единственная моя доченька!!! Суровицкая опустила голову вниз и слезы начали капать на новый бежевый ковер ее спальни. - Поставь мне тот памятник, который обещала. И наступила тишина. Суровицкая стояла на коленях остаток ночи, слушая звуки своего истощенного сердца, пока под утро низ живота не скрутило дикой болью. Татьяна ощутила, как по внутренней поверхности бедер течет что-то теплое – она просунула туда руку и в полумраке спальни поднесла ее к глазам – это была кровь. Дрожащими руками нашарила на журнальном столике мобильный телефон и вызвала скорую. Глава шестая. «Слушайте меня.» Ольга и Семен практически вбежали в приемный покой Центральной районной больницы Донецка. Новость о госпитализации Суровицкой застала их во время поездки к ней домой, но никакого особого удивления у них не вызвала. Поскольку состояние ее начальник Ольги, который и сообщил ей новость, сообщить не смог , то Семен предположил худшее. И не удивительно, поскольку все, с кем имела дело Оксана, умирали страшной смертью. Вбегая в приемный покой больницы, Ольга и Семен очень боялись, что оттуда их перенаправят сразу в морг, однако миловидная дежурная медсестра сообщила: Суровицкая вне опасности и лежит в палате отделения терапии. Был выкидыш, но в целом все хорошо. Ольга отошла от кабинета дежурной медсестры и села на стул в полумраке утреннего приемного покоя. - Ну что, ложная тревога? Семен подсел рядом - Не думаю. Вспомни подругу Проскурина. Она УБИВАЕТ, Оля. Мать она не смогла убить, но ЗНАЛА, что она беременна – и убила плод. Оля содрогнулась. Встала и начала расхаживать взад-вперед. - То есть мы окончательно пришли к выводу, что это делает сама Макар? Криминалист кивнул и встал: - Пойдем все же навестим Суровицкую. Думаю, нет - УВЕРЕН. что у нее есть что сказать. … Больничные палаты – это серые, безрадостные коробки, которые пропахли мочой и безысходностью. В них томятся люди, и аура умирания, аура безысходности царит там. Есть что-то безразлично-мерзкое в том, что на кровать, где только что умер человек, тут же ложился другой пациент, ничего не зная о судьбе того, другого, который тоже дышал и имел надежды, планы… Мясорубка смерти неумолима, а больницы – это места, где к этому откровенно безразличны. И смиренны. Там понимают, что добрый волшебник не придет. Но с Суровицкой все обстояло иначе – у нее были деньги. Деньги решают все, кроме часа смерти. Но и это не важно, когда они есть. Ее положили в отдельную палату с телевизором, нормальной кроватью и цветами на подоконнике, обоями успокаивающего бежевого цвета, небольшим шкафчиком для одежды и кожаным креслом. Даже кнопка вызова медсестры была красивой, как гаджет от «APPLE». Когда Оля с Семеном вошли в палату, Суровицкая смотрела телевизор – канал «Дисней», нелепый фильм про Хану Монтану. Увидев их, она вся напряглась, что не скрылось от опытных глаз Ольги. - Здравствуйте, - поздоровалась следователь – Татьяна Суровицкая? Женщина на койке испуганно заводила глазами - Да. Что вам нужно? - Не переживайте, - добродушно подхватил диалог Семен, - Мы просто зададим вам всего один вопрос, а потом вы либо продолжите с нами разговор, либо скажите, что мы психи и прогоните нас. Ольга внимательно следила за взглядом и реакцией Суровицкой и по пробежавшему в глазах женщины испугу и пониманию сообразила, что их опасения правдивы. - Ччто вы хотите знать? Кто вы? - Я- Ольга Белоусова, следователь по делу об осквернении могилы вашей дочери и убийствах, с этим связанных. А это – Семен Гришаев, эксперт-криминалист. Татьяна приподнялась на кровати и ужас в ее глазах начал набирать силу. - Я ничего об этом не знаю… - Ваша дочь приходила к вам прошлой ночью? – вдруг резко спросил Семен Суровицкая приобрела такой вид, как будто она умирает от сердечного приступа. Рот искривился, ужас в глазах достиг невероятных размеров. Она села в кровати и подтянула одеяло к лицу: - Что вы себе позволяете? – прошептала она – Вы ненормальные?! – и ее рука потянулась к кнопке вызова медсестры. - Постойте! – Ольга схватила ее за руку, метнувшись к кровати через всю палату. Суровицкая бросила на девушку испуганный и затравленный взгляд. - Послушайте, Татьяна! Это только между нами, потому что для всех остальных эта версия – просто невероятна. Сразу после осквернения могилы вашей дочери гробокопатели были найдены мертвыми, но не просто мертвыми… Их тела изнутри были до отказа забиты землей из могилы вашей дочери. И никаких улик, никаких вообще. Это произошло почти сразу после осквернения, но не вызвало особого переполоха… - Господи. – прошептала Суровицкая. - Потом, практически на следующий день, умерла подруга убийцы вашей дочери. Ее организм был забит землей, как и у гробокопателей, а матка сожжена прямо внутри организма. Девушка была беременна. Рот Суровицкой приоткрылся, глаза расширились так, что казалось. Сейчас вылезут из орбит. - Моя дочь… ее могилу раскопали??? - Вообще-то хотели выкопать не ее, а могилу ветерана афганской войны, которая была рядом. Стенка могилы вашей дочери обвалилась и гроб вывалился наружу. Тело исчезло. - ЧТО???? – Суровицкая ошатнулась от ольги и Семена. Вжавшись в стену палаты. - Вы ничего не знали? – удивилась Ольга – Вам никто ничего не сообщил? - Нет! – крикнула Суровицкая. Семен подсел к ней на край кровати. - Послушайте, Татьяна. Эти убийства невозможно было совершить обычному человеку – говорю вам как криминалист. Сжечь матку изнутри, забить организм землей до оказа и не оставить даже крупинки рядом с телом – просто невероятно. Это мистика. И ваш ночной выкидыш… Мы прослеживаем некую логику в происходящем: осквернение, пропажа тела, убийство осквернителей. Затем убийство девушки убийцы вашей дочери (которая, кстати, орала на суде о его полной невиновности и была от него беременна), затем ваш ночной выкидыш… Это система, разве вы не понимаете? Суровицкую начало трясти. Она переводила взгляд с Ольги на Семена и тряслась. Как в лихорадке. - А еще, - добавила Ольга – В квартире убитых гробокопателей я нашла кусочки розового лака для ногтей. Брови Семена взлетели вверх: - Скрывала улики? - А кто бы мне поверил? – пожала плечами следователь. У нее зазвонил телефон. Оля вытащила его из кармана куртки. - Слушаю. Следователь Белоусова. На той стороне что то оживленно и быстро говорили в трубку, и лицо Ольги менялось, становилось бледным,а рука, держащая телефон, начала слегка подрагивать. Разговор прекратился, и Ольга положила трубку обратно в карман, подошла к мягкому креслу и села в него. - Что такое? – озабоченно спросил Семен. - Наша безумная версия подтверждается. Сегодня утром на стройке, где нашли Оксану Макар, был найден труп второго ее убийцы, Михаила. Семен присвистнул и посмотрел на Суровицкую. Казалось. Она сейчас потеряет сознание. - Труп был сожжен бензином, сгорел основательно. Внутри был забит землей. Думаю, анализ покажет, что это земля с могилы Макар. - Это система – проговорил Семен - Она убивает своих убийц и тех, кто имел к ним отношение,– отозвалась Ольга Семен на секунду задумался. - А как же дети? – спросил он - Месть и зависть, - предположила следователь и встала. – Ладно, поехали, нас ждут. - Она приходила ко мне, – вдруг заговорила Суровицкая и зарыдала – Она не показывалась, стояла в коридоре, просила поставить ей памятник на могилу… А потом у меня случился выкидыш. … Семен перед выходом из больницы еще раз заглянул в приемный покой к миловидной медсестре. - Скажите, а при поступлении Суровицкой работники «скорой» не передавали вам ничего… ну не знаю… необычного? Миловидная девушка удивленно посмотрела на Семена: - Да, а как вы догадались? - Профессия обязывает. – улыбнулся криминалист Медсестра доверительно наклонилась к Семену и проговорила: - В «скорой» сказали, что в ее квартире ужасно воняло разлагающимся трупом. … Оксана с мальчиком стояла возле огромного крытого рынка в Туапсе и пила из граненого стакана вкусный домашний кефир с пенкой. Она брала его все время у одной и той же бабушки, потому что от нее исходила невероятно добрая, лучистая энергетика. Оксана была уверена, что когда бабуля покинет этот мир, то тоже окажется где-нибудь в радостном и спокойном месте, где воздух будет свеж, а мысли неспешны. Пока же пусть удивляется, куда это пропадают каждый день два-три стакана чудесного напитка. Мальчик держал в руках бутылку «Фанты» и «сникерс» - его любимое сочетание на обед. Как обычно, мальчик искоса смотрел на свою спутницу с задумчивой улыбкой. Оксана сегодня была особенно прекрасна: красная короткая юбка, белая блузка с надписью ярко-желтыми буквами «ВСЕ ЗА ЛЮБОВЬ» на английском языке, на ногах розовые босоножки на высоком каблуке, светлые волосы заплетены в «хвостик». Девушка смотрела в сторону торговых рядов с ягодами и, похоже, прикидывала, сколько своей любимой черешни она может дотащить до их дома на горе. Они жили в пустом покосившемся доме времен царской России, обустроили хозяйство как могли и старались особо не шуметь: соседи могли что-нибудь заподозрить и зайти посмотреть, что да как. Вечерами они вдвоем смотрели кино на дивиди: что-нибудь простое и доброе. Например, вчера были «Пришельцы» с Кристианом Клавье и Жаном Рено. Добрая, отличная комедия. Еще Оксана слушала плеер. Тут, на море, ее музыкальные вкусы изменились – она полюбила легкий эмбиент-транс. Сейчас в ее «SONY WALKMAN» играли старые вещи АТВ. - Остался всего один, ведь так? – спросил мальчик и отхлебнул «Фанты». Оксана вытащила один наушник из уха: - А? - Ну, как я понял. остался всего один. Александр, правильно? Оксана сразу стала нахмуренной. Вместо ответа она опять засунула наушник обратно и присела на кромку тротуара. Кругом ходили люди, они проходили сквозь Оксану и мальчика, не видя, их, не чувствуя их присутствия. Мальчик сел рядом с ней и скрестил ноги, на которых были запыленные коричневые сандалии на босу ногу и шорты с логотипом группы «The Prodigy». Когда-то шорты были черными, теперь же выгорели на солнце и стали светло-серыми. - Знаешь, я не хочу, чтобы ты уходила. Мне хорошо с тобой. И все же я чувствую, что твое время на Земле закончится. Ты убьешь последнего ровно на сороковой день после своей физической смерти. И что потом? А вдруг ты исчезнешь и попадешь туда, откуда нет возврата, и я больше никогда тебя не увижу? Оксана посмотрела на него и ласково улыбнулась. - Все ты слышишь. Не придуривайся!, - тоже улыбнулся мальчик. - Лето, – проговорила Оксана и грациозным движением развела загорелые руки в стороны. Ветер ласкал ее волосы и они светились в лучах полуденного южного Солнца. … Семен сидел в своей машине возле дома последнего из оставшихся в живых убийц Оксаны Макар – Александра. Была ночь и шел дождь, уже теплый, почти летний. Безумно хотелось забыть обо всем этом дерьме с мертвецами, карающими убийц и просто махнуть в отпуск. Не в Турцию или Египет, нет. На Черноморское побережье. В Сочи. Вот где рай, где все по настоящему и где все свои и не надо ходить с цветным браслетом на руке, боясь, что тебя расстреляют или похитят: там куда захотел, туда и пошел. Рядом на переднем сидении мирно сопела уснувшая Ольга. Стаканчик с недопитым кофе стоял на «торпеде». Они вдвоем решили устроить дежурство возле дома потенциальной жертвы Макар. Посовещавшись, коллеги пришли к выводу, что труп убивает по человеку в день, как правило поздним вечером или ночью, когда нет свидетелей и мало кто обратит внимание на крики или шум. Все происходит быстро. - Знаешь, мне кажется, с ней произойдет то же. что и марсоходами НАСА, - говорил Семен Ольге за три часа до этого. - Не поняла, - приподняла брови следователь. Семен приобнял ее за плечи и, дыша мятной жвачкой ей в ухо, заговорил: - У марсоходов есть программа, которую они выполняют, а когда они ее выполнили, то больше не нужны – им отрубают питание и все – прощай. Они стоят мертвые на поверхности красной планеты. Отработанный материал. -То есть… - То есть труп Макар – это тот же марсоход. Только программа у него не по изучению Марса, а по убийству людей. По всем признакам Александр – ее последняя жертва. После чего… - Она выключится, - проговорила Ольга - А значит… - Мы найдем ее тело рядом с телом Александра. И пожалуйста, перестань говорить как доктор Хаус – меня это бесит, – она притянула Семена к себе. Семен вспоминал этот диалог и последовавший за ним отличный секс, крепко сжав руль и смотря в темноту двора. На часах было 2:30 ночи. … Эмиль Фисталь, хирург, который пытался спасти Оксану Макар, проснулся среди ночи в своей квартире в Донецке. Он лежал и смотрел в потолок, сердце его учащенно билось. Его выдернул из сна голос девушки – ласковый и спокойный. «Спасибо вам». Эмиль Фисталь заплакал, закрыв в темноте квартиры лицо руками. … Семена выдернул из сна громкий голос девушки. Такой громкий, как будто она говорила у него над ухом. «Посмотри на меня» Мужчина резко поднял голову и ничего не понимающим взглядом посмотрел перед собой. Впереди, за стеклом автомобиля, была ночь. Освещенный ярко-желтыми фонарями двор с высокими подъездами пятиэтажного панельного дома. Ни души. «Посмотри на меня» Семен подпрыгнул в кресле водителя, а спящая рядом Ольга засопела и заворочалась. И тут Семен увидел. В дальнем конце двора стояла девушка в подвенечном платье без фаты. Платье было грязным, и даже с расстояния 200 метров Семен мог рассмотреть крупные комья засохшей грязи на подоле. Лицо девушки было практически черным, опухшим, но все же черты угадывались. Семен видел это лицо на десятках фото – прижизненных и посмертных. Это была Оксана Макар. Она стояла и смотрела прямо на машину. Семен, не отводя взгляд от фигуры в конце двора, принялся трясти Ольгу. Она проснулась и вопросительно посмотрела на напарника. - Смотри, Оля, - прошептал Семен. И она увидела, зажала рот руками. Глаза так широко раскрылись, что казалось, сейчас вылезут из орбит. «Смотрите на меня. Слушайте меня.» - Боже, это не сон?! – прошептала Ольга. – Она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО там, на улице?! Семен нащупал и сжал руку девушки. - Она там. Она говорит с нами. -Ахуеть, - опять прошептала Ольга. «Слушайте очень внимательно. Я собираюсь убить его. Не мешайте мне, не входите в квартиру, как бы вам этого не хотелось, иначе я убью и вас, а потом все равно закончу то, что начала. Крики. Вы услышите крики, страшные вопли. Не обращайте внимания. Как только они стихнут, можете подниматься. Все, что вы сделаете потом – на вашей совести.» Семен открыл рот и тихо сказал: - Хорошо. И в ту же секунду Оксана исчезла. А через несколько минут раздались вопли из квартиры на пятом этаже. Глава седьмая. «Раздеваться, так до костей.» Александр, последний из трех убийц, спал, и ему снилось, что он идет по грязной улице на работу. Была весна. Шел дождь. И вдруг он ощутил невероятную вонь, как будто он проходил в жаркий летний день мимо трупа бродячей собаки, как в детстве. Собака уже основательно сгнила и сквозь шерсть, свалявшуюся клоками, проступала белизна ребер. И мухи. Жужжание мух. А потом Александр почувствовал тяжесть в груди, как будто на нее давили, как будто на ней сидели… Александр резко открыл глаза и встретился взглядом с почерневшим и опухшим лицом девушки, которую они с друзьями убили полтора месяца назад. Она смотрела на него мертвыми глазами. Один из которых почти провалился в глазницу и закатился вверх. Волосы походили на рязно-желтую мочалку, в них копошились черви. На девушке было грязное подвенечное платье. Она открыла рот, весь черный внутри. Оттуда вывалился покрытый белым налетом почерневший язык. Трупная вонь стояла просто невообразимая. Александр попытался закричать и не смог. Но все же инстинктивно столкнул с себя этот труп, и он упал на пол с невообразимым глухим звуком. - Ты неприветливый какой, - раздался глухой голос Оксаны. Парень вскочил и отбежал к двери комнаты, глядя на труп девушки на полу. - Назад. – тихо проговорила Макар и Александр упал на пол, как подкошенный. Невидимая сила подтащила его к лежащей на полу Оксане. - Смотри. – и труп разорвал на себе подвенечное платье, а затем встал над своим убийцей и окончательно освободился от него. Теперь Макар осталась лишь в белых чулках, аккуратных белых туфельках и кружевных белых трусиках, которые пропитала какая-то зеленовато-желтая жидкость. От горла до паха шел страшный, безобразный патологоанатомический шов, брюшина впала и стала почти что плоской, тело было желто-черно-зеленого цвета и местами покрылось зеленой плесенью, по нему ползали маленькие жирные белые черви. Правой руки не было по самое предплечье – через почерневшее мясо белел обрубок кости. Александр во второй раз попытался закричать и на этот раз смог издать какой-то свистящий звук. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Его объял невероятный ужас. - Я хочу тебя. Я тебе нравлюсь? Ты поцелуешь меня? – И Оксана встала прямо над парнем, расставив ноги. Затем опустился и лег на грудь убийцы. И убийца ощутил, какая она холодная и липкая. Она хотела поцеловать его, а он скулил и отворачивал голову. - Не хочешь целоваться? – прохрипел труп. – Может, тебе нравиться стриптиз? Действительно, к чему все эти слюни… Труп Оксаны опять встал и повернулся к Александру спиной. Спина девушки пыла покрыта веществом, похожим на белую жвачку. На краях вещества были старые подтеки какой-то коричневой мази. - Раздеваться, так до костей, Саша. – проговорила Макар и своей единственной рукой начала отдирать со спины эту застывшую белую массу Она начала отрываться с ужасным хрустом, обнажая почерневшее мясо, глубокие ожоги до кости. Обнажились белые кости позвоночника. Оксана рвала на себе гелевую повязку, которой ей закрыли ожоги на спине. - Как мне больно!!! – закричала Оксана Закричал и Александр. … - Боже, она убивает его, - прошептала Ольга и прижала кулаки ко рту. - Сидим, - сквозь зубы ответил Семен и сжал руку напарницы. … Александр сошел с ума, как только Оксана содрала с себя остатки повязки и повернулась к нему. Он еще два раза отрывисто крикнул, а потом начал хихикать. Сопля надулась из его ноздри и лопнула. Макар подошла к нему и легла рядом. И тут хихиканье Александра перешло в дикий смех. … Когда Ольга, Семен и наряд полиции ворвались в квартиру, увиденное перевернуло их жизнь навсегда. Трупный запах был ужасным, на полу в комнате лежало порванное подвенечное платье. Рядом лежал труп Оксаны Макар, глаза его были закрыты, а Александр сидел рядом с ним, смеялся и раскачивался взад и вперед. … Оксану Макар похоронили на следующий же день в той же могиле, рядом с афганцем, в том же гробу, но в новом белоснежном подвенечном платье. Ольга и Семен присутствовали на похоронах. Когда могилу зарыли, девушка подошла и дотронулась до новенького креста. - Я прослежу, чтобы мать поставила тебе памятник, Оксана. Надеюсь, в этот раз ты упокоишься с миром. Семен подошел сзади и обнял Ольгу за талию. - Как она все продумала, а? Блеск. Александр меньше всех из троицы заслуживал смерти, но его нынешнее состояние – это хуже, чем смерть. Полное, тотальное безумие. Знаешь, что он все время повторяет? Следователь вопросительно посмотрела через плечо. - «Прости меня», - и Семен зашагал прочь от могилы. ЭПИЛОГ Мальчик ждал ее у входа в крытый рынок. Оксана ушла за ягодами и не возвращалась уже полчаса. Ребенок начал переживать. Может, она решила вот так вот уйти после сделанного, может, ее место больше не здесь? Уйти и не попрощаться, чтобы не было боли, не было детских слез… И тут Оксана показалась на крыльце рынка с двумя большими белыми сумками, доверху набитыми черешней. - Вот и я, - улыбнулась девушка.