Земля была вся в снегу. Белая-белая. И такое же небо. И между землёй и небом не было границы. Но была разница. Только в том, что земля – это земля, а небо – это небо. Мы стояли в самом центре земли. Она сказала: “Давай уйдём в небо. Пойдём-пойдём далеко-далеко, пока не придём в небо”. Я подумал, что это было бы действительно хорошо – сходить в небо; но ведь это так далеко; можно и не дойти; даже точно, что не дойдёшь. Я сказал: “Не балуйся. Не надо”. А она пошла. Легко-легко. Она такая маленькая, лёгкая. Я пошёл за ней. Тяжело. Глубоко утопая в снегу. Я такой большой, тяжёлый. Она оглянулась и сказала: “Оставайся на земле. Ты не дойдёшь. Ты не веришь, и потому такой тяжёлый. Ты не дойдёшь”. И ушла. Я хотел бежать за ней, но не смог, потому что провалился в снег по пояс. Я долго-долго смотрел ей вслед. Она была уже далеко-далеко. Так далеко, что мне показалось – она уже идёт по небу. А потом от неё прибежал вечер и ничего не сказал. Я похолодел – неужели потерял её навсегда? Но скоро от неё пришла ночь и сказала: “Смотри”. И я увидел, что вокруг меня белая земля, а над землёй – чёрное небо. А над самым горизонтом – звезда. Я узнал её. И быстро выбравшись из снега, пошёл в небо. Легко-легко. Не проваливаясь. Потому что я был лёгким, как ребёнок. 1969