У меня Азнавуровский рост, больше нет никаких талантов. Потому я, наверно, не врос в галерею атлантов. И, быть может, ещё потому, что во мне не хватало амбиций. Я не смог, да и мне ни к чему, в Мандельштама переродиться. Но я рад, что не только стишки получается как-то сложить, а амурные чудо-стежки я умел в своё время строчить. Но главней и важнее нет: это – встреча, родная с тобой, что ведёт уже столько лет нас по жизни наша любовь. 1967 г.