Перечитывая в очередной раз туркменский героический эпос «Гер-оглы», решила, а почему бы мне не вынести на суд широкой аудитории свои соображения по поводу авторства эпоса и не высказать свои соображения и комментарии к эпизодам из текста. В качестве введения привожу высказывания специалиста. «Долгие века, в течение которых туркменские племена были лишены политического единства, все же не сломили их духовно. «Кто другу помогает, то врага одолевает» - гласит туркменская народная мудрость. Тяга к содружеству перед лицом врага способствовала сохранению туркменских племен, помогала отстаивать свою независимость. Именно в эти тяжелые годы угнетаемый и разоренный шахами, эмирами и их наместниками туркменский народ создает замечательные сказания о широко известном восточным народам борце за народное счастье легендарном Гер-оглы. В этом образе отражены все те лучшие качества, которые всегда высоко ценились туркменским народом, - бесстрашие, воинское мастерство и доблесть, верность своему слову, верность славным обычаям предков, гостеприимство. Здесь же воспет и образ боевого коня, верного спутника отважного богатыря, слава коня совершенно равна славе Гер-оглы, «ровно половина мощи героя заключалась в его коне». Сказания о Гер-оглы пронизаны оптимистичностью, верой в торжество правды и добра. Как и во многих других эпических произведениях, здесь нашли отражение исторические условия жизни туркменских племен, их борьба за светлое будущее. Многими своими элементами эпос Гер-оглы связан также с другими сказаниями туркменского народа более позднего времени, как героического, так и любовно-романтического характера. Высокие идеалы борьбы за единство и целостность туркменских племен, за народное счастье, которые нашли свое выражение в средние века в лучших произведениях творчества туркмен, затем получили развитие и в произведениях выдающихся представителей туркменской литературы. Образ Гер-оглы известен в Азербайджане, Узбекистане, Таджикистане, где об этом отважном защитнике народа созданы свои самобытные и оригинальные сказания. (Л.И.Климович Антология туркменской поэзии, гос. Издат. Худ.лит.М.1949)» Для лучшего понимания последующих моих размышлений и догадок по поводу тех или иных событий описанных в эпосе «Гер-оглы» привожу здесь сжатое изложение сюжета. Джангали-бек правитель Четырехгорного Чандыбиля остается, практически без наследника; но высшие силы не оставили его и чудесным образом Джангали-бек обрел внука, покровителем которого является хазрет (святой) Али. Он дает имя младенцу и ведет мальчика, а потом и мужчину-воина Гер-оглы по жизни. Помогает ему во всех его делах и начинаниях, со временем Гер-оглы становится правителем страны своих предков и совершает много подвигов и веселых похождений. Почему у меня возникло предположение о наличии одного реального автора эпоса «Гер-оглы». Уж слишком много тем и не только бытовых затронуто, да и параллели, проводимые в произведении, имеют, на мой взгляд, более глубинный смысл, требующий хорошее знание или хотя бы угадывание подтекста – что говорит об определенном уровне образованности. Автор произведения, возможно служитель, послушник какого-либо медресе при мечети (вариант как и с Махтумкули), но, будучи туркменом, мечтает о славе для своей Родины и в тайне гордится своими соплеменниками –джигитами, гордыми и бесстрашными. Тайно потому, что мечеть и медресе явно находятся на территории, подвластной очередной персидской правящей династии, возможно, это та же мечеть в Исфахане, куда дед отправит внука, согласно эпоса «Гер-оглы». Об этом свидетельствуют в сказании не только линия личной вражды главного героя - все царственные особы, с которыми он воюет на протяжении всего эпоса - шииты, но и постоянные возгласы-обращения к святому Али. В эпосе уже упоминается деление на шиитов и суннитов и даже в качестве «бранной клички» упоминается «езид» - от имени главного противника семьи Али, а вот постоянные восклицания « проклятый шиит» – явно позднее наложение, возможно, чисто от сказителей суннитов. Быть может кто-то, хорошо образованный и подающий надежды послушник решает: почему бы не восславить туркмена – достойного правителя, мудрого полководца, удачливого джигита, да просто умницу, храбреца и весельчака. А чтобы не возникало лишних вопросов: да как такое может быть – берет надежного покровителя – святого Али – и своему герою и себе. Ведь на территории Персии против действий святого Али, вряд ли кто-то выступит с критикой; и в тоже время - действия главного героя сказания чисты, честны, а значит и силы небесные на его стороне. Да и по большому счету другого покровителя воинской чести и славы автор и не предполагал. В той среде, в которой он живет и возможно, уже долгое время, культ святого Али, как наследника Искандера по воинской доблести и Сулеймана по мудрости* уже четко сформировался, иного и быть не могло*. По сути своей образ Али предстает как их прямое воплощение в исламской культуре и литературе шиитского направления. Тайно еще и потому, что уж очень «подающий надежды» для правящей персидской верхушки, возможно, ожидается хорошее назначение на определенную должность; и в таком случае, авторство произведения, даже самого прекрасного в художественном или философском смысле, но прославляющее вообще-то врагов, может пагубно отразиться не только на карьере. Помогать Родине и соплеменникам можно и будучи сановником другого государства. Но вот патриотизм требует выхода здесь и сейчас, возможно, происходит какое-то событие, тесно связанное с туркменскими племенами – рождается крик души - сказание о туркменском народе. Ведь в эпосе образ Гер-оглы явно собирательный, все герои реальные люди, их действия только чуть-чуть приукрашены, все это можно встретить везде и в любые времена. Возможно, что на автора сказания очень сильное влияние оказала философская поэма «Искандер-наме» Низами. Поэма была очень известна, много списков ходило по рукам и, естественно оседало в книгохранилищах медресе. Свое произведение автор, наверное, назвал «сказание о Ровшене», что-то в таком духе, но потом полюбившийся сюжет разошелся по близлежащим городам-государствам и кочующим племенам и стойбищам. Народная молва наложила уже свои домыслы, близкие по духу и образу жизни той или иной местности. Приведу некоторые наиболее заинтересовавшие меня отрывки из эпоса и свои комментарии к ним в защиту моего предположения о конкретном авторе. «Принес Джангали-бек мальчика домой. А дома уже ждет его седобородый старец. Взял он мальчика в руки трижды похлопал его по спинке, трижды дохнул ему в ротик и произнес: - Да будет он нашим сыном – сыном Дыхания. Вышел он из мира тьмы в светлый мир – так пусть же имя ему будет Светлый – Ровшен». Согласно некоторым суфийским учениям Аллах, Пророк Мухаммед и Али представляют собой своеобразную святую троицу аналогичную библейской – Бог Отец, Бог Сын и Святой Дух. Именно Святой Дух был всегда более ближе к земле, выполняя поручения Господа, и тогда становится более понятным высказывание: «сын Дыхания нашего», то есть Гер-оглы получил благословение Господа посредством Святого дыхания от своего непосредственного покровителя и наставника Али. Но также «суфий в своем мистическом восхождении к престолу Господа познает Али как квинтэссенцию мужского начала бытия*», то есть образ Али представляется собирательным, вбирающим в себя все основные достоинства настоящего сильного мужского характера. А значит «сын Дыхания нашего» получает уже во младенчестве все то, чему его должен был бы обучить отец. Будучи сиротой, опекаемый лишь слепым дедом, мальчик становится сильным телом и духом от начала своей жизни, не совсем безоблачной и счастливой до новой, определяющей его дальнейшее существование, встречи с небесным покровителем. Потому и имя дано было Ровшен – Светлый; Светлый – проливающий свет или освещенный чем-то. В случае с младенцем из могилы – освещенный Божественным светом, возможно – печать избранности. … «за жеребенком в сторону Кыблы иди… дойдешь до чинары… увидишь седобородого старца за намазом. Присядь рядом и читай молитву с ним вместе. К вечеру будет уже там двенадцать человек, к полуночи сорок, а к рассвету соберется триста шестьдесят эренов». Эрены* подарили мальчику все, что он попросил. Трижды они давали свое благословение на исполнение его желаний. Мальчишка, мечтающий о геройских подвигах, поздно вспомнил о том, что о деяниях человека напоминают и славят его и его дети, поэтому при жизни он не получил наследника по крови – родного сына. «… и тут явился покровитель его Лев Божий и утешил: - не печалься, сын мой. Я вдохну в тебя (такое) могущество, что имя твое до конца света, до дня воскрешения из мертвых будет славиться в устах людей от семи до семидесяти лет. Пусть конь твой не превратиться в прах. Лев Божий сделал, как сказал. От того-то, о Гер-оглы до сих пор, до наших дней не смолкают песни». «… и сделайте мне доступными 72 наречия…» в представлении создателей эпоса, народы всего мира говорят на 72 языках, и все они сделались доступными знанию и пониманию Гер-оглы. Но если посмотреть шире, с точки зрения сегодняшнего читателя эпоса, то получится, что всезнающие эрены подарили ему возможность быть воспетым на 72 наречиях и языках мира. Ведь сказания о легендарном туркмене Гер-оглы, храбреце, удальце, верном товарище и воине шагнули далеко за пределы расселения туркменских племен. Али нередко сравнивают с Искандером (Александр Македонский), аналогия явная – и «сабля-истребительница» Зульфикар, и легендарный конь Дюльдюль (Буцефал у Ал.Македонского). Главное прозвище Искандера – двурогий, из-за золотого шлема, увенчанного крутыми рогами. Шлем в одном из походов был утерян, официального его изображения в мусульманском мире нет. Но во всех описаниях подвигов Искандера-завоевателя фигурирует яркий свет, исходящий от его головы. Золото блестело на солнце, рога сливались в нечто, напоминающее нимб над его головой. И это сияние усиливалось знанием легенды о происхождении Искандера. Еще в детстве, его мать, красавица Олимпия, внушила мальчику, что отец его не царь Македонии Филипп, а правитель Олимпа – Зевс-громовержец(Амон-Ра). Победы в спортивных состязаниях, а затем и в военных походах укрепили в юноше мнение, что он удачлив, благодаря небесному отцу-покровителю. Слава полководца Александра бежала впереди него и в некоторых случаях оказывала хорошие услуги: «Задумался Араб-Рейхан: Эх, рука моя оказалась слабее руки этого суннита. Почему бы это, о Аллах? И вдруг вспомнил он: Давеча в конце песни Гер-оглы помянул покровителя своего Али. Оказывается, ему покровительствует сам Али. Так нечего мне с ним тягаться!» Вот, примерно такие психологические атаки тоже приносили свои плоды-победы Александру Македонскому – Искандеру Двурогому – ослепляющему божественным светом. Если по замыслу автора эпоса мальчишке-сироте предстояло совершить много ратных подвигов, то он просто обязан был наделить его, практически, всеми теми достоинствами и возможностями, которыми обладал Искандер через прямое и безусловное покровительство Али. И даже конь Гыр-ат, как обязательный атрибут царственного героя-воина. Встреча у чинары с 360 эренами представляется прямой аналогией с обрядом посвящения мальчика-юноши в мужчину-воина. Узнав, что мальчик из неблагополучной семьи и, что возможно без их вмешательства жизнь он проведет не долгую и скорее всего, умрет с позором, решили эрены: «доведем его до цели», то есть исправим его характер, дадим ума-разума и удачливости. В прямом и переносном смысле они очистили его от скверны. Когда же предстал перед ними хазрет Али Лев Божий и сообщил о богоизбранности сироты, тогда состоялся, по всей видимости, обряд, аналогичный миропомазания на царство; ведь как-никак есть же где-то страна Четырехгорный Чандыбиль и народ туркмены-текинцы 12 тысяч кибиток, которые ждут своего настоящего законного правителя. « - О, Хызр, да будет мир тебе! Ты его называешь «Сын нашего дыхания». Какое имя ты ему дал? …. - Я назвал его Ровшеном потому, что вышел он из обители тьмы в светлый мир. … - Ты говоришь, он вышел из могилы? Так пусть будет имя ему Сын Могилы – Гер-оглы!» Закономерный вопрос: если мальчишке-сироте уготовано такое светозарное будущее, то почему же яркое имя-символ заменяют более непритязательным Гер-оглы – сын темноты-могилы. В эпосе дается объяснение словами эренов, что, мол, неподходящее имя для героя и что раз младенец был найден на могиле, то и увековечим именно этот момент. Но, на мой взгляд, в данном случае существенную роль играет поверье о том, что нечистую силу, дурной глаз и многие другие неприятности, преследующие человека по жизни, можно, так сказать, обхитрить, обмануть, если дать при рождении имя-оберег. То есть это не долгожданное, самое красивое и здоровенькое дитя, а, например, Италмаз – то, что не нужно даже собаке. Обычай этот существует у многих народов и в том числе у туркмен. И в случае с мальчишкой, практически, бездомным сиротой, но которому предрекли великое будущее, сработал именно этот фактор. Мальчик уже однажды победил злые силы, он не умер, а выжил, рожденный мертвой матерью, да еще и имя дали – «вышедший из темноты на свет» - светлый. По многочисленным преданиям и легендам разных стран и у разных народов, именно за такими, «официально» принадлежащими к светлым силам добра и правды, и охотится нечистая сила зла и тьмы. Вот и позаботились о ребенке всезнающие эрены, ведь до геройских подвигов и удачливого долгого царствования еще надо дожить. Возможно более позднее наложение, чисто практическое, жизненное. Итак, обряды посвящения в мужчину-воина и помазания на царство свершились, но, недаром старый Джангали-бек сам когда-то управлял своим народом и служил у достаточно могущественного правителя – Хункара*. Можно быть отважным воином, совершить много геройских подвигов, уметь ладить с людьми и вести честную жизнь, но всего этого не достаточно, чтобы быть правителем. Искусство счастливого управления своей страной и своим народом, удачливое сосуществование с соседями, не всегда миролюбивыми, - особое искусство. И тут нужны знания-мудрость веков и народов, которые хранят и приумножают ученые люди. Вот и отправляет дед внука в Исфахан, к мечети и медресе при ней к знакомому каландару*. Официальная версия народного эпоса ( текста, взятого для разбора) – за надлежащим оружием. Но вот именно это - посещение мечети, медресе и «худжры, где сидел старец – борода белая, халат белый, чалма белая и сам весь, вплоть до ресниц, белый, словно лебедь. То был Пир* каландара», вот это и наводит на мысль, а только ли за царскими доспехами приехал богоизбранный юноша. Ведь мечеть и медресе при ней всегда были местом собрания людей не только грамотных, но и больших ученых. Седовласый Пир не сказочный дракон, который охраняет обычные земные сокровища, ожидающий того, кому они должны принадлежать по заклятью. Нет, он охраняет и приобретает новые сокровища высшего порядка, духовные знания, накопленные многими поколениями людей, познавших многие тайны мира, бытия и существования человека в нем. Тем более, что имеется такое уточнение в тексте: «испытать хочет Пир Гер-оглы, хотя он то его знает (ведь) это его давеча Гер-оглы встретил под чинарой за чтением молитвы». Осмелюсь предположить, что именно это вооружение правителя и полководца после некоторого испытания и передал аксакал Гер-оглы, а дорогой лук, «зеленое копье» (аналогичное копью хазрата Али) и золотые доспехи, здесь выступают, скорее как символы законности претендента на правление страной и народом. Чтобы обзавестись дорогостоящим снаряжением незачем ехать за тридевять земель к мечети и вести умные беседы с учеными мужами. Бесшабашному силачу и храбрецу с ватагой таких же дружков, достаточно подкараулить и отбить обоз какого-нибудь высокопоставленного сановника, любого царства-государства. И еще одно предположение: возможно ночная встреча Гер-оглы с потусторонними силами эренами и хазретом покровителем состоялась в, так называемую, «ночь познания и предопределения»*, когда силы небесные, если их попросить как-то по-особенному, чтобы они снизошли до простого смертного, могут предсказать ему его судьбу, показать будущее предназначение. Да и сам Джангали-бек вряд ли был несведущ хотя бы в основных, обязательных, для каждого мусульманина понятиях Ислама, в религиозных обрядах. Можно предположить, что его молитвы-обращения ко Всевышнему, печальные высказывания о том, что он остался, практически без наследника после смерти удалого сына Ады-бека, на которого он возлагал все свои надежды и теперь он не представляет своего будущего, все было высказано также перед «ночью познания», чтобы его услышали силы небесные. И пришел во сне к нему Хызр и сообщил о чуде, что ожидает Джангали-бека на могиле его снохи. Хызр, хазрет Али же и ожидал деда с внуком в доме, чтобы благословить, он же вдохнул дыхание в ротик младенца и дал ему имя. Знал Джангали-бек и время и место где должен был познать внук его свое предназначение в этой жизни. Неспроста и встреча с каландарами, ведь только Джангали-бек накормил и приютил странствующих в своем доме, к ним же в мечеть отправил затем внука, чтобы помогли они ему обрести премудрость и царские доспехи. И в заключение. Основная, первоначальная рукопись вероятно была выдана как рукопись неизвестного поэта-новичка, а может быть и вовсе была представлена отрывком из какой-либо утерянной поэмы –сказания. Во всяком случае она появилась сразу в нескольких областях, городах –государствах, практически, под одним близким названием, с легко узнаваемым сюжетом и героями. Более поздними наложениями являются и все виды оружия – «пушки, шрапнели, мортиры, ружья», причем как-то рядом соседствуют и винтовки и ружья с фитилями, правда, все это только у врагов. Доблестные джигиты имеют в наличии сабли, ножи, луки со стрелами, да и Гер-оглы, зачастую, идет один против, практически, артиллеристского полка только с копьем наперевес, но зато это зеленое копье самого Али с алмазным четырехгранным наконечником, на стороне правого и силы небесные. «Старые записи туркменского сказания отсутствуют, имеются лишь конкретные сведения об эпосе в сочинениях поэтов восемнадцатого-девятнадцатого веков, а также европейских путешественников, побывавших здесь в прошлом столетии. Записан текст туркменского сказания только в годы Советской власти. В создании, сохранении и популяризации национального эпоса исключительно велика роль туркменских бахши – певцов, музыкантов и сказителей. Хотя сами певцы-сказители, как правило, были неграмотными, но, обладая исключительной памятью, они знали и исполняли огромное количество фольклорных и литературных произведений. В дореволюционной Туркмении «Гер-оглы» и другие туркменские дестаны несли в народ и так называемые кыссачи – грамотные чтецы, число которых было весьма незначительно. Послушать кыссачи приходили и бахши. Неграмотные бахши заучивали тексты наизусть, подвергали их своеобразной обработке и распространяли их в более широкой аудитории. Ни один туркменский сказитель не имеет в своем репертуаре всех глав (так называемых шаха –букв. «ветвь», «ответвление») эпоса «Гер-оглы». Это объясняется тем, что данный сказитель либо выучил у своего учителя, устада, только эти песни, либо просто любит исполнять именно их.» (Б.А.Каррыев Туркменский героический эпос «Гер-оглы» вступительная статья к изданию М 1983. Глав.ред.восточной литературы). Комментарии: - Сулейман – библ. Царь Соломон, превосходил своих современников в мудрости. Знаменитое кольцо Соломона, глядя на которое он якобы мог узнать правильное решение или ответ в какой- либо ситуации, согласно мусульманским преданиям Пророк Мухаммед подарил своему зятю Али; в эпосе и сказаниях кольцо давало власть над пери и дэвами. - для Али создано много эпитетов восхваляющих его отвагу, доблесть и, конечно, как любимца Аллаха : Ширали(Лев), Хайдар, Шахимердан – царь храбрых, страж Высокого Чертога. - Суфизм – мистическое направление в исламе; суфий – аскет-послушник. - «Суфий в своем мистическом восхождении к престолу Бога познает Али как квинтэссенцию мужского начала бытия, а Фатиму как квинтэссенцию женского начала – два моря, таинственно сливающиеся друг с другом. В малайской суфийской «Поэме о Море Женщин» ступень восхождения, где познающий встречает Фатиму, определена как «стоянка блаженства Али Избранника, исполненного любви к Фатиме Светозарной». Али и Фатиму ученные иногда называют духом и душой Вселенной (в ее суфийском понимании), усматривая здесь влияние античного неоплатонизма. Действительно, если согласно учению суфийского братства бекташийа, Аллах, Мухаммед и Али представляют собой своеобразную троицу, то Фатима выступает посредницей между этой троицей и миром людей, подобно Душе Мира неоплатоников». (Журнал «Наука и религия» статья для энциклопедии журнала 1991г). - Эрены – загадочные покровители, собирательный образ волшебника или небожителя. - Хункар – «Повелитель» - титул султана османской империи. - Каландар – странствующий дервиш, в эпосе любой странник. - Пир – небесный покровитель, старец - духовный наставник. - «Ночь познания и предопределения» – для непосвященных проведу аналогию с рождеством Христовым. В одну из ночей месяца рамадана 610 г. н.э. сороколетнему Мухаммеду на горе Хира снизошло первое откровение Всевышнего. Жизнь Пророка Мухаммеда не является ни сказкой, ни вымыслом, а значит, и не было никакого перерождения или превращения. Человек Мухаммед, обратившись в очередной раз к силам небесным с молитвой- прошением как жить праведно, познал Истину и свое предназначение – он «уста Аллаха». Он должен по жизни следовать своей пророческой миссии. «Ночь познания и предопределения» празднуется мусульманами всего мира и в наши дни, она овеяна легендами и у всех верующих есть возможность познать свое предназначение. Постоянное обращение в своих молитвах о помощи и поддержке героев эпоса «Гер-оглы» к Хезрету Али, возможно, поможет объяснить такой факт из истории туркмен. «… «История сохранила письмо, посланное четвертым халифом Хезрети Али правителю Мерва Махые. В нем говорится: «Во имя великого и милостивого Аллаха, мир тому, кто идет по праведному пути. Марзабан Мерва Ораз Махыя сам пришел ко мне, и я остался доволен». Это письмо проливает свет на одно загадочное обстоятельство: почему мервские туркмены впервые за всю историю пренебрегли традициями предков и не только не стали воевать с пришедшим к ним вооруженным врагом, но и открыли ему крепостные ворота…» (Сапармурат Туркменбаши Рухнама. Путь туркмен. с.109 ). Апрель 2011