ОСОБЕННОСТИ СИБИРСКОЙ РЫБАЛКИ ОПУС 17 Рыбалка была увлекательной и добычливой в акватории Енисея только два раза в году. Все и летние, и зимние, рыбалки, в основном, являлись баловством. Настоящие рыбалки начинались, когда хариус весной возвращался в реки на нерест и жировку, или, когда, отъевшись на летних речных харчах, «катился» в Енисей на зимовку. В это время его и добывали, кто как мог. Зачастую весьма варварскими методами: глушили взрывчаткой, травили всякой химией, гребли сплавными сетями. Это были добытчики, которым - «после нас, хоть потоп!» Местные были в этом деле более аккуратными: брали, или сетями, (в ограниченном количестве), или на удочку. Для умелого рыбака ловля на удочку была не менее добычливой, чем сетью, но и увлекательной весьма. Бывали и зимние рыбалки интересными и добычливыми, но очень редко. После заполнения водохранилища Красноярского до полного уровня, за плотиной, в затопленном лесу, на отвесное блеснение можно было выловить порядочную щуку. Где-то кто-то вылавливал крупного налима. Но ни тайменя, ни ленка, ни тем более, осетра, чтоб кто-то добыл зимой из-подо льда, не слыхал ни разу. Мне однажды повезло. Рыбачили на своём любимом месте. Место было любимым, потому что, по причине своей удалённости в глубину акватории, не заселялось рыбаками так плотно, как рядом с плотиной. И в этот раз на льду сидело не больше десятка, таких как мы. На уху улов там бывал всегда гарантирован, в основном мелочёвки, а в этот раз и она отлынивала: ни поклёвки! Ни у кого! Я эти места знал по летней рыбалке, знал, что метрах в сотне от берега начиналась глубина, а за сотней метров глубины начиналась снова мель. Там был, в своё время островок, поросший кустарником. Знал, что там имелась рыбка, но доставать её – сплошная нервотрёпка: в этих кустах летом я оставил порядочное количество крючков и блёсен, поэтому туда меня не тянуло и зимой. А здесь со скуки я решил проверить, как там сейчас. Взял снасть на отвесное блеснение для щук, а это прочное удилище, леска 2-2,5 мм и блесна в детскую ладошку с крючком-багром. И в метрах трёхстах от берега начал работать буром. На море на большой глубине обычно никогда и никто не рыбачил, по причине бесполезности такой затеи, и меня, естественно пожалели, предварительно повертев пальцем у виска. А я, пробурив лунку, начал опускать блесну, для определения глубины. Лески достать дно не хватило, (а там лески было метров двадцать – двадцать пять), и когда я стал выбирать леску из воды, почувствовал не хилый рывок. Автоматически подсёк и почувствовал немалую тяжесть на крючке. Быстенько поволок вверх, не давая податься никуда в сторону, так как знал, что на дне лес и кустарник, и подтянул к лунке что-то тяжёлое, да ещё такое, которое не помещалось в лунку. Что делать надо было решать мгновенно: или звать на помощь, что означало бы конец, так хорошо начавшейся рыбалке, или справиться с этим делом самому, даже ценой потери трофея. Я решился на второе: начал затягивать это что-то в лунку. В некотором роде это удалось: какую-то часть рыбины в лунку я заволок, а дальше ни в какую: заклинило! Я в панике: клёв начался, а я в таком дурацком положении! Потом вспомнил – у меня за голенищем мощный нож. Извлёк его, и не привлекая внимания окружающих, стал ножом расширять лунку. Сначала процесс пошёл, а потом, когда углубился в лёд на полметра, пришлось и подраздеться и засучить рукава, потом пришлось, лёжа брюхом на мокром льду, вырубать лунку на глубине, куда только дотянется рука, а лёд-то до метра толщиной! Господь, видать, пожалел: потянул за леску и вытащил громадину-окуня, каких никогда не видывал! Любоваться некогда. Опять заброс – опять такой же окунь! Когда вытащил десятого, дошло: Вовку надо как-то предупредить! Кричу: «Володя! Возьми дёргалку покрепче и дуй сюда! У меня зацеп, отцепить поможешь!» Ну, тот ко мне двигает. Увидал улов – глаза на лоб! Говорю: «Сверли рядом втихаря! Блесну опускай на метров двадцать»! Он быстренько справился, и у нас пошло! Я ещё восемь штук громадин, и он с десяток тоже. Один из рыбачков, почувствовав, что здесь дело не чисто, двинул к нам, а узрев улов, рванул назад. И через пяток минут целая орава, уже обсверливала нас. Я взомился: «Мужики, поосторожнее! Обсверлите так, что мы, как Атлантида, пойдём на дно!» « А ты и так пойдёшь сейчас на дно, жадина! Сидишь, помалкиваешь!» «Да тут много, мужики! Всем хватит!» Но было не так: из высверленных мужиками лунок, никто ни одного такого окуня не достал! Все стояли вокруг и с завистью смотрели, как мы с Вовкой таскаем одного за одним этих великанов. Этика рыбацкая не дозволяет лезть близко к рыбачащим. Мне их жалко стало: «Сверлите, мужики, кто где хочет!» Одному так горестно смотревшему на нашу вакханалию, сказал: «Сверли у меня под задницей!» «А можно? «Раз дозволяю – можно!» Он уговаривать себя не заставил и успел выдернуть пару штук, прежде чем клёв прекратился. Я видел очень крупных окуней, но таких никогда не видел. Тот, который в лунку не хотел лезть, имел вес 2.8 кг. Как-то с другом Мишкой в степях Кулундинских, мы вдвоём смотались на его мотоцикле на рыбалку, прихватив бредень, который таскали, обычно, по два-три мужика на крыло. И на реке, найдя чистое место, потащили с ним вдвоём. Благо, дно было крепким, было во что упираться, но пока мы его еле волокли, у нас на глазах тетиву бредня перепрыгнуло 12 щук! Видно не в первой! Но десятка полтора окуней весом по 600-800 граммов и пару щук мы из воды извлекли. Эти окуни были самыми большими, каких я в тамошних местах видел, Но таких, как были выловлены на море я и после никогда не видел!