Я на себя не в обиде, – на это как не посмотри, – что не был в горах. Но я видел строенье Земли изнутри! Я видел её железность и хрупкость её строенья. Здесь мощи её безбрежность рождало стихотворенья. Но также и чувство бессилия перед цунами напасти, когда на руках выносили погибших в железной пасти. Романтика здесь с геройством сплетались ежесекундно. Но было в быту шахтёрском многое препаскудно. А главное, плохо было не то, что «по-черному» пили, а то, что, считая быдлом, нас в СМИ всех превозносили и ставили нас примером для прочих советских граждан, а в нас убивали веру, во всех, и отдельно – в каждом. Вот с этим не только в горы, на речку и то не хотелось. К тому же шахтёрское горе меж нами всегда вертелось