Говоришь – оренбургский платок? Хорошо. Но ведь мне всё едино. Потерпи, дорогая, Ленок, я тебе им укутаю спину, что сегодня нещадно болит. И во мне отзывается болью то, что нынче твой радикулит не даёт нам заняться любовью. Я сегодня медбратом вот стал, – в жизни можно всему научиться! – покрываю божественный стан тонким слоем домашней горчицы. Сверху пару газетных листов, а потом твой платок оренбургский. Осеняю шутливо крестом, словно я не еврей, а поп русский. «Изыди, сатана из спины! Изыди и как можно скорее! Неужели из-за сатаны здесь сегодня говеть мне, еврею?!» Семь минут – и окончен сеанс. Я горчицу водичкой смываю. Чтоб не впасть в эротический транс, поскорее тебя укрываю оренбургским пуховым платком и верблюжьим большим одеялом. А немного подумав, потом сверху лёг, чтобы не было мало. И сквозь всё совершаю массаж, поначалу всего – поясницы. А потом приключился пассаж: мы летали с тобою как птицы. Не совсем, чтобы под потолок, но достаточно бодро и шустро, так, что твой оренбургский платок соскочил, зацепившись за люстру. Краснодар-1955 г.