Пейнтбол за левое дело
...Повестка обрушилась молнией мне на голову, точнее – в почтовый ящик, сопровождаемая, как водится, громом среди мирной и ясной душевной благодати... «По законам «военного» времени...» должен отслужить, как верная собачка, уже забытой и пустой стране, (сменившей имя и амплуа); согласно Присяге... на верность «Правительству» и «народу», то есть самому себе - в принципе... В горячей точке. Месячишко. Несмотря на «броню» в силу имеющейся гражданской специальности (даже двух).
...Как наш взвод оказался в центре «вражеского» тихого, на первый взгляд, села, - не помню. Как получили «калаши», больше походившие не на легендарное боевое оружие, а на детско-пейнтбольные пукалки, да ещё с бледно-голубыми рукоятями, - не помню. Имею право. Провалы в памяти. «Предпенсионный» я… Каких-либо занятий по тактике, взаимодействию с другими подразделениями, и прочих объяснений почему и зачем мы здесь, - ни от кого не помню. Имею право.
...Безымянное село, больше смахивающее на посёлок городского типа; и всё вокруг – косогористые улицы, облепленные по обеим сторонам неприветливыми домами; застывшие, как часовые, беспорядочные безветренные деревья; редкие аборигены, и даже воздух – казались очень враждебными. Поселение было на довольно крутом предгорье: по направлению «вверх» - непонятно где заканчивалось, сливаясь с горами; внизу же тихо и бережно (не смотря на «горность») несла свои прозрачные воды неведомая речушка, в которой чувствовалась, тем не менее, потенциально скрытая природная нешуточная сила… Мозг некстати засвербило: «отступать некуда…» Напротив хатёнки c подворьем, где нас разместили, высилось пятиэтажное краснокирпичное сооружение, напоминавшее бывшую общагу, но сейчас – мрачное и неприветливое, смотревшее в мир тёмными глазницами выбитых окон... Иногда, однако, в единственном уцелевшем окне на верхнем этаже можно было различить фигуру в строгом без наград военном френче, с безразличным вниманием глядевшую сквозь мутное с трещинами стекло поверх наших голов немигающим взглядом куда-то вдаль, и теребившую что-то невидимое в руке...
Хозяин «нашей» хатки (куда нас определил виртуальный «штаб») был среднего роста, немного лыс, но с тёмной негустой бородкой, немногословен и с ребёнком на руках. Где была супруга этого человека мы, - «насилу военные», - могли только догадываться. Ребёнка этого, довольно неспокойного, мужик по нескольку раз за день кормил чем бог (или аллах?) послал, и постоянно укладывал спать. И было непонятно, какая штабная б***ь нас в это местечко пристроила. Пахло анархией и партизанщиной. Никто друг друга не знал, и в общем-то не знакомился… С холодком в душе, нащупывая полуигрушечный «автомат» за спиной, я всё чаще делал пометку в сознании: «каждый – за себя…» Остальная воен-братва прониклась, по-моему, тем же самым… Ничего хорошего для «дела» сия «отметина» не сулила...
Улицы поселения были практически пусты, даже свободный от всяких «присяг» и обязательств ветер-суховей не поднимал с переулков пылищу и не трепал зелёную листву часовых-деревьев. Всё это выглядело весьма зловеще в этот как будто бы «штиль». При полном отсутствии командиров не только старших, но и младшего звена; при отсутствии чётких целей и задач в тактике «боевых» действий, наше состояние можно было охарактеризовать, как обречённость. Тщетность и бесперспективность затеи как спрут, окутывала мозг и сковывала мышечную ткань рук и ног, на «войне» предназначенных работать на полную катушку.
Вскоре пошли налёты на посёлок непонятно какой авиации: самолёты были без опознавательных знаков, серебристые (со стеклянными колпаками стрелков в носу фюзеляжа); и, что особенно удивило, вперемешку с ними попадались самолётики разных других типов и назначения, - над всем этим витал дух «той» войны… Самолётики эти «постреливали» и пытались «бомбить» посёлок, однако, вопреки нашим «обречённым» ожиданиям, особого вреда не причиняли ни посёлку, ни конкретно каждому из нас… «Очереди» стрелков из-за стеклянных фонарей кабин по нам у меня почему-то ассоциировались со стрекотанием маминой довольно древней швейной машинки «Подольск», когда в далёком и фантастическом сейчас детстве мама по нескольку раз перешивала, «обновляя», мои обноски, и нитяные строчки были на моей «одежде» почему-то белыми, - такими же, как сейчас бело-жёлтые частые выстроки пулемётных очередей из тёмного колодца ночного неба в нашу сторону… «Бомбочки» же швырялись в нас тоже безобидные: в виде конфет-карамелек, завёрнутых в разноцветные фантики, - я их про себя окрестил: «взлётные…» Под завязку одного из этих «налётов» над нашими халупами на сверхбреющем полёте просвистел уже современный транспортный монстр – Ил-76, и, без всякого «посадочного профиля», почти из горизонтального полёта, плюхнулся на невидимый аэродром вдали от посёлка, за речкой... (т.к. самой посадки видно не было, сей процесс нарисовался исключительно игрой воображения...).
...Как-то раз на двух отечественных не престижных авто к нашей хибаре подъехали люди. Все были одеты, несмотря на середину лета, в прекрасно сидящие белые овчинные полушубки с тёмно-коричневыми отворотами; нам, несмотря на фантасмагоричность и нелогичность ситуации, захотелось такие же… Головы владельцев тулупов были почему-то увенчаны традиционными кипами-тюбетейками… По виду этих людей очень трудно было определить их национальность; впрочем, будь кто-то из них «чёрным», «белым», «цветным-узкоплёночным», это было бы сделать ничуть не легче… В какой-то мере это обстоятельство успокаивало, но настороженность оставалась… Люди из двух машин приняли от хозяина хибары какое-то количество кроличьих выделанных шкурок (местами с алыми пятнами), и небрежно расшвыряли их по багажникам. Эти действия вызвали контраст текущих обстоятельств вкупе с недоумением: кроличьи шкурки «в обороте», а непрошенные пассажиры авто все, как один, одеты в овчину + тюбетейки, и это при том, что на улочках, в окрестностях и во дворах посёлка никто из нас не видел ни единого барана с овечкой, ни кого-нибудь из козьего племени, ни даже коров со свинками... в середине... ЛЕТА!!!.. Собак разве что… Наша «боевая единица» («взвод») без особого интереса, скорее - с недоумением - переваривала настоящее. После завершения процедуры с передачей шкурок произошло совсем неожиданное: эти несуразные личности «без национальности», вдруг распахнули тулупы, под которыми оказались новенькие «калаши», безо всяких «игрушечных» рукоятей… Произошло это прямо перед фронтом нашего «строя», и - разом, - будто по неслышному приказу невидимого режиссёра. «Взвод» остолбенел от такой слаженности аборигенов… Пока я соображал что к чему, самый высокий из «тулупов» показал на меня и повелительным жестом указал на приусадебную скамейку, к которой меня другая пара недюжинных «тулупов» в мгновение ока и пригвоздила. «Взвод» в его «остолбенении» был неповторим… Каждый за себя. Я уже виртуально попрощался и со взводом, и с посёлком, и с дембелем с «месячишкой…» Мысль, однако, совершала в единицу времени столько операций, - что никакому компу не под силу… Старшой «тулуп», без объяснений, подошёл к скамье с моим телом, и рванул молнию на ширинке...
...Осенило: я ж не связан; - а что если перед позорной смертью личности и тела посредством собственного сапога на время (или насовсем?) превратить грубоголосого «боевика» - в оперного фальцета?.. У «всех» на виду?..
...Действо опередило мысль: зажурчало; почему-то - холодная - струя ударила в лицо и расплескалась по телу, облачённому в «военное…», пока не дошла до кончиков сапог изнутри и снаружи… В естественно-мерзком ожидании запаха, соли и мокроты мочи я перестарался: этого не было… Вопреки…
...Но мысль ещё не умерла: а быть может, это – не явь?.. Неимоверным усилием подмоченной воли я за-хо-тел, чтобы это оказался… Сон...
...Подушка была мокросолёной от пота, но я был безоблачно счастлив, что проснулся...
...Выдох...
Ничего себе сюжетик! Слава богу-сон,а то уж не знаю,чем бы это закончилось,фэнтези с ужастиками,как у сына моего компьютерные игры "Сталкер"
С любовью,твоя Муха :wave2: :flower:
муха
вс, 12/08/2012 - 18:13