Ночь пыталась начаться трудно, Ведь намеки на утро Заложены в тощем закате, Зерне. Завтра Призраком завтрака Вжарит свой „шакатак”, Пляску слепого дождя по имени Витт. (Что за странное имя? Венгр? Германец? Румын? Может, чех? Кубинские сигареты Человека по имени Финн, Звук „Мын” - Безусловно культурная ценность.) Зрелость На закате разбудит меня. Знамо дело, Одной ей - никак. Пью ее. Освежаюсь. Знобит. Глова на закате болит. Деревянные трубки ветров Выдувают меня из снов В соответствии с планом жатвы. Некоммуникабельность - основной лейтмотив. Основательно закрутив Мой поток в прото-протуберанец, Он несет меня мимо: Пьяниц, Жриц, Криниц, Поляниц, Снова пьяниц, Границ И теплиц, Волооких волиц-дьяволиц... Пронесло. Предо мной ширь и даль. Только высь, глубина и... Едва ль Вспомню я это все там, вдали. Короли Так не жили, как я пил с лица. За рекою - раскаты пунца Предваряют успешность заката. Два веселых солдата Водку пьют, на сержанта плюют, Два таких близнеца-стервеца, Два насмешливых брата. Тем не мене пунец был таков. Льет чернила в пузырь облаков Месяц. Вновь темнеет обрывками лестниц Окон прямоугольник. Шлепнет ночь свой засаленный стольник По замызганной стойке лугов.