Взирая, как часы мои бегут, И время наше медленно сгорает, Осознаю, что все цветы умрут, А седина - та локон прикрывает. Смотрю, деревья голыми стоят, Уж не укроют путника собою, В ветрах снопы осенние шуршат, Как будто поседевшей бородою. Тогда печалюсь о красе твоей: О, разве смерти избежать сумеешь? Но если заведёшь себе детей, То красотой своей не оскудеешь. Того навечно жизнь убережёт, Кто в детях продолжение найдёт. When I do count the clock that tells the time, And see the brave day sunk in hideous night, When I behold the violet past prime, And sable curls all silvered o'er with white, When lofty trees I see barren of leaves, Which erst from heat did canopy the herd, And summer's green all girded up in sheaves Borne on the bier with white and bristly beard: Then of thy beauty do I question make That thou among the wastes of time must go, Since sweets and beauties do themselves forsake, And die as fast as they see others grow, And nothing 'gainst Time's scythe can make defence Save breed to brave him when he takes thee hence.