Опуликовано на сайте "Станция Мир. О России и Испании на русском и испанском" (В редакции авторов сайта) http://estacionmir.com/?q=ru/node/27 К Великому Празднику - Дню Победы! Часть статьи была напечатана в газете "Информпространство". (Израиль) http://www.informprostranstvo.ru/N06_2008/korni.html и в газете "Еврейское слово" повесть "Калейдоскоп". Данная работа основана на архивных материалах. Сайт Ленинрадского военного училища сам запросил у нас его фотографии и автобиографию. http://kostroma1941-45.3dn.ru/publ/vypuskniki/rodejro_perejra_m_kh/3-1-… Жизнь испанца Мануеля Родейро. http://coronelli.ucoz.ru/Sound_files/Manule_Rodeiro-Pereira.mp3 - "Голубка" на испанском в исполнении моего Папы и его сестер. Похолодало на девятое, И майский снег засыпал кровли. Черёмуха застыла смятая, Упав в хрустальные ладони. Так, медный колчедан из тигля, Вернётся платиновой кромкой, Алмазная слеза – позёмкой Укроет ёлочные иглы. И похоронка в чёрной рамке Над журавлиными полями… И мать заплачет над ребёнком, А пламя гибельно и тонко. Старик, ты слушаешь сутулясь, Сапог бомбежку по брусчатке, Так молодости отпечатки Уходят в неизвестность улиц… Похолодало на девятое, И майский снег засыпал кровли. Черёмуха застыла смятая, Упав в хрустальные ладони. ДЖУЛИЯ КОРОНЕЛЛИ Родейро-Перейра Мануэль Хесус был внешне чем-то похож на знаменитого испанского диктатора Франциско Франко. Он родился в том же городке эль Ферроле, что и диктатор, только девятнадцатью годами позже, в 1911 году. Как и Франциско, Мануэль Родейро воспитывался без отца. Его отец Мануэль-старший – работая в Испании, и не имея достаточно средств прокормить жену и семерых детей, был вынужден уехать на заработки в Америку. Но жизнь в эмиграции оказалась совсем не простой, и его жена Мария, порой, не получала от Мануеля-старшего ни только денег, но даже писем. Тринадцатилетний Мануэль Хесус стал единственным мужчиной в семье. В шестнадцать лет, он сделал свой первый выбор, как ему казалось, навсегда определивший его судьбу: Родейро поступил в военно-морскую академию, где служил на кораблях «Наутилус» и «Галатея», сначала – юнгой, а затем, по окончании, получил звание унтер-лейтенанта. «Галатея» – судно легендарное, первоначальное название «Гленли», трехмачтовый барк водоизмещением 1 613 тонн, было спущено на воду 3 декабря 1896 года, в порту шотландского города Глазго. В 1899 судно приобрела Турция, а в 1922 году – военно-морской флот Испании в качестве учебного судна. «Галатея» ходила по морям до 1969 года. На её борту постигало обучение множество будущих морских офицеров Испании. В настоящее время «Галатея» – корабль-музей. По окончании академии Мануэль Родейро продолжает службу на испанском флоте при Штабе Эскадры. Казалось, молодому человеку была уготована блестящая карьера морского офицера, но в дело неожиданно вмешалась политика. 12 апреля 1931 года в Испании происходит революция, в ходе которой король Альфонсо XIII передал свою власть временному правительству. Международная обстановка тех лет, также не отличалась стабильностью. Испания была вовлечена в политическую игру иностранных держав за мировое господство. От одних имен мировых лидеров тех лет становится тревожно на сердце: Адольф Гитлер, Бенито Муссолини, Иосиф Сталин. Мог ли девятнадцатилетний юноша, имея опыт работы каменщика и службы на военно-морском флоте разбираться в политике? Безусловно, нет. Зато именно таким девятнадцати-двадцатилетним была отведена роль стать солдатами Великой Войны за призрачно-кровавые идеалы утопистов. В 1936 году аграрная, едва вышедшая из средневековья Испания погрузилась в пучину братоубийственной войны. Крестьяне, ремесленники, аристократы воевали, как им тогда казалось, за «прогрессивные» идеи фашизма и коммунизма. Портреты Гитлера и Сталина вызывали у испанцев чувство гордости за свою страну, приобщенную к мировой борьбе. К сожалению, в то время не только испанцы, но и большинство европейцев, не верило в то, что совсем скоро мир будет стоять на грани катастрофы, ведь всего через несколько лет Европу окутает дым и смрад войн. Из собственноручно написанной автобиографии Родейро-Перейра Мануэля Хесуса мы заем что: «В период с 1936-го по 1937 год он воевал в республиканском Военно-Морском Флоте Испании. В 1937 году по спецзаданию добровольно был командирован в СССР на военно-транспортном теплоходе «Августин» в город Одессу. В 1939 г. по собственному желанию остался в СССР и пошел работать на завод им. Марэтти в городе Одесса, в качестве ученика токаря». Теплоход «Августин», точнее «CABO SAN AGUSTIN» был гордостью испанского судостроения. Спущенный на воду в 1931 году, снабжённый мощными британскими двигателями, он мог развивать скорость до 16 узлов. По первоначальному замыслу корабль предназначался для грузовых и пассажирских перевозок через Атлантику из средиземноморских портов Испании в Южную Америку. На теплоходе преобладали каюты класса «люкс», была своя пекарня. Судно имело огромный успех и в дальнейшем предполагало верно, и славно служить испанскому флоту. Но, увы, как и в случае с его отличным учеником – морским офицером Мануелем Родейро, коварная политика повернула судьбу корабля на совершенно неожиданный, тяжёлый и кровопролитный курс. На судне разместили замаскированные артиллерийские орудия, и оно стало выполнять двоякую роль: перевозку военных грузов и вспомогательную поддержку крейсеров. Странно, что в автобиографии Мануэль Хесус не упоминает свое пребывание в городе Феодосия, где он познакомился в Клубе Офицеров с будущей супругой Валерией Коронелли, происходившей из старинного рода испанских дворян, обосновавшихся в Феодосии в 19 веке. Возможно, Мануэль Хесус не хотел вспоминать, что в это время содержали под стражей, а после, расстреляли по обвинению в шпионаже отца Валерии Коронелли – главного экономиста Феодосийского порта Виктора (Антона) Викторовича Коронелли. 27 января 1939 года у Маноля и Леры (Валерия Викторовна Коронелли) в Феодосии рождается дочь Анхела, названная так, в честь его лучшего друга, прибывшего с ним на одном теплоходе Анхела Грандал Коралл, речь о котором в нашей статье пойдет ниже. Трудно, сейчас что-либо сказать о событиях, происходивших в 1938 году, но ясно одно – некая растерянность молодого человека в неизвестной ему стране: тут и любовь и рождение дочери от жены, отца которой расстреливают, как врага народа, словно в СССР такая же Гражданская Война, как и в Испании. К чести Родейро, жену он не бросил, как часто тогда поступали в России, более того воспитывал её трёхлетнего ребенка Евгения от первого брака, как родного сына. Надо заметить, что все испанцы, попавшие в СССР, до конца своих дней оставались людьми закрытыми. Даже ближайшим родственникам ничего не сообщали о работе или службе. На вопросы отвечали предельно сухо: «Прибыл. Служил. Был эвакуирован», что странно даже для русских офицеров, которые, несмотря на запреты, тайком говорили о своей судьбе. Это уже в мирное время Мануель Родейро предавался воспоминаниям об Испании, и рассказывал любимой и единственной внучке Юлии, которую Маноль и Лера считали своей дочерью, поскольку, воспитали внучку от сына Валерии с года: «Когда я был маленький, моя мама Мария посадила меня, четырехлетнего на коня, хлестнула его кнутом изо всех сил и крикнула: «Держись, Маноло! Вот и держусь с тех пор», – смеялся он и ребенок воспринимал папины рассказы, как сказку. Сейчас, читая материалы по истории испанской эмиграции, понимаешь, что это был – «стон души», когда не можешь сказать правду, но и молчать уже не в силах. Работая над статьей, мы решили открыть крымские газеты тех лет и почитать, что в них писали об испанцах и «врагах народа». Найти их не составляет труда; Феодосийской газета «Краснознаменный портовик», издававшаяся при Феодосийском порте за 1938 -1939 годы, сообщала о процессе над троцкистами, проходившем тогда в Москве, о собрании трудового коллектива порта, единогласно осудившего «троцкистов». Однако, ничего не сообщала об аресте в конце 1937 года начальника Феодосийского Порта Монцеводо Леонида Фомича, как участника правотроцкистской группировки. Даже слов осуждения не было. Словно, и не было никакого товарища Монцеводо. Также в газетах отсутствуют всякие упоминания о пребывании испанских коммунистов в Крыму. Из номера в номер «Краснознаменный портовик» публиковал сводки военных действий в Испании, карикатуры на Франко, интервью с испанскими летчиками. Мадрид, Барселона казались читателям какими-то безликими. Это и есть – тоталитаризм. Человек – ничто, а коллектив, мировая борьба – это существенное и настоящее. У человека не было права даже быть «негодяем» и «предателем». Людей нет, есть события. Если вы любите, обижены о вас газеты не напишут, а «если завтра война, или завтра – поход», не беспокойтесь, газеты вам об этом напомнят. Одним из таких напоминаний было краткое сообщение на страницах, нами упомянутой газеты, об открытии в Ростове-на-Дону филиала Горьковского автозавода им. В.М. Молотова. В 1939 году вместе с другими испанцами, оставшимися в Одессе и Феодосии, Мануэля Родейро перевели в город Ростов-на-Дону, где он работал до начала войны, учеником токаря на Автосборочном Заводе «Сельмаш». Именно на этом заводе был налажен выпуск знаменитых «полуторок» или грузовиков «ГАЗ-ММ», производимых по лицензии американской компании «Форд». «Полуторки» известны нынешнему поколению, благодаря многочисленным старым фильмам о Великой Отечественной войне. Первые машины «ГАЗ-ММ» выпущены заводом в апреле 1939 года. За один день завод производил до ста грузовиков! Но чего это стоило работавшим там людям? Мануэль Родейро-Перейра, до самых последних дней, никогда не жаловался на свою жизнь и лишь из книги известного исследователя испанской эмиграции в СССР А. В. Елпатьевского (1931 – 2010) «Испанская эмиграция в СССР начала 1930-х годов» мы узнали подробности условий работы на том заводе. Высококвалифицированных специалистов: моряков, механиков, каменщиков, зубных техников заставляли работать учениками электриков и токарей на сдельной оплате труда. Вот, что сообщает о капитане и главном механике теплохода «Августин», на котором прибыл Мануэль Хесус в СССР, испанский эмигрант Э. Кастро: «Первый, сорока шести лет, работал как ученик электрика, второй, имевший много лет стажа морского механика, работал учеником токаря. Родные первого затратили много средств, чтобы он мог переехать в Америку, но ему не давали выездной визы. Второй, единственно, о чем просил, чтобы ему дали работать по профессии». Люди смиренно работая у станков, не могли выполнить производственную норму из-за низкой квалификации. На заседаниях ВЦСПС регулярно обсуждался вопрос о выплате им дотаций до прожиточного минимума. Но не стоит забывать, что это был прожиточный минимум СССР 39-го года. Очутившись на грани голода, в общежитиях, где были блохи, испанцы смотрели на смерть своих малолетних детей, которые родились у них от русских жен, с которыми они познакомились два-три года назад, впервые оказавшись в СССР. Родейро повезло, его дочь Анхела и приемный сын Евгений выжили. Не лучше обстояли дела и в другом испанском коллективе, трудившемся в украинском городе Краматорске донецкой области. В своей книге «Испанская иммиграция в СССР» А.В. Елпатьевский сообщает: «Из четырнадцати детей в испанской группе, родившихся за год, выжило только двое, таковы были условия жизни». Речь идет о предвоенных годах(!), когда не было ни бомбежек, ни эвакуации, ни затруднений с транспортом. Выехать из Советского Союза испанские беженцы не могли. Семнадцать испанцев были отправлены в лагеря, только за то, что хотели уехать из этого ада. СССР не мог обеспечить элементарные условия жизни, фактически обращал людей в рабов, у которых не было право выбора работы и места жительства. Началась Великая Отечественная война. 3 октября 1941 года, совершая рейс из Новороссийска в Севастополь, в результате торпедной атаки немцев, затонул теплоход «Августин», переименованный в 1939 году в «Днепр». Надо отдать должное капитану «Августина» А.Н. Моргунову. Судно под его руководством уклонилось от пяти торпед, выпущенных противником. Шестая торпеда поразила цель. Большинство членов экипажа спаслось на тральщике «Якорь», сорок человек из экипажа погибло. Есть в этом что-то символическое, в судьбе Маноля. Словно, «все мосты назад были сожжены». В начале войны в 1942 году автосборочный завод, вместе с работавшими на нем испанскими эмигрантами, срочно эвакуировали вначале на Северный Кавказ, а после Талдыкорганский район Казахстана. Испанские беженцы провели два месяца в не отапливаемых эшелонах, температура воздуха в которых опускалась до минус тридцати градусов по Цельсию. Жена Маноля Валерия Викторовна очень боялась потерять детей. Если ей надо было во время краткосрочных стоянок покинуть поезд, то выходила только с детьми. Если отстанут от поезда, то все вместе. По прибытии в Казахстан, испанцев ждала трудная работа на шахте, но и это было не самое страшное. Поезд остановили ночью в неизвестном ауле, и комендант-татарин скрыл от начальника поезда, что тут останавливаться нельзя, поскольку эпидемия кори унесла всех детей до 3-х лет. Беда усугублялась тем, что не было никакой медицинской помощи, малыши умирали, или выздоравливали сами. Среди погибших была и трехлетняя дочь Маноля и Леры Анхела Родейро, которую пришлось там и похоронить. Сам Маноль в это время не мог работать из-за тяжелой неизвестной болезни. Говорили, что – малярия, но все симптомы указывали на холеру. Далее вспоминает Э. Кастро: «Испанские беженцы очутились в жалкой ситуации. Большое число «коллективов», выехавших с Украины в первые дни войны, находились более двух месяцев в поездах, живя на платформах при температуре более 30 градусов ниже нуля. Таким способом они очутились в Сибири. Большая их часть не достигла конца путешествия. В Азии положение страшное. «Компесино» (прозвище, под которым в течение гражданской войны был известен Валентин Гонсалес, командир ударного батальона), сделался убийцей собак, чтобы продавать их мясо на рынках Ташкента. Другие оставались умирать, стремясь, по возможности собрать дерево, необходимое для изготовления гроба». Единственным спасением казался фронт, где будут кормить, и выдавать хоть какое-то пособие на жену и детей. Но у этого спасения была своя цена. Фронт – есть фронт! Характерная для русских неразбериха, помноженная на ускоренную военную подготовку испанских добровольцев, вела к гибели людей. Из книги «Испанская иммиграция в СССР»: «Одна группа наших товарищей была сброшена на парашютах к северо-западу от Москвы, с ошибкой в несколько километров и попала, вместо вражеского тыла, в немецкие резервы, которые ее легко ликвидировали.[...] Такая же трагическая судьба ожидала в Крыму, тех, кем командовал Фусиманья. Большинство их были католонцами, среди них Боиско, наш товарищ по академии. Их сбросили на землю на берегу, вместо того, чтобы сделать это в глубине полуострова. Татары из ближайшего поселка известили германцев, которые приблизились по пляжу к нашим товарищам и захватили их всех. Также исчез Фейхоа, который в другую ночную миссию выбросился в пространство раньше времени, когда дали команду «приготовиться», и самолет летел над морем. Он должен был погибнуть, так как не умел плавать. Таким образом, из пяти бывших в Академии Фрунзе уже мертвы были двое. Другой товарищ, Альма, имел несчастье на Кавказе, – парашют по неопытности протащил его по большому пространству, и когда он смог присоединиться к русским, у него были отморожены пальцы». На официальном сайте общества «Ватаным», несколько подробнее рассказывается история с неудачным прыжком майора Фейхоа и историей его группы: «Март. В ночь на 6.3.1943 в район партизанских лагерей выброшена группа парашютистов в составе: Майор Фёдоров Пётр Петрович, ст. сержант Гокулья Альфонс, ст. сержант Прето Антонио. Старший группы майор Фёдоров (Фейхоа Фернандес Хоакин) по команде «приготовиться» прыгнул преждевременно с самолёта. Поиски Фёдорова, проводимые партизанами в течение нескольких дней, результатов не дали. В ночь на 14.03.1943 в районе координата 1880 (район деревни Шубино – около Кировского) выброшена группа парашютистов-десантников в составе: Бобров Георгий Георгиевич, Кизякин Егор Павлович, Фусиманья Хосе, Понсо Хуан, Арментерос Хуан, Вара Хосе-Луис, Пераль Хосе, Кубашев Алексей Кубашевич, Тарновский Вадим Андреевич. Всего 10 чел. Старший – майор Бобров, его помощник – партизан Кузякин, радист – Тарновский. Сейчас же после сбора группы радист т. Тарновский должен был установить связь. По неизвестным причинам связь не установлена. В связи с этим во вторую группу, идущую на этот участок, придаётся радист Опарина». Жители деревни Шубино вспоминали: «Их было десять человек. А немцев более четырёхсот. Наши отбивались гранатами. А когда боеприпасы кончились, поднялись и пошли врукопашную. Живым ни один из них не сдался. Они все погибли». Вот, как вспоминает это время друг Родейро-Перейра, прибывший вместе с ним из Испании на теплоходе «Августин», с которым он работал на российских заводах, однополчанин уже и в Советской Армии Анхель Грондал Коррал: «Как и большинство добровольцев-испанцев я воевал против нацистов в составе отдельной бригады специального назначения госбезопасности, был членом «диверсионной группы», действовавшей в немецком тылу». Родейро тоже прыгал с парашютом, вспоминает его внучка, Юлия: «Он рассказывал мне, как надо правильно прыгать, когда мы вместе смотрели фильмы о войне по телевизору». В самом начале войны Анхель вместе с другими испанскими эмигрантами находился на юге России, откуда сначала был эвакуирован на Кавказ, а затем в Среднюю Азию, где испанцы работали на шахте: «С самого начала войны мы подавали прошения призвать нас в армию, но нам всегда отвечали, что это невозможно, поскольку мы иностранцы», – рассказывает он». Наконец, уже из Казахстана, испанцы-республиканцы написали письмо тогдашнему руководителю страны Иосифу Сталину, что, похоже, принесло свои плоды – вскоре их вызвали в Москву: «Нас направили в разведшколу, которой руководил полковник Старинов – многие из нас знали его еще по Испании, где он был военным советником». В разведшколе, как рассказывает Анхель, они прошли подготовку к борьбе в тылу врага – в первую очередь, были обучены проведению подрывных работ.[…] День Победы, 9 мая 1945 года, он встретил в госпитале, где оказался из-за ранения в ногу и контузии. Анхелю предложили остаться в рядах вооруженных сил, но он предпочел уйти в отставку, хотя всю свою последующую жизнь работал с взрывчатыми веществами. На протяжении более 30 лет он руководил взрывными работами в каменоломнях, каналах, при сносе строений. Он автор четырех патентов по сварке взрывом, используемой, например, для таких металлов как алюминий и медь: «В этом году 9 мая будет великим праздником, потому что сомневаюсь, что кто-нибудь из нас, воевавших, сможет дожить до следующего круглого юбилея», – говорит Анхель». (Из интервью газете «EFE» Испания от 24/10/2006 года. Но, вернемся к рассказу о жизни Родейро-Перейра, в автобиографии он указывает: «С февраля 1943 по июнь 1943-го служил в Отряде Особого Назначения при Обороне Кавказа». Далее эти строки подтверждает книга А. Елпатьевского «Испанская эмиграция в СССР в начале 30-х годов»: «Бригада, составленная большей частью из испанцев, получила инструктаж в окрестностях Москвы. Командовал ей Унгрия, старый товарищ из Валенсии, который в качестве партизана дал доказательства своей храбрости и инициативы. Представителем партии в этой единице стал Ортега, крестьянин прошедший ленинскую школу – специальную политшколу, где единственно чему он научился, это быть превосходным лицемером». Речь идет о Батальоне НКВД – диверсантов, которых сбрасывали в тыл врага, для подрывов дорог, мостов и складов. За свою короткую, но столь опасную службу Родейро-Перейра был награжден медалями: «За оборону Кавказа» в июле 1945-го, и «За Победу над Германией» в ноябре 1945-го. 9 мая 1945 года Маноль Хесус встретил в Костроме, курсантом «Ленинградского Красного Знамени, ордена Ленина, Военного-инженерного училища им. Жданова А.А.» В 1946 году, в марте, окончив училище по ускоренной программе, он получил звание младшего лейтенанта, был демобилизован и распределен на работу в «Союзврывпром», при цементном заводе «Спартак» в Михайловском районе, Рязанской области. Возможно, вот здесь Манолю Хесусу в жизни сильно повезло. Рязань – российская глухомань, ни иностранцев, ни даже московских вольнодумцев в округе нет. Меньше поводов обвинить в политической неблагонадежности. Далеко не всем испанцам так улыбнётся фортуна. В конце сороковых годов Испанской компартией проводилась компания по созданию в Крыму компактных поселений испанских эмигрантов, в ряды которой Родейро-Перейра вступил только в 1944 году. Напомним, что жена Маноля Хесуса Родейро-Перейра – родом из Крыма, точнее из Феодосии. И был велик соблазн, вернуться в родной город. Но кроме материальных трудностей, из-за которых испанская колонизация Крыма провалилась, была и другая опасность: в город заходили иностранные суда, на которых были испанцы. Так в третьем томе книги «Реабилитированные историей», Киев-Симферополь 2006 год, приводится статья Л. П. Вакатова «Неблагонадежный испанец». В ней рассказывается о судьбе Гарсиа Росело Августина, прибывшего в 1937 году на том же теплоходе «Августин» в Феодосию, работавшего на заводах, пережившего эвакуацию в Среднюю Азию, прошедшего войну и переселившегося в Крым. В 1947 году Гарсиа служил в Новороссийском порту, в который зашло американское судно. Среди экипажа были испанцы-республиканцы бежавшие от Франко в Соединенные Штаты Америки. Встреча с земляками была большой радостью для Гарсиа. Они много говорили о далекой для них родине, о судьбах на чужбине. Несмотря на то, что Гарсиа Росело оправдывал трудности в СССР, объясняя их военным временем и последующей разрухой, властям уже самого факта разговора на эту тему было достаточно, чтобы бросить героя за решетку. В конце 1950 года Гарсиа Росело арестовывают по обвинению в шпионаже и антисоветской пропаганде. Абсурдность обвинений усугублялась тем, что Гарсиа не имел советского гражданства и формально оставался гражданином Испании. Получалось, что за «клевету на советский строй» судили иностранца. Своей вины Росело не признавал. Он регулярно писал письма в прокуратуру, Верховный Совет, министру иностранных дел В. М. Молотову, с требованием об освобождении. Обычно, люди, попадая в советскую тюрьму, быстро впадали в отчаяние, оговаривали себя, признавались в том, чего не совершали. Но случай с Росело Гарсиа Августином был исключением. Советской карательной системе пришлось столкнуться не с трусливым обывателем, а героем гражданской войны, воспитанным в Испании – человеком привыкшим отстаивать свои идеалы. Но рассчитывать на встречное понимание у Гарсиа не получилось. Сам Вячеслав Молотов даже за свою арестованную в 1949 году жену Полину Жемчужину не стал заступаться, боясь за занимаемый пост, да и саму жизнь. Было ли ему до судьбы какого-то испанца?! Вышел на свободу Гарсиа Росело только в 1956 году, спустя три года после смерти И. В. Сталина. Разница в менталитете иностранца была заметна и в трудовой биографии Маноля Хесуса Родейро-Перейра . В сентябре 1966 года начальник цементного карьера Родейро-Перейра Мануэль вышел на пенсию из-за инвалидности в пятьдесят пять лет, вскоре, после тяжёлого ранения, полученного во время подрывных работ в цементном карьере, в результате которого у него был поврежден позвоночник, левая рука и от тяжелой контузии, с тех пор он не слышал на левое ухо. Герой-испанец во время взрыва прикрыл собой женщину-подрывника, неудачно поставившую заряд. Восстановившись после ранения, Маноль пошел работать директором клуба в поселке «Спартак». Вспоминает Виктор Владимирович Дудихин, живший 50-х-60-х годах, в этом же поселке: «Родейро стал пенсионером (или был близок к этому возрасту), он однажды спросил главного инженера завода Моисея Никельшпарга (не берусь за абсолютную точность цитирования, все же прошло полвека): «Почему мы так живем? Почему нельзя устроить всё как у людей?». На что дядя Миша ответил: «Вот ты и возьмись за это дело, мы оформим тебя моим заместителем по благоустройству на общественных началах». Далее началась феерия. Это был штурм и натиск. Дядя Мануель, как испанский бык продавил все препоны. За неполные полгода, год было сделано всё, или почти всё. Но в нашем Отечестве красивая сказка не бывает долгой. Сначала загадили кабинки на пляже. Совершенно непонятно зачем? В первый же престольный праздник колхозники из соседних деревень, приехав на тракторах за водкой, раздолбасили асфальт на улицах. Щиты с наглядной агитацией кто-то расписал непотребностями. Очень скоро козы объели цветы на клумбах. Скамейки из скверов пейзане растащили по своим клуням. Мальчишки-хулиганы перебили почти все фонари. Весной разлив реки смыл песок… Оркестр, правда еще играл какое-то время, но потом началась «Перестройка». Всё вернулось на круги своя…». Спустя два года Родейро вместе с семьей переезжает в Москву, в тогда еще новый, только отстроенный район Кузьминки, где устраивается работать в ЖЭК, в качестве техника-смотрителя. В апреле 1970 года его награждают медалью «За доблестный труд в честь ознаменования 100-летия со Дня рождения В. И. Ленина». Уйдёт он с работы только в 1978 году. Все свои годы жизни, а особенно последние – Родейро-Перейра посвятил воспитанию внучки, дочери его приемного сына Евгения. Она вспоминала: «К нам домой, ровно за год до поездки Родейро в Ферроль, приезжал его друг, которому удалось уехать из СССР. Он тоже служил на теплоходе «Августин» и друзья прошли вместе многие испытания. Энрике Гонсалес Сендан приехал с дочерью Амалией Сендан. Он привез нам магнитофон и много других разных подарков, таких красивых вещей мы никогда не видели, для меня и мамы Леры. У Энрике был издательский бизнес в Мадриде и поэтому он, по долгу работы прибыл на Книжную Ярмарку в Москву, которая проводилась на ВДНХ, а дочь хотела научиться русскому языку и поступила в Москве в институт. Вот это была встреча «со слезами на глазах» и великим счастьем дружбы. Это он, Сендан, уговорил папу поехать на родину». В своем рассказе «Держись, Маноло!», напечатанном в израильской газете «Информпространство», http://www.informprostranstvo.ru/N06_2008/korni.html Юлия (Джулия Коронелли) сообщает немаловажную информацию о последнем годе жизни отца: «Однажды, посадив на колени меня, беременную, с огромным животом (вся семья думала, что будет двойня), прошептал на ушко: «Вот в Испанию собираюсь, прислали бумаги: пенсия приличная накопилась. Поеду». А я испугалась, зная, что все его друзья испанцы примерно через месяц после поездки умирали. Почему? Родственники говорили – от перемены климата. (…) Он съездил в Испанию, увидел сестер, племянников. Понял, как хорошо они живут и как трудно и по-нищенски выживал он в Росси. Уже вернувшись в Москву, папа поехал на «Кузнецкий мост» в «Красный крест» за перечисленной пенсией. А часа через два мне позвонили из милиции и сказали: «Умер прямо на эскалаторе, по дороге домой». Когда его хоронили, мама все плакала и растерянно спрашивала меня, какой костюм отдать, чтобы одели в морге: с планками, как он любил, или с медалями. «Да, какая разница!», – вскрикнула я, а после задумалась и ответила: «Мам, с медалями. Ведь папа понял, как он жил в России. Да и умер он вовсе не из-за перемены климата...». Умер Родейро-Перейра в 1988 году. Его приемный сын Евгений до «перестройки» успел дослужиться до крупного начальника в строительном комплексе Москвы, возможно, поэтому, Родейро не ехал в Испанию, боясь за сына? Так, что семье потомственных строителей: каменщик, горный-инженер, инженер-строитель – есть чем гордиться. Умер Евгений Коронелли в сентябре 2010 года. Не выдержало сердце, когда он застрял в лифте. Дочь Родейро, как он сам её называл, Юлия (Джулия Коронелли) – соавтор настоящей статьи, автор «Книги Коронелло», многочисленных рассказов, как художественных, так и исторических, живет в настоящее время в Москве. Маноль, Лера и её сын Евгений умерли. Свидетельства об усыновлении Евгения Коронелли отчимом-испанцем не нашлось, да и было ли оно? Так, что закон о возвращении испанцев, покинувших родину во время Гражданской войны, на неё не распространяется. И всё-таки, четыре года назад она позвонила родной племяннице своего папы Маноля Оливе Сихто, живущей в эль Феролле и попросила помочь перебраться с уже взрослым сыном в Испанию, как завещал папа. Но в ответ, только разговоры про кризис, безработицу, что дом отца Маноля-старшего продали какому-то местному банку. Юлия очень обиделась тогда, вспомнив, что отец заплатил Оливе в Испании, чтобы та возила его восьмидесятилетнего старика на машине, за документами о пенсии. Вспомнила и чемодан одёжки для новорожденного сына, который передали ей его старенькие сестры. Этот чемодан с вещами помог выжить ей в трудные годы «перестройки» и после. Осталась и квартира в Кузьминках, вблизи от Кузьминского парка, и теперь можно спокойно ходить по его липовым аллеям, смотреть как паром «Мельник Кузьма» плывёт по грязной глади пруда и ждать внуков, чтобы рассказывать им удивительные истории, про далекую и таинственную Испанию и снова мечтать о ней как когда-то в детстве. Евгений Иванов, Джулия Коронелли 2012