Последние торги. Эксклюзив. Публикация Еще о Корреспонденте Крымском: http://www.my-works.org/text_85046.html ЭКСКЛЮЗИВ. ТОЛЬКО В "РУССКОЙ АМЕРИКЕ" № 450. НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА НЕЗАВИСИМЫХ МНЕНИЙ Издатель АРКАДИЙ МАР Сайт: http://rusamny.com/450/t03(450).htm ПОСЛЕДНИЕ ТОРГИ «Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила. Так что, заседание не состоится». М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита» Когда люди даже поверхностно изучают историю, их внимание обычно привлекают великие трагедии: Троянский конь, убийство Цезаря, падение Рима, Французская и Русская революции. И это понятно, поскольку повседневная жизнь выглядит скучной и обыденной. Герои и злодеи предстают в ореоле сказочных персонажей. Кажется, что если судьба и уготовила нам испытания, то мы, наверняка, почувствуем это заранее. Великое заблуждение! Можно быть грамотным, умным, прекрасно информированным, но до самого последнего момента человек не верит, что беда уже пришла в его дом. Шел третий год Первой Мировой войны, но не смотря на весь ужас творящийся на полях брани и в умах жителей Российской Империи, в ее столице - Санкт-Петербурге издавалась довольно известная либеральная газета "Речь", поддерживаемая кадетской партией. А чтобы читатель смог прочувствовать дух той эпохи, мы хотим процитировать небольшой отрывок из новогоднего выпуска газеты за 1917 год. Перед вами статья К. Соколова: "С военно-политической точки зрения ушедшему в прошлое году можно дать несколько характеристик: 1916 год был годом вмешательства Румынии в войну, победоносной обороны Вердена, Брусиловского наступления, германо-американского дипломатического конфликта. Но все эти характеристики блекнут перед одной. 1916 год был годом первых официальных мирных предложений со стороны центральных держав. Именно с этой характеристикой он войдет в историю войны. Говорят, что дети "военного времени" спрашивают иногда у своих родителей правда ли, что "раньше был мир? [...]". Статья, конечно, пафосная, пытающаяся подытожить ушедший 1916 год, осмыслить его итоги и представить, каким он войдет в учебник истории. Но наряду с глобально-мировым сознанием существовал и другой взгляд, более близкий народу. Вот, к примеру, рубрика "Русская жизнь", той же газеты, и статья от 11 ноября 1916 года провинциального корреспондента из города Феодосии Вениамина Давыдовича Геймана: "Керчь-феодосийские мирные переговоры": "Мы дожили до курьезных событий, когда два находящихся бок о бок населенных пункта вынуждены были обмениваться дипломатическими нотами. Как передают "Южные Ведомости", в феодосийском собрании гласными керченского района указано было в речах на крайне стеснительные запрещения, практикуемые Керчью. Керчь реквизирует продукты, производимые жителями прилегающего уездного района для переработки и пр. Так, например, реквизируется мука, привозимая крестьянином, и он не может повезти обратно ни муки, ни отрубей. Реквизируют подсолнечное масло, идущее через Керчь и прочее. Гласные указывали, что Керчь пользуется продуктами, заготовляемыми другими городами (например, реквизировано было сено, купленное Ялтой) и т.п. В результате было решено предпринять дипломатический шаг: Ходатайствовать о признании Феодосийского уезда - дружественным, а не враждебным Керчи. Говорят, для ведения мирных переговоров отправляется специальная делегация из Феодосии в Керчь. Между тем, Керчь предъявляет свои претензии и с ноября керченский городской голова П. Месаксуди телеграфировал Ш. С. Крыму, что население прилегающих деревень осаждает магазины Керчи, требуя сахара и керосина, что невозможно при карточной системе, введенной среди горожан. Голова просил снабжение уездных жителей мерами земства. В ответ на эту телеграфную ноту, земская управа отправила керченскому градоначальнику, полковнику Маркову и городскому голове П. Месаксуди следующие телеграммы: […] Телеграмма доложена собранию, которое поручило управе поставить в известность Ваше Превосходительство, что она бессильна устранить возмущение сельского населения, которое сбывая в Керчь продукты; товары сельского производства, в тоже время не имеет возможности приобрести в Керчи и вывезти необходимые ему продукты сельского хозяйства […]. Задержка в снабжении происходит не по вине управы. Для устранения возможных эксцессов управа просит снять запрет приобретать и вывозить из Керчи предметы первой необходимости в отношении населения тяготеющего к Керченской волости". Даже при поверхностном чтении статьи, замечаешь сатирическую направленность. Автор явно пародирует международно-политические переговоры сопутствующие Первой Мировой Войне. Словно пытается, убежать от действительности. А она была такова: осенью 1916 года, в хлебородной Таврической губернии, сразу после сбора урожая введена карточная система. Но людям пока еще трудно осознать, что мир беспощадно и надолго поразил продовольственный кризис! Из-за войны поля Европы не паханы, скот убит, крестьяне повсеместно призываются в армию. Народ начал голодать. Пытаясь предотвратить голод правительство начало вводить в России продовольственные карточки. Воспринималось это нововведение народом, мягко говоря - неадекватно. Некоторые особо ретивые христиане вспомнили, что в книге средневекового монаха Зиновия есть пророчество о том, что с приходом антихриста нельзя будет ничего ни купить, ни продать "не иначе, как только по тайному имени антихриста написанному на карточках". От 6 января 1916 года газета "Речь" сообщала: "В Царицыне на первый день Рождества Христова в храме Свято-Духовного монастыря (построенного Иллиодором произошел инцидент. Едва священник по окончании литургии сказал свою проповедь, как на амвон стремительно вышел какой-то человек и произнеся: "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа", начал выкрикивать бессвязные фразы: - Православные! Пришел антихрист. Не берите карточек! Не покупайте по карточкам сахар. Это от антихриста!!.[...]". Далее в статье рассказывалось, как священник пытался успокоить особо ретивого прихожанина. Но, что оставалось тому думать, когда даже в самой Свято-Троицкой Сергиевой Лавре - святыне святых русского народа, висела табличка: "БЕРЕГИТЕ КАРМАНЫ!". (газета "Речь" от 6 января 1917 года). А как взволновала тогда народ нашумевшая история одного преступления, которая и в наше время звучит чудовищно и не оставляет равнодушным читателя: "Четырнадцатилетний подросток, ученик реального училища города Тамбова Василий Сперанский хладнокровно застрелил из револьвера, инспектора своего училища г-на Шираевского, после того, как его товарищи Кожухов и Базальцев в шутку сказали, что инспектора пора убить. Но самое удивительное в этой истории то, что Василий Сперанский за полгода до этого бежал на фронт, желая не упустить свой шанса послужить Отечеству. До фронта дошел, воевал. Вернули домой, как малолетнего. В учебе отстает, да и опыт войны тринадцатилетним подростком был воспринят неправильно: жизнь человеческая в его глазах обесценилась. Суд приговорил Василия Сперанского к трем годам тюрьмы с зачетом восьми месяцев предварительного заключения (газета "Речь" от 7 декабря 1916 года)". Вот так запросто "на спор", взять да и застрелить своего старенького учителя! А ведь, этот проступок и есть те самые "предпосылки зарождающегося нового революционно-безнравственного общества". Вроде как - борьба "За Отечество!", да не жалея ни детей, ни женщин, ни стариков. Такими и были "Климы Чугункины", да "Швондеры" душившие в подвалах котов тоже "За Родину!". Но давайте все же отвлечемся и поговорим о небольшом русском портовом городе - Феодосия, где живёт наш провинциальный журналист Вениамин Давыдович Гейман. Населенная итальянцами, греками, французами, немцами, евреями и татарами, она держится, не впадая в уныние, и заботится о "хлебе насущном", как мы видим, из статьи от 6 ноября 1916 года. Вот что пишет феодосит Гейман, автор всех цитируемых в дальнейшем нами сообщений: Симферопольская газета "Южные Ведомости": "Карточки на сахар и керосин предполагает выпустить земская управа. Карточки будут изготовлены по материалу июньской переписи.[…] Как полагают изготовление карточек будет закончено не ранее декабря". В конце декабря! Это уже после письма керченского головы П. Месаксуди о необходимости принять меры к обеспечению жителей Феодосии средствами земства. Благо, что дело было ещё при царе, а не при последующих властях, и "конец декабря" настал для управы уже через три дня. 10 ноября 1916 года газета "Южные Ведомости" пишет: "Вторая порция сахара по второму ноябрьскому талону выдается с 9 ноября в размере 1 фунт на душу [400 грамм - прим. авторов]. Три вагона керосина ожидается прибытием в ближайшие дни". 14 ноября 1916 года газета "Южные Ведомости": "Карточки на керосин изготовлены городской управой и будут выдаваться 14-го 15-го ноября в особо намеченных пунктах. Прибыла цистерна керосина, за ней следуют еще две". Как мы видим из публикаций "Южных Ведомостей" Вениамин Давыдович -человек достаточно прямой и о проблеме снабжения города Феодосия знающий не понаслышке. Зачем ему потребовалось писать фельетон: "Керчь-феодосийские мирные переговоры", который мы привели в начале нашей статьи, в столичную газету? Ответ прост: вся наша жизнь - сплошной торг: читатель покупал газету, желая выглядеть в глазах знакомых либеральным и прогрессивным; редактор покупал корреспонденцию у В.Д. Геймана, желая показать, что его газета пишет буквально обо всех уголках необъятной России, а журналист выторговывал для своего родного города лишний вагон сахара и цистерну керосина, стыдя администрацию города Керчь. А как он мог еще поступить, живя в Феодосии? Его знакомые и друзья хотели пить чай с сахаром, есть на предстоящее Рождество пироги. В этом его оправдание. Вениамин Гейман, добившись в 1912 году место феодосийского корреспондента питерской газеты "Речь", хитро использовал свою должность на благо родного города. А достался ему пост корреспондента столичной газеты весьма непросто. В Российском Государственном Архиве Литературы и Искусства сохранились письма Вениамина Давыдовича в адрес газеты "Речь": "20 ноября 1911 года. М. Г., господин редактор! Настоящим предлагаю свои услуги в качестве феодосийского корреспондента "Речи". В нашем городе частенько бывает масса интересного материала, весьма характерного для правящих кругов и пр. За строгую проверку и безусловную безукоризненность фактической стороны сообщений ручаюсь категорически. Работаю с десяток лет в Крымских газетах, и теперь состою заведующим феодосийским отделением редакции симферопольских "Южных Ведомостей". Работаю с 1910 года в "Одесских новостях". Знает меня, между прочим, и Б. Хатитон. Условия, надеюсь обычные: 5 коп. со строки и за телеграммы: возврат тарифа и гонорар в полтарифа […]". "20 февраля 1912 года: "Хотя на недавнее /месяц назад/ предложение своих услуг, в качестве феодосийского корреспондента "Речи", получил от Вас ответ, что лицо, посылающее материал отсюда у Вас уже имеется, тем не менее, усматривая из №№ "Речи" за последние три месяца, что посылка корреспонденции прекратилась, я полагаю, что лицо, это, очевидно, отсюда выехало, беру на себя смелость повторить предложение, присовокупляя, что интересного материала имеется достаточно.[…]. Но давайте вернёмся в ноябрь 1916 года. Феодосия, как типичный тыловой город, несла кроме продовольственной повинности, призыв мужского населения в армию, а также принимала эшелоны с ранеными. 23 декабря газета "Южные Ведомости" сообщала: "Курсы сестер милосердия": "Товарищ председатель уездного комитета помощи раненым К. А. Белиловский просит довести до всеобщего сведения, что с 5-го декабря в лазарете Красного Креста при Карантине открываются курсы сестер милосердия. Необходим образовательный ценз среднего учебного заведения. Число слушательниц ограничено. Заявление направлять на имя К. А. Белиловского". Как много за этими словами: патриотизма, трагедий и романтических историй! Представьте только, как вчерашние дворяне-домоседы, рабочие, крестьяне приезжали в Феодосию с войны героями. Как молодые мужчины ставшие, в результате ранений инвалидами, казалось, навсегда обречёнными на нищенское существование, не знали: " что им делать, как жить дальше?". Другим же солдатам везло больше, ведь они, после легких ранений находили свою избранницу в лице сестры милосердия. Очень много таких воспоминаний в семьях потомственных феодоситов. Например, приведем рассказ Людмилы Яновны Воскобойниковой (Коронелли): "Наш отец Ян Стефанович Люлянсон-Павлович влюбился в маму по фотографии. Одна из наших родст-венниц во время первой мировой ухаживала за ранеными в госпитале. У нее с собой было несколько семейных фотографий. И вот один из офицеров-красавцев, увидев изображение юной девушки, влюбился в нее без памяти. Это и был наш отец. Позже они встретились, поженились". (Газета "Одесский Пассаж" 2004 года, статья "Пять чаек над волною"). В те годы, почти все женщины России стремились помочь своим отцам, сыновьям и братьям, служащим на фронте. На первой странице питерской газеты "Речь" от 1 февраля 1917 года было размещено объявление: "Склад Ея Величества открыт по будням ежедневно от 10 часов утра до 5 часов вечера для шитья, выдачи работ и приема пожертвований, если последние не предназначаются для определенных воинских частей, лиц или беженцев", а на 5-ой странице той же газеты корреспонденция из Феодосии "Странные торги": "В "Южных Ведомостях" за 1916 год появилась корреспонденция в коей сообщалось о необычайной обстановке одних торгов в г. Старом Крыму, когда вопреки обыкновению, без всяких объявлений, была распродана лучшая часть имущества торговца Шелепы, скоропостижно умершего и не оставившего наследников. Мануфактуру купили приезжие из Феодосии "гастролеры", приобретшие весь товар за 1.880 рублей. Между тем, одна мануфактура через час была продана за 6 тысяч. рублей, а к вечеру за 9 тысяч рублей. Весь же товар, проданный за 1.880 рублей, оценивался в 20-25 тысяч рублей. Судебный пристав М. Голенищев по предложению председателя съезда Белявского привлек редактора "Южных Ведомостей" к ответственности. 26-го января дело слушалось в г. Феодосия, при чем приняло совершенно неожиданный оборот. До 20 свидетелей подтвердили все сообщения о "торгах-экспресс" полностью. Городской голова, нотариус, директор банка удостоверили, что даже управа и никто из них не знали о торгах, что на магазине объявления не было, что внутрь магазина пущены приехавшие из Феодосии". Четвертый свидетель - священник Диковский утверждал, что "вместе с Голенищевым спекулянты с подпольным ходатаем во голове. Поперек двери поставлен был стол пристава, и никого внутрь не пускали. Прибежавший первым Фурунджи поспешил побежать по городу, оповещая старокрымцев о неожиданно начатых торгах. Однако, когда он через 10 минут вернулся обратно, то оказалось, что вся лучшая мануфактура на 6 тысяч рублей была куплена за 600 рублей подпольным ходатаем, и в продажу пошли уже нитки, булавки и пр. мелочь. В городе собирались толпы, открыто возмущавшиеся необыкновенными торгами. Нотариус Полович закончив свое показание, заявил суду: "Так погибло имущество Шелепы". Защитник редактора Миллера присяжный поверенный К. Субботин доказывал, что имущество было продано вопреки закону: никакого взыскания на 30-ти тысячном имуществе умершего не было, а продажа состоялась для пополнения расходов пристава по охране имущества, выразившихся в 30 рублей. После минутного совещания суд вынес оправдательный приговор". Как говорится: "Кому война, а кому - мать родна!". Большая политика тоже не бывает без торга. Спустя месяц после публикации статьи о странных торгах, Государь Император Николай Второй отрекся от престола, став последним Императором в истории России. Тогда газетную рубрику "Русская жизнь" срочно решили переименовать - "По России". События развивались так стремительно, что читая газетные подшивки в Российской Государственной Библиотеке мы испытали шок! Газета "Речь" подшита по месяцам. Когда читаешь февральские номера, ни одна статья не подсказывает, что в стране начался политический кризис, тем более, газета "Речь" - либерально-оппозиционная, а значит, совсем не мирно наостренная, ко всякого рода негативным проявлениям власти. Лишь первый мартовский номер "гремит" сообщениями о смене власти! Спустя ещё год, в России началась гражданская междоусобица, когда отдельные города, ещё недавно бывшей единой страны стали объявлять друг другу войны и вести дипломатические переговоры. В том же 1918 году, московское правительство большевиков подписало с Германией Брестский мир, похоронив народные усилия по достижению победы в Первой Мировой Войне. А что же случилось за это время с нашим корреспондентом Вениамином Давыдовичем Гейманом? Очень сложно было узнать авторство его статьи в газете "Южные Ведомости" от 5 января 1918 года. Только порядок построения фраз выдает стиль нашего феодосита: "В ночь на 4 января отмечены отдельные грабежи, причем произошло четыре убийства. Ультиматум предъявленный эскадронцами о разоружении рабочих до 11 часов дня остается в силе. Прибывшая из Симферополя делегация беспрерывно ездит загород к эскадронцам для улаживания конфликта. Охрана города слаба. В 6 часов вечера редакцией получена из Феодосии следующая телефонограмма. Эскадрон драгун посланный из Симферополя, был остановлен на пути железнодорожными, разобравшими путь. Татары собрали путь и остановились в 6 верстах от города. В городе сильная паника. Оружие разграблено уголовными преступниками. Караул у тюрьмы обстрелян. Идут самочинные обыски. В Двухякорной крепости угрожают орудийной стрельбой, в случае приближения татар. Несколько раз к татарам ездила мирная делегация от города и революционного комитета. Пока татары не вступают в город". А дальше в России случится непоправимое. И не смотря на то, что думающие, интеллигентные люди прекрасно видели проблемы русского общества 1916 года: мародеров из Старого Крыма, мальчишку-убийцу учителя, ничего кроме газетных публикаций они не могли противопоставить зарождающимся "Шариковым". Все они надеялись на царя, Государственную Думу, на здоровую часть общества в лице офицеров, сестер милосердия, но, надежды их оказались тщетны. Дальше страну ждал "белый" и "красный" террор, национализация собственности, нищета и международная изоляция сроком в семьдесят лет. -------------------------------------------------------------------------------- Джулия КОРОНЕЛЛИ, Евгений ИВАНОВ, Москва, для "Русской Америки, NY" 2012