Великому математику России Г.Перельману, с почтением. В старом городе с центром готичного типа, Где история бродит за каждым углом, Над излучиной тихой, совсем на отшибе, Очень долго стоял заколоченный дом. Не надеялся сдать его домохозяин: Там бродил полтергейст, всех гонял и пугал, Состоянье хозяин поправить бы чаял, Снял его бы с мели даже маленький «нал». Вот и дал объявленье: «Сдается уютный, Романтический домик! Чудесный пейзаж! Очень дешево!» – были сомнения смутны… Только честно теперь ничего не продашь. Въехал вскорости в дом молодой математик, Ввез компьютер и кипу журналов «Ле Сьянс», Застучал свои формулы, как автоматом, Заиграл, вдохновению вторя, Сен-Санс. Суеверьям не верил задумчивый гений, – Верил тайне Большой теоремы Ферма. Даже призрак застыл в серебре озарений… Но опомнился. Что ему игры ума! – О-го-го! Уходи! Как посмел, жалкий смертный, В обиталище духа смурного блуждать? – Да отстань ты! Не сходятся альфа и бета… Не могу говорить я с тобой, твою мать! – Не боишься, дурак? Я тебя заморочу! – Заморочен и так этим Пуанкаре… – Ну, такое терпеть просто больше нет мочи! Разорву! Запугаю! Помрешь на заре! – Да ты кто? – Привидение! – Ах, приведенье… Помоги тогда формулу мне привести. Ты садись – у меня где-то было варенье, Да и чаю, наверное, найдется в горсти… Как зовут тебя, спец приведений и формул? – Граф я Брюс. Можно попросту – Джейкоб. А ты? – Я Григорий. – Так что там? – Все было бы в норме, Да гипотезы этой сгубили мечты! Два ученых сидели и пили чаек до рассвета: Есть ли тело – неважно, коль разум силен, А к утру в сотнях формул гипотеза эта Превратилась в теорию, граф – просто в сон… Бриллиантом блеснуть между прочих теорий – Вот открытия ночи бессонной удел, И когда от наград отказался Григорий, Расколдованный Брюс прямо в рай улетел…