Мне позволительно смеяться над всем, что в прошлой жизни было, что я труду мог отдаваться за корм, как сивая кобыла, в бездумной радости, как в тине, барахтаться, не понимая, что мы приравнены к скотине, судьбу такую принимая. Мне позволительно смеяться над тем, что здесь со мною сталось, в стране, которой удивляться я продолжаю неустанно, – её традициям нетленным, её судьбою многотрудной и как во лжи здесь вдохновенны премьер с народом обоюдно. Мне позволительно смеяться, учтя прошедшей жизни опыт, над тем, как в Кнессет влезть стремятся пророков современных жопы, и как вождишки разных партий нам очень много обещают, не думая, что мне понять их, как выпить с бутербродом чаю. Мне позволительно смеяться над морем стариковских мыслей, в котором можно бултыхаться хоть с наслажденьем, но в бессилье мальчишкой на волну прибоя, чтоб оседлать её, взобраться. Но всё ж доволен я собою, что я могу ещё смеяться.