В этой повести, есть описание очень жестоких сцен. К сожалению, не придуманных. Впечатлительным людям, пожалуй лучше не читать. Зачем? Зачем вообще писать на такие темы? Ведь мир вокруг нас полон насилия и жестокости? И есть другие темы, красивые и сентиментальные, нежные и проникновенные? И как, описывая зверства, не скатиться на цинизм, на смакование кровавых сцен? Не переборщил ли автор, не пугает ли? Ответ у меня есть. Если о ЗЛЕ не говорить, его не станет меньше. Неприятно, страшно, противно...но кто-то же должен. И почему не я? Достаточно посмотреть этот сюжет, чтобы убедиться, что ничего я не преувеличила. http://youtube.com/watch?v=c7iZMJK-7k8 *********************************************************** (начало девяностых) Глава-1 Только Бустан, с его азиатским терпением, мог высмотреть среди скал, дозор духов. Часа два лежал, почти не шелохнувшись, не отрываясь от прибора ночного видения. Я его несколько раз пихал в бок, думал что он прикемарил. Бустан только шипел, как возмущённая змея. Ну а потом дело техники. Двух дозорных снял из безшумки наш снайпер и мы накрыли банду в их норах. Стреляли только в упор. Надежда, слабая конечно, но была. Что мы хоть кого-то из похищенных найдём живым. Неделю назад, духи санчасть разгромили. Не посмотрели на то, что там и местным в помощи не отказывали. Хотя может быть, как-раз поэтому и разгромили. Такие вот понятия. Троим офицерам-врачам, как это ни страшно прозвучит, можно сказать повезло. Им просто перерезали горло. А двух девчонок-медсестёр, мы в одной из нор нашли. Их как звери дикие терзали... - Это не мусульмане! – гортанно кричит Бустан. – Зверьё! ................................................................................ ......................... Всё начинает плыть. И я понимаю, что это опять тот проклятый сон, который преследует меня уже много лет. Мне как человеку, солдату, мужчине в конце концов, невыносимо сознание того, что мы тогда не успели. Не должны молодые девчонки умирать такой страшной смертью. Сон не кончается, и я понимаю, что пока не досмотрю его до последней секунды, он меня не отпустит. Вот мне навстречу идёт Чистый. А я знаю, что он мёртвый. И как он умер, тоже знаю. Одна наша разведгруппа в засаду попала. Все погибли, а его, раненного, духи захватили. Спецназ они люто ненавидели. Это у нас по взаимности. Мы Чистого потом со столба снимали. Не человек - обрубок. Люди такое сделать не могут. Самое страшное, что он был ещё живой. Даже в сознании. Наверно ему вкололи что-то, чтобы дольше мучился. Наш сержант перекрестился и застрелил его. Это было всё, что мы могли для него сделать. Вот наш ком. Взвода, Белый, кричит что-то беззвучно. Его под Шиндадом, снайпер застрелил. Мы тогда, в одном кишлаке, с "чёрными аистами" столкнулись. Это спецназ духов. ... Усилием воли вырываю себя из сна. А может это и не сон вовсе. Это память моя меня не отпускает. Ладно Чистый и ком.взвода, тут понятно, но почему мне снятся всё время эти безымянные и безликие девчонки. Что-то это же должно значить? Но сейчас я проснулся с чувством, что сегодня произойдёт что-то. Что-то, чего я жду, сам того не осознавая. Лежу. В темноту пялюсь. В моей каморке вообще на философию тянет. Окон в ней нет. В любое время дня и ночи, темнота абсолютная. Диоген бы от зависти помер! Что же этот сон значит? Но сегодня, после него, у меня нет обычного тягостного чувства. Что-то должно измениться! Так, в общем почти обычно, начался тот день. День, когда я встретил Оленьку. Если я уже начал рассказывать, то давайте скажу немного о себе. Сергеев Родион Олегович. !966 года рождения, это сколько мне сейчас получается? Двадцать семь. Молодой? А это как посмотреть. В восемьдесят четвёртом призвали в армию. Полгода в учебке, а потом Афган. Сначала десантный полк. Потом спецназ. Остался на сверхсрочную. Не мог ребят бросить. Вышел с последним батальоном. Орден Красного знамени и две медали. Одна за ранение. После службы из огня да в полымя. В бандиты звали. И в менты звали. А я столько смертей видел и эти девчонки снятся всё время. Вернулся домой, в Брянск. У отца школьный друг комендант общежития. Взял к себе завхозом. Вот, каморку выделил. Здесь наверно раньше инвентарь хранился, ему окна без надобности. Да и я темноты не боюсь. Только Петру Васильевичу, коменданту, сказал, что неплохо бы в комплекте с каморкой и прибор ночного видения выдать. Завхоз из меня, если честно, никакой. Я ведь кроме как воевать, ничего не умею. Хотя нет. Ещё машины водить умею. Причём любые. Нас специально обучали. Входило в программу, так сказать. На "боевые", я успел "девятку" купить. Потом все сбережения медным тазом. Как у всех. Ну не жить же мне с родителями в однокомнатной квартире. У нас ещё дом в пригороде. Совсем буржуи.! Но далеко от работы. Так что каморка это, просто моё спасение. Спасибо Петру Васильевичу! Зарплата конечно маленькая. Вот я и "бомблю". Извозничаю. Точку присмотрел около вокзала. Там всегда можно взять клиента. Конечно, таксисты всё контролируют, но после нескольких попыток "повлиять", они поняли, что для здоровья полезней оставить меня в покое. Всё прошло под девизом "Что с контуженного взять?". Если честно, мне по барабану их впечатления. В общем у нас нейтралитет. "Девятку", ребята из автосервиса так наладили – бегает как молодая. Там у них за старшего, парень из наших. "За речкой" мы не пересекались, но это не принципиально. Своих не бросаем. Лицензии на извоз у меня нет, но менты не трогают. Вошли в положение. Всегда можно договориться, было бы желание. В тот вечер я успел сделать несколько ходок, и уже собирался вернуться домой... Наверно это судьба. Сам не знаю, зачем вернулся на вокзал ещё раз. Все клиенты уже разъехались. Следующий поезд, часа через два, а меня как магнитом. Она стояла бледная и несчастная... Глаза испуганные, прижимает к себе мальчонку, лет трёх. Из вещей - полупустая сумка. Около неё крутится Витёк. Это таксист. Та ещё гнида. Один из тех, кто на меня пытался "влиять". Так-что насчёт моих методов убеждения, ему объяснять не надо. Я подошёл поближе. Сам не знаю зачем. Наверно слишком обречённый вид был у молодой женщины. Обратил ли я внимание, что она не только молодая, но и очень красивая? Наверно, чисто мужским чутьём, я это почувствовал. А сейчас она была для меня просто испуганной девчонкой, которой нужна моя помощь. Тогда, в Афгане, когда мы раздолбали лагерь духов и нашли там двух наших девчонок, помощь им уже была ненужна. А тут вот она! И я могу ей помочь. - Ну что, девушка! – изголялся Витёк. Он стоял ко мне спиной, а я даже после ранения, хожу бесшумно. – Денег нет, натурой возьму! Наверно и меня она приняла сначала, за одного из таксистов, и ничего хорошего не ждала. В её взгляде застыло отчаяние. Глава-2 - Вам куда? – присутствие Витька игнорирую, если у него хватит ума, свалит по-тихому, пока я добрый. Витёк, бурчит что-то себе под нос, но испаряется. - Вам куда? – повторяю вопрос. - У меня нет денег, - она смотрит с недоверием. - Вроде по-русски говорим, - усмехаюсь, - а друг друга не понимаем! Я же не спрашиваю у вас про деньги, куда вам надо? - Но у меня правда нет денег! - опять начинает девушка, но я делаю такую недовольную гримасу, что она испуганно добавляет. – В Дятьково. Это примерно полста километров от Брянска. И как её, интересно, угораздило, оказаться здесь, на вокзале, с ребёнком и без денег? - Пойдёмте в машину, - захочет, сама расскажет что с ней случилось. Она колеблется, как-будто у неё есть другие варианты! - А если хотите, можете идти и стать вон там! – показываю на центр площади перед вокзалом. - Это зачем? – удивляется девушка. - Если вы и дальше собираетесь стоять в качестве скульптурной композиции "Скорбящая с младенцем", то в центре площади, самое место! Девушка явно ошарашена. Несколько секунд, смотрит на меня с недоумением, а потом улыбается(ну слава Богу!) и согласно кивает. - Давайте сюда ребёнка, - предлагаю я, - вам же тяжело! - Ничего мне не тяжело! – в её глазах опять мелькает недоверие. Сейчас, этот молчаливый, насупленный, маленький мужчина, её единственная защита. Усаживаю их на заднее сиденье. В машине ребёнок почти сразу засыпает. - Меня Родионом зовут, - сообщаю я, выруливая со стоянки. - Ольга! – девушка немного расслабилась и кажется начала потихоньку успокаиваться. – А сынулю, Димочка звать. -Понимаете, - торопится она объяснить, - у меня всё до копейки в поезде украли. Мы на московском приехали...и вот. -В милицию заявили? – интересуюсь просто так. Вообще не удивился бы узнав, что менты всё это и крышуют. Время сейчас такое, просто простор для беспридельщиков. - Заявила! – безнадежно вздыхает Ольга. Как видно и у неё иллюзий на этот счёт немного. Несколько минут мы молчим. - А почему вы решили нам помочь? В зеркало заднего вида, я ловлю её напряжённый взгляд. - Ну должен же был кто-то вам помочь! -( а что если я сейчас скажу правду? Что девчонки эти растерзанные, мне сняться уже много лет, и я просто не мог не бросится ей на помощь? ...И что я, кажется, влюбился в неё с первого взгляда? Да нет, не кажется! Точно влюбился!) - Должен же кто-то вам помочь! Почему не я? Едем молча. Наверно она, как и я, не знает про что говорить. Вот мой дом! – поездка заканчивается неожиданно. А я ничего не успел сказать! Почему-то опять всё плывёт, наверно потому-что не высыпаюсь. Назад еду на автомате. Думаю только о Оленьке. Мысленно я её уже называю именно так – Оленька. Какое ласковое имя – Оленька! Возвращаюсь в свою каморку, но теперь темнота меня даже успокаивает. И не страшно уснуть, почему-то я уверен, что жуткий сон, теперь оставит меня в покое. Ведь у меня есть Оленька. Правда она ещё об этом не догадывается. Назавтра, сразу после работы еду в Дятьково. Никакого плана у меня нет. Буду действовать по обстоятельствам. Даже предположить не мог, какие это окажутся "обстоятельства" и как мне придётся "действовать". Больше часа я прождал около её дома. А что было делать? В какой квартире она живёт, я не знал. Я даже не знал дома она или нет, и если придёт, то когда, но чувствовал, что увижу её обязательно! А это главное. Вот! Вот и она! В её глазах и удивление, и настороженность и ...радость...да, да! Мне не могло показаться! Господи! Сколько чувств может быть в женских глазах! Особенно если это глаза любимой женщины. - Захотел тебя увидеть! Приехал вот....- я всё же растерялся и не знаю, что говорить. Дело в том, что слишком много хочу сказать, и слишком мало, могу себе позволить. Боюсь испугать эти серые глаза, которые как-будто смотрят мне в душу. Но если они и правда смотрят мне в душу, Оленька должна понять всё без слов. И она действительно, улыбнувшись, приходит мне на помощь. - Рада видеть вас! Правда! Я о вас думала! Честно-честно! Поднимитесь ко мне? Через час надо Димку из продлёнки забирать, и будет здорово, если вы меня сможете подвезти. Отвечать, необходимости нет. Всё ясно написано на моей сияющей физиономии. Мы поднимаемся по лестнице... тут всё и происходит. То, что предположить было просто невозможно. На площадке второго этажа, стоят два парня. Рослые, крепкие. Типичные "качки". - Привет, подруга! – радостно ухмыляется один из "качков" Я молчу, надо сначала понять, в чём собственно дело. - Мужик, ты кто? – это уже вопрос ко мне, но опять отвечать не спешу. Ни хрена же не ясно! - Это мой знакомый! – в голосе Оленьки явный испуг. – Я ему деньги должна. - Ха! – веселиться "качок". – Ну ты даёшь! Но сначала с нами рассчитайся, потом как получится. Слышь, мужик! Ты учти, сначала мы свои бабки получим, а потом делай с ней чего хочешь! Теперь веселятся уже оба "качка". Надо же! Юмористы, мля! - Короче! – резюмирует разговорчивый "качок".- Ты подруга с долгом не тяни. Квартирку продавай, ещё чего, а то нам ждать надоест, и мы сынка твоего на куски порежем! Усекла? Бах! Ярость взрывается у меня в голове. "На куски!" "Ребёнка!" Это как Чистого духи порезали? ....................................... Опять почему-то какой-то туман, и в действительность меня возвращает крик Оленьки: - Не надо! Ты же его убьёшь! Родя! Я прошу тебя, остановись... (Оказываются стрессовые ситуации сближают!) - Перестань!!! – она пытается схватить меня за руки. Один ублюдок валяется без сознания, второй хрипит, корчась на полу. Похоже Оленька остановила меня вовремя. - Что ты наделал! – в истерике кричит она. – Теперь нас с Димкой точно убьют! Это же бандиты. Я обучен действовать в экстремальных ситуациях. - Оля! - моё спокойствие, успокаивает немного и её. – Сейчас собирай всё самое необходимое и едем за Димой. Я вас спрячу, ничего не бойся. Пока она торопливо собирает какие-то вещички, я затаскиваю в квартиру, этих долбаных рэкетиров, связываю их чем попало, а перед выходом, отослав Оленьку вперёд(не надо ей всё знать), добавляю им "наркоз". Головы у них крепкие. Как говорится: "были бы мозги, было бы сотрясение". А у меня будет на пару часиков больше времени, чтобы надёжно спрятать моих Оленьку с Димкой. Конечно моих! А как ещё! Пока мы едем забирать Димку из продлёнки, Оленька рассказывает мне, в чём собственно проблема. Её муж, пытался открыть своё дело, одолжил денег у деловых, наделал долгов и поняв, что попал, покончил с собой. Наверно думал, что таким образом рассчитается с долгами. А впрочем иди знай, про что он думал. Но долги "повесили" на его вдову. - Тридцать тысяч долларов! – печально вздохнула Оленька. – Квартира, максимум десять, и где мне остальные взять? Я ведь в Подмосковье, к родственникам ездила. Они не могут помочь...Убьют нас бандиты теперь... - А вот это, уже мои проблемы! - успокаиваю я её. - Да их целая банда! Они всех в страхе держат! – почти кричит Оленька в отчаянии. – Что ты один сможешь? - Ну, во-первых, не один! – усмехаюсь я. – А потом, ты удивишься, но разбираться с бандами, это моя основная профессия. Наверняка Оленька думает, что я просто её успокаиваю. Но помолчав, она вздыхает, на этот раз вроде даже с облегчением: - Ладно! Как говорится: "лучше ужасный конец, чем ужас без конца" - Мудро! – одобрительно замечаю я. ................................................................................ ............................................... Про дом в посёлке никто не знает. Несколько дней, Оленьку с сыном, бандиты точно не найдут, а потом уже я буду их искать. На работе беру неделю за свой счёт, но к вокзалу езжу как обычно. Кто раньше таксистов узнаёт про все события? А мне только братишек своих дождаться. То, что они приедут, можно не сомневаться. Правда после Афгана нас жизнь разбросала. Бустан в Узбекистане, Валерка Бурый в Украине, Юрка Лютый в Калининграде, тоже можно считать за границей. Но они приедут. Это точно. Мы своих не бросаем. Насчёт текста телеграмм я заморачиваться не стал. Просто продублировал три слова: "Нужна твоя помощь!" п.с. http://www.my-works.org/text_88364.html