Не был я в Мадриде и в Париже, не видал Майями и Бангкок. Может оттого родней и ближе сердцу был шахтёрский Кривой Рог? Улицами, красными от пыли, три десятилетья исходил. Там и радость и печали были, самогон с приятелями пил. Много лет квершлаги и забои шахты Фрунзе видели меня. Попусту не дорожил собою, жизнь на мелкие поступки не менял. Чувствовал я крылья за плечами даже в экстремальные часы. За чужие судьбы отвечая, был – как электронные весы. И когда директорствовать стал я, шахтная закваска не ушла – воля, нервы были крепче стали, но железной не была душа. Строя СЮТ* и УПК** рождая, и читая педагогам НОТ, глупо и наивно ожидал я: вот придёт восьмидесятый год – коммунизм, обещанный Хрущёвым, замаячит ближе хоть чуть-чуть; Партия, ведя к победам новым, не изменит наш идейный путь! Господи! Что это было с нами? Слепотой куриной все больны, поднимали красное мы знамя – символ кровоточащей страны. Думая, что строим, разрушали, истощали землю и себя. Нашим миром мир весь устрашали мы – о нём, как о войне трубя. Многие ль на славном Криворожье знали в те далёкие года, что идём-бредём по бездорожью и придём все вместе в никуда. И пришли. Спасибо Горбачёву и таким же мудакам, как он – расшатали Партии основу и страну пустили под уклон. Кто из них предвидел это прежде? – плюнув на вселенский их бардак, сотни тысяч граждан в зарубежье удерут из СССР за так; разных рангов, даже из придворных, дети, молодёжь и старики. Я – один из резвых и проворных, дёрнул идеалам вопреки. Не добрался, правда, до Синая, но и здесь, к судьбе не очень строг, иногда под рюмку вспоминаю в прошлом близкий сердцу Кривой Рог. Примечания: * СЮТ – станция юных техников. ** УПК – учебно-производственный комбинат 1996 г.