На каменьях отзвук старины, пыль смешалась с прахом чьей-то жизни. В песне ветра явственно слышны без патетики слова о героизме. Пусть евреям так запрещено, – но какие мужество и нервы! – как-то буднично здесь было решено всех убить – детей и жён, во-первых, чтоб не быть пленёнными врагом, чтоб не ведать рабства униженье. Мёртвых слава посетит потом, и враги проявят уваженье. Будут тексты гимнов сочинять, – есть у нас живых такое свойство. Но, однако, трудно осознать мне самоубийство, как геройство