Выход 2 Я крался по самым извилистым темам, где с эпохи Согласия фонари не горели, и очень странно пахло болотистой тьмой... Переулки улыбок, коротких, фальшивых, и окна заколоченные крест на крест с одним лишь гвоздём, вбитых с тех же времён, когда погас первый фонарь... внушали мне страх, а им уют и тепло. Я чувствовал себя миссионером впервые столкнувшийся с мутацией веры и проникающим дрожью по рукам и ногам, отвратительным смыслом... В этом квартале господствовала тишина, от того, как языки были раскатаны алой дорожкой по ступеням идолопоклонничества, что бы тот самый «Некто», подбрасывая игральные кости, едва уловимым жестом приказывал жить. "Клык мудрости" был признаком инородного существования, потому многие прятали его так умело, что его отсутствие было неоспоримым доказательством патриотичности и преданности всему Второму кварталу... Некто не был умён, но был богат, и жители предполагали его тайную связь с самым главным Богом по иерархической структуре их жизненных ценностей, аплодировали, и делали всё, что он повелит... ”Не важно во что человек верит, важно как”. - Это было прибито колышками приоритетов у входа в самое подсознательное естество, и умело напоминало о себе при случайных озарениях, (что были также редки, как природные затмения). Оно срывалось и накидывалось на глаза, и на время отменяла всякую способность видеть, в тот момент же этот Некто ходил по склепам традиций и уничтожал всё то, что было создано до... Подрезались концы ненужных стеблей, и бутоны правомыслия засыхали в своей умерщвленной красоте, и из них создавались похоронные венки для тех, кто уже знал аромат озарения... Гуманоидные существа с огромными чёрными ртами в виде дешёвых ситцевых платков, цвета их совести выходили на площади внимания этого квартала под гимны, некогда звучащие в добром подспорье пахать землю и сеять хлеба... Перед ними были знамёна, видимо, чтобы не сбиться с пути, указанного остриём этого фарса, игры в войну, такие смелые, молодые и сытые, сытые по горло желчью к тем, кто не с ними... К тем, кто не оно. А оно, это привилегированное сознание, вдруг решившее, что оно - это ОНО. Гроздья из сочных, напитавшихся временем фактов истории на плантациях всевозможных царей породило питьё с удивительным множеством видов к употреблению. К примеру, креплённое. И было совершенно не важно из рук ли винодела подавалось оно, а главное как... Пили тоже пригодными способами и черпали подручными средствами самореализации неоправданно завышенных или заниженных амбиций. Но если оно подавалось уместно и в золотом кубке "победителя" то, необходимость наличия состоявшегося факта вовсе испарялась. И одурманенное питьём из сомнительного сырья всё шире и шире шагало, то самое ОНО. В этот момент ОН и ОНА выясняли в междоусобных обвинениях и оправданиях, как же им снова стать ОНИ... и чьё «О» будет первым, а чьё «Н» вторым перед милом союзом «И». Но дни и ночи смыкались вокруг того «О», так или иначе, гуманоидная раса с чёрными ртами, поглощала молодые и неокрепшие полу ячейки предоставленных самим себе, но уже оформившимся звукам... Это место было театром теней, делились на тени действия и белый фон молчания. Я был предан, предательски предан одной из фигур этой постановки. Моё отношение не допускало прощения, оттого как прежде не допускает обвинения. Потому я крадусь по извилистым темам, где с эпохи Согласия... жду встречи. Встречи с фигурой, которой предательски предан... облачился в родные одежды, но наизнанку... Так менее видны родственные узоры на ткани скрываемые во Втором Квартале, хотя и используемые ими же во избежание морозов и холодов. Игрой это перестало быть как только то, что прямо по солнцу всерьёз вознамерился уничтожить и поглотить такие привлекательные просторы и запасы накопленной воды, что являлись наследством ,а не заслугой. Но сейчас это было не важно. Колышки вбиты, сети раскинуты, первый улов трепещет, тени танцуют, а моя преданность висит на волоске иллюзий, что совесть не позволит. Но она также молчала, как и молчали его жители... Я уже начинаю привыкать к запаху болотистой тьмы и к их зелёным торшерам надежды, что в доме у каждого, но не горит... Размашистым почерком распишется история на возведённой белой стене, от неё пока есть только дыры перебежек в Третий, но это уже что то... камни барханами ссыпаются - попутным ветром за солнцем, и скоро пополнятся списки "вольно" не наёмщиков, что кропотливо, камень за камень начнут замуровывать себя и ещё не появившихся на этот воинственный свет... Потому я и крадусь по извилистым темам, чтобы успеть добраться обратно. То, что казалось мне фигурой - явилось лишь махинацией свернутой трижды тени... "…не важно во что, главное как…", постепенно ко мне возвращался голос, и я уже мог шёпотом напевать излюбленный мотив, что если падаешь в пропасть, не обязательно видеть тот низ... где разбиться пора. ??? На горизонте виднелось красивое зарево, мерцающее и развлекающее взгляд скучающего старика. Он открыл настежь окно, и в комнату медленно стал вползать запах копоти и гари... Устроившись поудобнее в кресле напротив окна, и привычно закурив трубку, набитую высушенными соцветиями жасмина, он предался размышлениям - какой сегодня странный закат...