Кому это надо? Часть 28.
Часть двадцать восьмая
Простудными заболеваниями дети и впрямь стали болеть меньше, но если болели, то сильно. У Жени началась аллергия на многие антибиотики, а отсюда ряд других проблем и болезней, даже не хочется сейчас всё вспоминать. Но несколько случаев особенные. Врач услышала у Жени шумы в сердце и нас отправили в детскую кардиологическую больницу в стационар, на обследование. Моя напарница была в отпуске, на работе меня было подменить некому, поэтому положили её одну. В две смены я отказалась работать, мне было необходимо ежедневно её навещать, учитывая, как плохо она ест, а больничную пищу и вовсе. Через несколько дней меня пригласила врач и буквально ошеломила результатами обследования. Сначала она успокоила, сердечные шумы функциональные, но вызваны они другим заболеванием, и они предполагают, что это язва желудка. Тут же предложили перевести её в областную больницу, где бы можно было это обследовать более детально, а у них такой возможности не было.
Я очень расстроилась, но надо было действовать, обычно я мобилизуюсь в таких ситуациях, поэтому я не стала терять время и сразу же перевезла её в областную больницу. Через пять дней были готовы результаты обследования, к счастью, язвы не оказалось, но обнаружили эрозивно-язвенный гастрит, тут и до язвы не далеко. Из больницы не выписали, оставили на курс лечения, я сопротивлялась, дома и стены лечат, я сама могу уколы делать, обещала выполнять все предписания врачей, но их контраргумент был веским, у них было нужное лекарство, которое не так просто не то что купить, но даже достать, а времени не было, лечение необходимо было начинать немедленно. Ежедневно я, иногда Витя ездили к дочке в больницу. На работе тоже был сложный период, группа перед школой – выпускная, занятий много, к каждому надо подготовиться, много различных мероприятий, дел очень много.
Но ничего, подлечили, после выписки из больницы я её посадила на строгую диету, заваривала ей травы, наладилось. Только с Женей утряслось, у Алёнки проблемы с почками, она плачет, помочиться не может, Витя в командировке, я кругом сама. Снова, диета, лечение. Только подлечила почки, обнаружили проблемы с сердцем у Алёнки, поставили диагноз – пролапс митрального клапана, правда в больницу не клали. Этот калейдоскоп был нескончаемый. Витя однажды сказал: «Сколько ты их будешь по врачам возить, не делай из них больных, они обычные дети», но когда Женя в больницу попала, сильно испугался. Разве же мне хочется, что бы они болели, но у нас не спрашивают, хотим, не хотим, принимаем данность, и боремся, сколько сил хватает. Я уже не говорю о щитовидной железе. После взрыва ЧАЭС в Гомель прислали несколько медицинских машин из Голландии, они ездили по деревням и посёлкам и обследовали всех без исключения детей. Там сразу на диспансерный учёт поставили, и два раза в год надо было возить детей в Гомель на обследование.
В 1990 год вошли с кучей диагнозов, даже вспоминать страшно, самой болеть было некогда, хотя ларингит замучил, профессиональная болезнь, чуть что, голос сипнет, а то и просто ангина начинается.
Детей я выпустила, после выпускного утренника сидели в группе все -сотрудники, дети, их родители, чаёвничали, беседовали, вспоминали эти три года. Родители знали, что я учитель по образованию, стали уговаривать меня идти вместе с детьми в школу, говорили, что они уже узнавали, учителей не хватает, и обещали, что договорятся с администрацией, чтобы я осталась с их детьми. Я отказалась. Вспоминаю Стелу Константиновну, как она говорила, что я на всю жизнь останусь в дошкольной педагогике, оказалась права.
Летом решили детей отправить в Армавир, чтобы от радиации проветрились. Позвонили родителям. Спросили позволения, они согласились. Тогда Витя взял несколько отгулов и отвёз детей на Северный Кавказ. И двух недель не прошло, как они уехали, Вите предложили семейную путёвку в Моршин, там замечательная минеральная вода. И подходит ему, мне и Женечке. Приняли решение ехать за Женей, а Алёнку оставить у родителей. Я быстро оформила отпуск и отправилась на поезде в Армавир. Витя позвонил родителям, чтобы они собрали Женины вещи и подвели её к прибытию поезда, и чтобы я сразу же, на ближайшем поезде выехала обратно. Через сутки меня встречали на перроне, Аленка цеплялась за подол и просилась ехать со мной, но времени не было, я схватила вещи, Женю, всех поцеловала и мы помчались к кассам. Там я узнала, что на ближайшие сутки ни одного билета в нужном направлении нет и не будет, я стала объяснять ситуацию и одна кассирша мне посоветовала ехать на Минводы, туда дают билетов больше. Не знаю, как я на это решилась, только через пять минут мы ехали в противоположную сторону. В Минводах меня ждал тот же ответ, но были билеты до Киева. Я взяла два билета в купейный вагон, так как в плацкарт не было. В вагоне ждал сюрприз - свободных мест нет, проводники возмущались, как это нам билеты продали. Сказали, что до Ростова, а это часов восемь езды, ни один пассажир не выходит. Мы злые, голодные, уставшие, сели в коридоре на откидных стульях. Просидели так с
полчаса, когда из ближайшего купе, в котором постоянно смеялись и говорили не
то по-армянски, не то по-грузински, вышло двое молодых мужчин. Увидели нас, стали расспрашивать, чего тут сидим, я ответила. Тогда они сказали, что если я не боюсь, ведь там четверо мужчин, да ещё не славянской наружности, то они нас приглашают к себе в купе, сами будут сидеть внизу, а мы можем занять верхние полки, а в Ростове они выйдут.
Я почему-то не испугалась, было жалко ребёнка и мы с ней залезли на верхние полки. Не то в Кропоткине, не то на Тихорецкой они вышли не перрон. Накупили там вареников с картошкой, пирогов, варёную курицу, какие-то фрукты - всего не упомню, принесли всё это в купе и пригласили нас к столу. Есть очень хотелось. Те бутерброды, что свекровь давала с собой мы съели ещё когда ехали в Минводы. Выходить из вагона за покупками я опасалась, пока не займём места, я собиралась купить поесть в Ростове, там поезд стоит долго, и на перроне можно купить что угодно. Мы не стали сопротивляться спустились вниз, наелись, потом заказали чай и уже до Ростова сидели и разговаривали. О чём? Не помню. В Ростове они вышли, и мы с Женей до самого Киеве ехали в купе одни. В Киев приехали утром, а из Киева до Гомеля поезд вечером, поэтому мы взяли билеты и отправились к моим. Дальше уже почти без приключений.
Путёвки я оформила быстро, и мы вновь ехали в Киев, ведь во Львов поезд из Киева. Львов меня поразил, красивейший город, хоть и были мы там всего ничего. В санатории нам выделили комнату в стареньком здании, удобства в коридоре. Кормили прилично, с культурной программой напряг, в основном кино. Минеральная вода отличная. Обследовали Женечку, сказали, что от эрозивно-язвенного гастрита и следа не осталось. Зато природа там, просто чудо. Хвойные реликтовые леса. Белки прямо по санаторию гуляли, одну мы прозвали - Попрошайка. Она гонялась за отдыхающими. Идёт себе человек по дорожке, она с дерева сбегает, бежит следом, обгонит, станет впереди мордочкой к человеку на задние лапки, а передними лапками машет, как собачка в цирке.
Съездили мы и в Трускавец, там жила Витина двоюродная сестра по отцовской линии – Надя. Хоть познакомились, у него родни даже больше, чем у меня.
Назад мы летели самолётом до Минеральных вод, и уже оттуда поездом в Армавир, там добыли остаток отпуска.
Нам настолько понравились те места, что Витя пожелал перевестись служить в городок Стрый, там стояла такая же воинская часть, как и наша. Я не горела желанием уезжать из Белоруссии, но слово радиация, висело, как дамоклов меч, а это был хороший выход из положения. По возвращении из отпуска он рьяно занялся переводом. К сожалению свободных должностей, в той воинской части не оказалось, поэтому ему предложили поискать желающих на обмен должностями и квартирами одновременно, так как в той воинской части были проблемы с жильём. Витя запустил механизм обмена, но очень долго не было желающих на такой обмен. Сейчас не припомню когда именно. Но нашёлся желающий. Только должность у Вити – инженер полка, а у него – начальник группы, это должность ниже, но это нас не остановило, удивило только, что они согласна поменять трёхкомнатную квартиру на двухкомнатную., да ещё в радиационной зоне. Инженером его, конечно сходу в нашей части не поставили бы, своих поднимут по должности, а к этому станут присматриваться в должности начальника группы. Когда мы попытались выяснить, почему они соглашаются менять трёх на двухкомнатную, то получили разъяснение, что жена этого товарища родом из Гомеля, и у неё там родители, и. якобы, они решили к ним перебраться.,
Витя подписал все бумаги, ну, про квартиру, конечно, обычная устная договорённость. И мы стали дожидаться приказа.
В этот год собирали в школу Алёнку, а в августе неожиданно пришла для неё путёвка в детский санаторий в Евпатории, со средины августа. Не хотелось её оставлять одну, не хотелось лишать её первого школьного дня, но и врач, и моя напарница уговаривали, что там замечательный санаторий. Там отличное лечение, сам воздух замечательный, и при её хроническом тонзиллите и частых бронхитах ей просто это необходимо. Путевка на 45 дней бесплатная, но проезд за свой счёт. Мы дома посовещались, и решились, и, что удивительно, Алёнка легко согласилась. У неё были беленькие волнистые волосы до плеча, и я их перед отъездом остригла под каре. Кто бы там ей стал их заплетать.
Мы взяли билет на самолёт Гомель-Симферополь, и я отвезла её в санаторий. Мне там позволили переночевать, но отдельно от дочери. Санаторий расположен очень интересно. Вход расположен на берегу, а всё остальное на широких сваях в море, я всю ночь не могла уснуть, думала - как же в шторм? Окна огромные, во всю стену, слышно как шумит море. Утром дочь на удивление спокойно попрощалась со мной. В сумке у неё лежал с десяток подписанных конвертов, я просила её написать пару слов печатными буквами. Или попросить старших девочек, чтобы писали нам письма.
За всё время мы получили только три письма, одно написала воспитательница, что всё нормально, лечится, весёлая, посещает школу при санатории, в школе тоже всё отлично, Мы написали ответ и стали ждать нового письмо. Ждали долго, а когда оно пришло, мы получили истинное наслаждение, она писала сама огромными корявыми буквами (я его помню наизусть): «ЗДРАСТУЙ МАМА. Я НЕ МАГУ МАГУ НАПЕСАТЬ ПЕСАТЬ ПЕСЬМО ЛЕНА». Мы не стали больше ей писать, ведь она не могла прочесть наш взрослый почерк. Периодически звонили в санаторий. Нам рассказывали что там и как, но к телефону не звали. Третье письмо написала снова воспитательница, ругала нас, что мы не пишем, она бы прочла ей. Писать было уже поздно, был куплен билет и Витя отправился за ребёнком.
Тем временем в школе прошло первое родительское собрание, я пошла ради интереса. Учительница в возрасте, но мне очень понравилась, после собрания подошла и сказала, чтобы я не волновалась, она поможет Алёнке влиться в учебный процесс, и подтянуть её, ведь она отстала не целый месяц.
Через два дня Витя привёз дочь домой. Она стала очень самостоятельная, всё делала сама. Появились какие- то странные движения, что у неё не спросишь, она плечом так поведёт, типа: «не знаю», меня это насторожило. Стала расспрашивать, не обижали ли её там, она стала весело рассказывать, что и как там было, ни замкнутости, и смущения. Наверное, она у кого-то переняла дурную привычку. С этой привычкой боролись долго, но мы её победили. Вечером она искупалась и стала у зеркала сушить волосы, а потом взяла бумажечки и скрутила их и в трубочки и начала на трубочки наматывать пряди волос, я удивилась и спросила, что она делает, а она ответила: «Химию». От «химии» тоже пришлось отвыкать, но это прошло быстро.
Пошла в школу и сразу стала получать хорошие отметки, через пару дней я подошла к учительнице, и она радостно мне сообщила: «Я думала, мне придется Леночку подтягивать, а она справляется много лучше, чем дети, ходившие в школу весь этот месяц». Это сообщение нас очень обрадовало. Тем более, что память у Лены хуже, чем у Жени, и заниматься ей приходилось дольше, чем Жене.
В начале января в детский сад пришла женщина из ГДО и принесла горящую путёвку в Горячий ключ, как раз по моему заболеванию, но денег у нас не было и я отказалась. Так она вечером пришла к нам домой и стала меня уговаривать, сказала, что денег одолжит до получки. Только бы путёвка не сгорела, а то больше не дадут. Витя сказал, что я поеду, одолжили у неё денег и я отправилась.
Санаторий мне очень понравился. Комнатки маленькие, на два человека, но уютные, душ и санузел в номере. Вода хорошая, широкий спектр лечения. Горы, лес, лёгкий морозец. Сложилась дружная разновозрастная компания, разные национальности, женщины, мужчины, молодые парни, девушки. В свободное от процедур время ходили гулять в лес, играли в снежки, потом заходили в кафе, пили горячий шоколад. Вечером ходили на танцы, или на концерт, пили в номере чай с конфетами. Отдохнула я замечательно.
Горячий ключ, это под Краснодаром. Поэтому мне было велено заехать в Армавир. Обратный билет из Армавира я в санатории купить не могла, тогда такой услуги не было, только из Краснодара. На автобусе я поехала в Армавир, там побыла полдня, а вечером вместе со свёкром пошли на вокзал. Билетов, ясное дело не было. Тогда мы стали бегать от вагона до вагона с просьбой взять за наличные, и только в последнем вагоне мне повезло, взяли. Завели меня в маленькую коморку, где у проводников какие-то приборы. Там два сидячих места и целая куча огромных баулов. Я еле втиснулась к сидению. Ехать мне надо было до Харькова, а в Харькове мне Сергей уже взял билет до Гомеля. Часа через два взяли ещё одного зайца, посадили его на второе сидение, а часа через четыре мне предложили пройти в вагон. Где предоставили верхнюю полку. На этом месте и ехала до Харькова. Сергей меня встретил на машине, отвёз к себе домой. Там я привела себя в порядок, отдохнула и уже вечером отправилась в Гомель.
Это путешествие оказалось не менее интересным. Вагон оказался с испорченным отоплением, а на улице мороз. У меня был напряг с деньгами, я даже постель взять не могла, а с постелью давали два одеяла. Но это ничего, моим соседом был «откинувшийся ЗЭК»(никого сейчас не хочу обидеть). Но этот гражданин был сильно на веселе (это ещё мягко сказано), ну и с собой у него было. Мы вдвоём, на верхних полках никого, на боковых тоже, в сосседних «купе» все как мыши сидели когда он начал меня прессовать. А чего мне было всего 30, а он изголодавшийся, одичавший мужик. Сначала он потребовал чтобы я с ним выпила, я отказалась, он настаивал, потом есть заставлял, потом стал непрозрачно намекать на продолжение отношений. Я к проводникам: «Примите меры». Вызвали милицию, они пришли, документы проверили, справку об освобождении посмотрели, посоветовали не шуметь и удалились.. А я осталась, словно в пустыне, с глазу на глаз. Потом он ушёл курить и из конца вагона пришёл мужчина, позвал в своё купе, у них там верхняя полка была свободна. Я забрала вещи, мне выделили два одеяла и одну простыню, и я прямо в дублёнке залезла на полку и спряталась под одеялами. Конечно я дрожала и не только от холода, было реально страшно, и не только за себя. А вдркг начнёт искать, мало ли что в голову взбредёт. Когда он вернулся с перекура и не обнаружил меня, начал рыскать по вагону, но кто-то нашёлся и сказал, сто я сошла на станции, а перед этим как-раз была маленькая станции. Тогда этот тип пощёл допивать свои запасы спмртного, когда допил, начал материться на весь вагон, снова вызвали милицию и его увели. Ео я уже начала пригреваться под одеялами, поблагодарила за помощи и сразу же уснула. Так закончился мой отдых.
Через какое-то время пришёл приказ на перевод в Стрый. Было решено, что детей со школы срывать не будем, подождём до весны. Так и сделали, в конце февраля Витя уехал. Оттуда он звонил часто, рассказывал, что живёт в общежитии, что работа интересная, что в выходные ездит к сестре в Трускавец. Потом мы с ним договорились, что он сходит посмотреть квартиру и поговорить с семьёй, обсудить, когда и как будем переезжать.
После посещения квартиры перезвонил мне и сказал, что квартира хорошая, на пятом этаже, один угол сырой, но это всё можно сде6лать. Относительно переезда ничего не выяснил, ему ответили, что решать будет муж. Мы долго ждали, когда же он явится посмотреть будущее жильё, я просила знакомых, чтобы передали ему, что мы ждём его визита. Но он всё не появлялся, это длилось до лета.
Тем временем мы набрали новую группу трёхлеток, моя соседка Надюшка, на крестинах которой мы гуляли, как раз достигла трёхлетнего возраста и попала ко мне в группу. Детки были замечательные, лучше не придумаешь, работать было приятно.
Но весной случилось несчастье. В один из рабочих дней, у меня как раз была вторая смена, я сменила напарницу, и начала укладывать детей спать. Один мальчик, звали его Вова, никак не засыпал, хотя обычно засыпал без проблем. Так весь сон я его и караулила, он не уснул, а отойти нельзя, других разбудит. После сна всё было нормально. Поужинали, начали собираться на прогулку, он оделся быстро и стал в коридоре в первой паре, там с кем-то задрался, чего обычно с ним никогда не было, я удивилась и спросила: «Вова, что с тобой сегодня, не спал, плохо ел, теперь дерешься?» До сих пор помню его лицо – большие карие глаза и серьёзный взгляд, он так глянул, что ответа я не стала дожидаться. Возможно, я бы не помнила всё это в таких мельчайших подробностях, если бы не то, что случилось потом, но всё по порядку. На участке родители сделали для детей турник и вкопали П-образную перекладину с крючками для подвесных деревянных качелей, девочки катались, мальчишки бегали по участку, я и несколько ребят обрабатывали клумбу, но с Вовы я уже глаз не спускала, он взялся бросаться камнями, я его остановила. В это время пришла за ним мама, мы смотрели на детей и разговаривали. Она спросила, нет ли в группе детей, которые матерятся, я сказала, что было несколько случаев употребления детьми таких слов, но слава Богу мы вовремя заметили, и теперь это не повторяется. Она пожаловалась, что Вова говорит такие слова, видимо во дворе от старших мальчишек научился, я ей сказала, что он не спал, плохо ел и вёл себя несколько агрессивно, что ему не свойственно. На том мы и распрощались.
На следующий день утром в группу зашла медсестра и стала меня расспрашивать, как вечером дети поужинали, не было ли у кого Дня рождения, не угощали ли детей тортом, или пирожными, или конфетами. Я ответила, что никаких угощений не было, сказала, назвала тех. кто плохо ужинал,. Тогда она стала спрашивать, не ударялся ли кто головой, я сказала, что нет, если бы ударялся, сразу в медицинский кабинет привела бы. Она поинтересовалась Вовой, точно ли он не ударялся, я почувствовала неладное и попросила её не говорить загадками, Она рассказала, что живёт с Вовиными родителями на одной лестничной площадке, после детского сада мама с ним гуляла во дворе, вдруг он начал задыхаться. Мама решила, что у него нос заложен, он только несколько дней как после больничного, и видимо не долечился, она побежала к соседке, нашей медсестре, та, ничего не могла понять, мальчик синел буквально на глазах, вызвали скорую помощь и его увезли в Гомель. Закончила она фразой: «Не знаю, довезли ли его живым до больницы, он точно головой не ударялся? Это похоже на отёк мозга, или на удушье при отёке лёгких». Я была в глубоком щоке, хотя вины за мной никакой не было. В это время пришла моя напарница, привела в детский сад сына, я ей рассказала, а она беспечно: «Всё будет нормально, не может быть, он ушёл здоровый», но я чувствовала, что нет. Долго не было никаких новостей. Я вышла с детьми на прогулку, увидела вторую медсестру, она вдоль забора шла по тропинке, я спросила, нет ли новостей, она ответила, что идёт в поликлинику, может там что узнает. К концу прогулки она шла обратно. Я спросила: «Ну что?», она ответила, что сейчас подойдёт ко мне. Я всё ждала, а она не шла, и мне не уйти, у меня дети, вдруг вышла моя няня и с ходу: «Вова умер». У меня подкосились ноги, и я рухнула на землю. Сознание я не теряла, просто сил стоять не хватило. Уже бежали обе медсестры, с нашатырём и с валерьянкой, ругали няню, что так в лоб сказала.
Всем коллективом мы пошли на похороны, методист предупредила, что бы я там не рыдала, как тогда, когда узнала о случившемся, а то люди будут думать, что я в чём-то виновата. Плакали, конечно, все, ребёнку всего четыре, красивый, умный и такая нелепость. В военгородке поползли слухи, что ребёнок в детском саду свалился с высокой горки вниз головой (все горки в первый же год были демонтированы из-за большой высоты). Потом поползли слухи, что его ударило железной качелей (качели тоже демонтировали, от греха подальше, взамен приобрели деревянный и высоко их не вешали), потом пополз слух, что камнем попали в голову, это я опровергнуть не могла, только моё слово. Никто ко мне не приходил, ни из милиции, ни из прокуратуры, ни из каких других органов, родителям выдали результаты вскрытия, но народ продолжал выдвигать новые версии. Пока заведующая детским садом не обратилась к командиру части с просьбой пресечь это как-то, ведь весь коллектив был взбудоражен, а городок буквально гудел, доходило до того, что детей в сад водить боялись..
Тогда командир взял у родителей мальчика заключение и прочёл его на построении, и попросил полкового врача пояснить, что это значит. Вскрытие показало, что у мальчика был очень низкий иммунитет, практически на нуле, и причиной отёка мозга стала какая-то инфекция, с которой другой ребёнок справился бы, но для Вовы это закончилось печально. Потом командир сказал, чтобы эту информацию донесли до членов семей, во избежание кривотолков. Какое-то время ещё ходили различные слухи, но очень не долго. Больно об этом писать. В тот день я решила, что как только переедем к другому месту службы, я больше не пойду работать с детьми.
Конец двадцать восьмой части.
ОК.
Нежуковский
вс, 02/10/2011 - 21:48
:wave1:
ЛЕСЯ
пн, 03/10/2011 - 07:08
Работа с детьми-хождение по острию бритвы в плане ответственности за их жизни.
С любовью,твоя Муха (читаю почему-то наоборот)Много пропустила я.
муха
пн, 03/10/2011 - 19:02
Поняла, спасибо, что читаешь! Это я строчу как с пулемёта, пока возможность есть.
ЛЕСЯ
пн, 03/10/2011 - 19:03
В самом деле, не позавидуешь тем, кто работает с детьми. В ответе за ВСЁ...
С Теплом и безмерным Уважением,
Андрей.
Коровёнков
пн, 03/10/2011 - 21:57
Спасибо за понимание!
ЛЕСЯ
пн, 03/10/2011 - 21:59
А мне почему-то вспомнилась студенческая юность, летний отряд проводников... Рейс Рига - Новороссийск, 1980 год, небольшая украинская станция. Вошла дородная тетушка, очень живописная, с огромным количеством корзин, баулов. узлов, чемоданов и т.д. А поезд стоит там только 2 минуты. Как мы с ней закидали ее багаж в вагон, сама не понимаю. А когда отъехали, она меня пальчиком поманила к себе в купе... Там я первый раз в жизни попробовала украинскую горилку и вкуснейшую домашнюю колбасу!!!!
С добром, Ольга
OlgaOlga
чт, 06/10/2011 - 23:11
В 80-ом можно было здорово заработать, а в 90-ые, только челноком.
ЛЕСЯ
чт, 06/10/2011 - 23:17