Часть 1 – Заброшенные места Глава 1 На ровной, как стол в ресторане, лужайке дул неизменный и сильный ветер. Он дул так каждый день, круглые сутки, как бы символизируя неизменность и вечность мира, не прекращаясь ни на минуту, колыхая блестящую, словно полынь, траву серо-зелёного цвета, жёсткую подобно проволоке. Никаких деревьев и цветов в округе не виднелось, только вдалеке была стометровая по ширине полоса серого песка, за которую хваталась трава своими ползучими побегами, частично обрываясь в море, которое подмывало берег с каждым веком всё больше и больше, почти что идеальной, ровной линией. Солнце стояло, как всегда, высоко и очень ярко сияло с металлическим, золотистым отливом, что означало начало нового дня, и, судя по его нахождению около веерообразного облака, будет неспокойный вечер – с моря шёл грозовой фронт с парой-тройкой смерчей. Хорошо, что день короткий, и тучи отнесёт за пару-тройку часов прочь, в соседние земли, а там дождь выпадет прямо на горный хребет, находящийся в сотне с небольшим километров отсюда… * * * На равнине лежали огромные, сложенные из базальтов, параллелепипеды по паре и более метров в высоту. Уже никто не знал, зачем они тут поставлены, и кем – тоже никто не знал. Но они стояли так, что низкие прилегали к высоким, давая подобие лестницы, огромной и заросшей такой же серо-зелёной травой, как и вся равнина, но тут было разнообразие- траву прореживали вьющиеся лианы, свисающие с параллелепипедов и покрытые фиолетовыми и синими со свинцовым отливом подобиями соцветиями, больнее похожими на пригоршни ягод. Сами параллелепипеды, несмотря на ветер, почти не стесались, но кладка из камня забивалась почвой, которая давала приют мхам и, отчасти, лианам. Листочки на лианах были маленькими и стреловидными, без узоров, очевидно, что они произошли от той же травы, почти никаких животных не было видно – почти вся фауна и все грибы погибли после взрыва сверхновой в 10 световых годах от планеты и создавшего на ней ядерную катастрофу на тысячи лет. Мир уже пришёл в себя, но его история была навеки стёрта, животные стали малочисленны, ибо насекомые исчезли, крупные создания тоже, остались немногочисленные птицы и изменившиеся млекопитающие, амфибии и рептилии вымерли, бактерии тоже проредились в числе и разнообразии. Новые виды стали ещё более немногочисленными и специализированными, чем все их предки, и представитель одного из них вышел на параллелепипед покормиться соцветиями. Он напоминал смесь землеройки с ушами летучей мыши, но с большими глазами и более длинными, чем у землеройки, лапами. Шерсть его была ярко-серебристой, и он очень быстро шевелил хвостом – пушистым и длинным. Его день всегда начинался с поедания соцветий с приторно лимонным привкусом и запахом эфира, а завершался исключительно быстрым бегством от своего давнего врага – летающего подобия вороны с коротким клювом и массивным телом, неоспоримого чемпиона на коротких дистанциях, но при промахе ему стоило труда быстро приготовиться к новому броску. Беда в том, что пернатый охотник рассмотрел серебристую добычу и кинулся на неё сразу, попав когтями точно в шею, за что и был вознаграждён парой кило свежего мяса и лианой для гнезда, которую сам он сорвать не смог, помогла его добыча… Глава 2 На кольце вокруг планеты, на одном из самых крупных обломков его, находился статичный спутник, прямо в небольшом кратере, образовавшемся на этом месте, когда сам обломок был луной, разрушенной кометой. На этот кратер обратили внимание в связи с тем, что на нём хотели основать станцию по исследованию луны, но оставили только автоматическую станцию-спутник с искусственным интеллектом, но он давно не получал никаких сигналов от родной планеты, потому перешёл в автономный режим и стал исследовать окружающий мир сам. За долгое, очень долгое, время своей работы он изучил всё кольцо и рельеф планеты, и дневную, и, в меньшей степени, ночную сторону, даже пробовал изучать все формы жизни – как растений, так и животных. И, однажды он обнаружил необычно ведущее себя создание, изучил внимательно, после чего стал прицельно наблюдать за всем видом… * * *