ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Пред гончими псами и махом подпалых волков Беспомощны мы, посему от погони их грозной Не скроемся, лучше окрасим на веки веков Вселенские камни отравленной кровью венозной. По ней лишь неравных найдут и в созвездных полях, Лядащим огнем заклеймив сих презренные спины, Вопьются в уста с алчным блеском в голодных очах И в черных глазницах высотные вспыхнут руины. И чем нам считаться, величия хватит одним Истерзанным столпникам, хватит иным чечевицы, Алкали мы вечности, ныне и жить временим, Врата соглядаем у царства подземной девицы. Успенные здесь петушки золотые поют, На мертвых царей не жалеют портнихи шагрени, Таких белошвеек не видеть живым, ан снуют Меж стулиев ломаных сузские девичьи тени. Отравленных игл и кармяных антоновок цветь Отравную вновь, и гранатовых багрий избытность Кроты и полевки учтут, а царевнам говеть Сегодня предолжно, зане уповали на скрытность. Нельзя перейти меловую черту и нельзя Таиться одно, паки будут обманами живы Дочурки невинные, их родовая стезя Легко оборвется, где Вия настигнут Годивы. Гудят и гудят весело приглашенных толпы, Зеленые иглы в шелках веретенники прячут, Мы сами сюда и влеклись, аще были слепы Девицы, пускай хоть сейчас о родителях всплачут. Не царские тризны, не царский почетный досуг Нам смерть уготовила, даже сокровных дочурок Забрали те челяди, коих в пылающий круг Впустили волхвы из кадящихся мглой синекурок. И вот я стою в одеянии смерти рябой, Блаженный со мною, ну что, хороши ль нынче гости, Кто рядом – откликнись, ах, тяжек метельный гобой, Сиренью мелось, а теперь во снегу ягомости. Ах, туне рыдать, Богоматерь в снегах золотит Отравленным взором тлеющие лядно скрижали, Ей Цветик-Сынок хлебояствий кошель освятит, А мы бойных муз и напрасно величьем сражали. Заманит, я знаю, еще ботанический сад Маньчжурскою тенью, сирень в листовой позолоте Склонив тяжело, всех других навсегда в огнепад, А мы с небесами пребудем в холодном расчете. Когда оглянувшись, вмиг станем камнями, Сизиф, Чтоб вымостить кровью дорогу к чужим процветаньям, В татарскую ветошь последний зарезанный скиф Уткнется -- засим привыкать уж к посмертным скитаньям.