И вкусил Адам запретного плода Библия XI Он обещание сдержал. И каждый день он прилетал. Жесткий, мрачный, раздраженный, Тяжкойй думой обличенный. Бросал слова о свете, Боге, О жизненной своей дороге. Он все бранил и извращал, Он все к порокам подгонял... XII Так часто он смотрел на небо, С тем взглядом нищий просит хлеба. Она тот взглят лишь замечала, Как начиналось всё сначала: Аггел вновь маску надевал И богохульства изрыгал. Ни слова жалости - жестокость, И что ни слово, только колкость... Меж тем шли дни. Они одни С окна всё видом любовались, Все больше же они сближались. Да что бы он не говорил, Он для неё был сердцу мил. Слова его она прощала, Всерьез почти не принимала. XIII Когда она неострожно, Речь завела о том, что можно За грех прощенья попросить И этим крылья осветлить, Он засмеясля. Хрипло, страшно: "Ты думаешь, что это важно? Что я бы мог просить прощенья? Позволь, развею заблужденья. Я - мрак, Я - смерть. Я ужас всюду сею... О да, спасибо за идею, Наивная моя подруга! Придумать лучше и нельзя! Меня отпутсят тьмы князья! За пару слов о покаянье Всю кровь невинных мне простят... А что же ты? Сама-то веришь, мне скажи, В спасение моей души?" XIV В неё он впился взглядом диким, И злом вдруг жутким и безликим На миг он показался ей. Как будто не было тех дней, Что они вместе проводили И горечь будних лет делили. XV "Ну что же, сметрная, молчишь? Да ничего не говоришь... Ты, понимаешь, больно мне! Мне больно! Всех этих фраз с меня довольно... Зачем вселяешь мне надежды?! Ведь все не будет так, как прежде..." XVI Его вздымалась часто грудь И тело била дрожь. Он весь в какой-то лихорадке, Тяжелом, гибельном припадке: В огне лицо, трясутся руки, Горят во взоре жизни муки; Движенья как у манекена - Красивой пластике замена; Краснеют губы, градом пот По лбу упрямому течет; Румянец красный на щеке И бьётся жилка на вике... Едва он тлеет, не горит, Да пред глазами всё летит... Летит!, летит!!, летит!!! Его кружится голова, Он на ногах едва-едва, Согнувшись удержался, Щекой к стене прижался. XVII "Да. Точно. Никогда не будет. И прошлое никто нам не забудет..." - - Она к аггелу подошла, Рукой своей его взяла - "Но всё ж... Я думала, что ты другой. Что светлой одержим мечтой, Один лишь раз ты оступился, Обездны дно ты в кровь разбился, Да белы крылья изломал... И вот теперь, больной с слабый, В лучах поблёкших прежней славы, Вдруг оказался одинок, Как ветром сорванный листок... XVIII Я видела в твоих глазах Надежду, боль, мученье, страх Вновь оказаться одному. Сама не знаю почему, Но нас с твобой судьба связала, Идти нам вместе приказала. Всё это - воля провиденья, И друг для друга мы - спасенье..." XIX Ночь. Тишина. Раскрытое окно. Они вдвоём. Трепещет ветер занавески. Стоит та самая герань. Он на полу лежит, Калачиком свернувшись, Но не спит. Он будто бы проснувшись, И чистым взглядом смотрит на неё Врдуг вспомнил он спасение своё... XX "Увидел я тебя... когда то... Ты шла, так быстро шла куда то... А сверху падал снег. Как звонкий и радостный смех, Как слёзы пречистые тех, Кто гнал меня из Рая. Тогда я помню, вниз спадая, Увидел лик Творца... Скорее я его забуду, чем милые черты лица... Отчего и сам не знаю, Но пред тобой я отпускаю Свои страданья, свои муки... Твои больные и сухие руки Готов я вечно целовать... Меня ты не хотела знать, Быть может, ты меня боялась. Но я пришел - ты не чуралась Посланника слопого Рока. Судьба, судьба, ты так жестока!... XXI Я помню чётко, как сейчас - Эдем, ту колыбель для нас. Тот чистый воздух, те леса, Те голубые небеса, Я помню горные озёра, Тот светлый мир, Но скоро Меня смертельная тоска взяла, В гнилы обьятья приняла... Я в рощу часто приходил, Чтоб отдохнуть, набраться сил... И если б ведал, что случится, Туда б ни разу не ступил... XXII Однажды я, юнец крылатый, Беспечный, радостный, порхатый, Ступил под сень древесных крон, Прохладой что бы насладиться, Воды что б ключевой напиться... Но там же, там же, у ручья, Ждала меня и смерть моя... XXIII Сидел на камне белый змей, Меня он подозвал. Я, помня участи людей, Почти что убежал... Почти... О Боже мой, меня прости! Ведь я его воззваньям внял, Жестокий гнев меня объял. Душа горела жаждой знанья, И к древу поспеша познанья Троих я ангелов убил... Другие же меня поймали, С Эдема на землЮ изгнали... XXIV И понял я - меня ведь обманули. На злую службу притянули... Но миг тот черный и прОклятый, Мой разум - враг заклятый, Сказал: "логично всё, доверься, Да к древу страшному иди..." XXV Аггел закончил. Сердце легче стало. Но рассвело, Их раставание настало. Он черными взмахнул крылами, И улетел, и скрылся за домами...