Только начал я учить иврит, взял тетрадь и заглянул в словарь, чей-то голос тихо говорит мне с прононсом: «Ты, дружище, стар первоклашкой чувствовать себя. Твоя память стала решетом. Ты, зубрёжку с детства не любя, не был у неё под каблуком. Так зачем сейчас тебе хомут? Это что – последняя любовь? Старичок, забрось ты эту муть и займись серьёзностью любой, значимой с вершины зрелых лет, что остались за твоей спиной; ты хоть плохенький, но всё-таки поэт, и купайся в страсти неземной, пей медуху из соцветья рифм, занимайся йогой и женой. От ученья наживёшь нарыв в старческой коробке черепной». Так вот соблазняет чёрт меня, насмехаясь надо мной притом. Если б был христианином я, трижды осенил себя крестом. Ну, а так, как я лишь иудей, да ещё не знающий иврит, я сижу без мыслей и идей, слушаю, что чёрт мне говорит. 1995 г.