Мне чуждо понятие «жалость». Приемлю душой «сострадание». Понятия сходны, но малость отличия есть в содержании. В одном из них – сплошь лицемерие. В другом – отражение сердца. Поэтому в жалость не верю я. И пусть на меня не сердятся любители охать и ахать, сочувствовать только словами и ханжески горестно плакать, не помогая делами тому, кто нуждается в этом. Я верю лишь в сострадания, но подкреплённые делом, а не в пустозвонство стенания.