Я приобрёл умение скрывать в своей душе и горечь, и смятение, что я уже в туше, что после расставания, любимая, с тобой, цель моего сознания поглубже спрятать боль, которою стреножен я, что не осилю сна. Она за так прохожему вовеки ненужна. Поэтому и прячу я от безразличных глаз, что безголосо плачу я, в беду попав сейчас. Хотя непоправимая, но лишь моя беда! – ушла моя любимая навечно, в никуда. Мы сквозь десятилетия прошли, рука в руке. А нынче дни, как клети, – я мучаюсь в тоске. Но внешне – шут гороховый, для всех весёлый мим: не надо знать, что плохо мне прохожим и чужим.