«Что я могу ещё оставить миру, Кроме того, что написал? Ведь я Свою немногочисленную лиру Всю пережил. Господь теперь судья! Потомки пусть раскладывают строчки, Все ямбы, и хореи растеряв. Я всё сказал. Я всё сказал до точки, Мне нечего добавить, уходя. Что я могу ещё оставить людям, Кроме сердец, которые зажёг? И что могу сказать своим я судьям, По поводу того, что не сберёг? Что не сберёг того, что отболело, Не сохранил того, что не сбылось. И потому, что сердце так велело – Надеяться на призрачный Авось! Свою немногочисленную Лиру – Полсотни виршей!- Оставляю я Своим потомкам, видя их сатиру – Пусть будет пухом прошлого земля! Но иногда, пронзительнейшей болью, Как сердце Данко рвётся из груди, И сердце переполнено любовью, Мне прошлое кричит: «Вернись! Приди!!!» Мне нечего сказать этим турнирам, Я всё, что мог, в стихах изобразил. Люблю другую. Разойдёмся миром. Да и тебя, по сути, не любил. Судите строго! С разных расстояний, Но помните: я – врач, и был всегда Свидетель терминальных состояний. Свидетель, и участник иногда. Моя немногочисленная Лира – Это мои интимные грехи – Судите донора, поэта и вампира, Всю душу разложившего в стихи! Суди, Господь! Ведь я тобою мечен, Лишь потому, что был рождён святой, И волосом был рыжим я отмечен, Хотя сейчас практически седой. За прошлое мое судите строго- Не научился я жену любить, Была другая у меня дорога, Любил её, пока не бросил пить. Мне больше нечего сказать. Судите»,- И подсудимый неуклюже сел. …Суд совещался, и в своём вердикте Он заменил «пятнашку» на расстрел.