С улыбкою по битому стеклу хожу я, притворясь йогом, сквозь пошлость быта, предрассудков мглу по мне начертанным дорогам. Ступни босые в шрамах и в крови, и сердце постоянно кровоточит, но чьи-то доводы, а так же и свои оно совсем воспринимать не хочет, чтоб к жизни по-другому подходить, быть в меру строгим, но порой терпимым к надутым спесью и мессиям мнимым, и к тем, кто им стремится угодить; не ворошить и не искать в золе когда-то отгоревшего остатки; и век свой доживать здесь, на земле, в воспоминаньях радостных и сладких. А я, на шее затянув петлю событий прошлых, мучающих фактов, как будто свой последний кайф ловлю и ощущаю в ней себя я фатом.