В едином порыве клянётся собранье: «Решения съезда мы все одобряем! И партии нашей любое заданье мы выполним точно и в срок. Обещаем!» А после собранья сидим мы в буфете. Хмельные чихвостим паскудную жизнь. Пол-литра на трёх, да ещё по конфете… «Чо, надо б колбаски?.. За хер подержись, – сказала Надюха-буфетчица, стерва. – За ваши решенья вам хрен бы без масла!…» Такое, да вслух! – знать сдают уже нервы, и бродит закваской народная масса. Но если она – представитель народа, то кто мы, сидевшие тут на собранье? Мы что, коммунисты, – другая порода? А в общем, за что было голосованье? Убей, но не помню, да это ли важно? Мы – марионетки на сцене партийной. Надюха же, как партизанка, отважна, оценку дала ведь тому, что противно. А мы, мужики, ко всему безразличны. Поэтому семьи сидят на горохе. И потому, что мы сутью двуличны, как раньше, как нынче, дела будут плохи. Апрель 1966 г.(после ХХIII cъезда КПСС)