Веселье было в самом разгаре: дембель Владимир Ушев и его давние друзья Санек и Валера допивали пятую бутылку водки, так сказать, встречали друга. Несмотря на обилие закуски, голова у приятелей варила уже слабо. Санек с Валерой выказали намерение сходить за добавкой, но Володе водки больше не хотелось. Ему хотелось совсем другого. Отодвинув порывавшегося что-то сказать приятеля, он, захватив почти полную полторашку пива, решительно направился к двери. Грудастая блондинка Анечка - соседка снизу, которую Владимир заприметил еще позавчера, жила с престарелой бабушкой, которая как-раз сегодня (это Владимир знал точно) уехала на дачу, проверять хозяйство. Мысленно поблагодарив Евдокию Ивановну за такую заботу об огороде, Владимир нажал кнопку дверного звонка. Ну и что, что Анечка еще школу не закончила. Титьки такие отрастила, значит, и .баться уже может. Именно так, и, как ему казалось, логично рассуждал Владимир. Он еще раз позвонил. Было уже довольно поздно, и Анечка могла уже спать. Вот раздалась легкая поступь девушки, и дверь отворилась. Из квартиры неслось: "Тебе и небо по плечу, А я свободы не хочу. Не оставляй меня, любимый!" Анечка не спала, она смотрела MTV. В коротком домашнем халатике она выглядела крайне привлекательно. На лице девушки не было и тени удивления от столь позднего визита плохо знакомого ей соседа: - А-аа, Володя, заходи. А я как-раз чай пью. От такого обращения в Володе проснулась совершенно животная страсть. Он с силой толкнул девушку, от неожиданности она охнула и распласталась животом на диване, раскинув руки и ноги. Владимир скинул с себя рубашку и сильным движением сдернул с плеч Анечки халатик. Девушка не то, чтобы особенно сопротивлялась, вероятно, она просто была слишком ошарашена происходящим для того, чтобы сопротивляться. Во время скоротечного полового акта она пару раз всхлипнула, но по-настоящему заревела только тогда, когда Владимир, разрядившись, навалился на нее всем телом. - Ну, че, ревешь, дура? - стандартно поинтересовался Володя сонным голосом. Вид плачущей девушки возбудил его, и он снова навалился на девушку. Очнулся Владимир спустя некоторое время. Сколько прошло? А черт его знает... Перед ним стоял Санек, его лицо выражало крайнюю степень ужаса. - Слышь, Вован, че тут произошло, а? - А в чем дело? - поморщился от подступившего похмелья Владимир. - Да искали мы тебя, искали, Валерик сказал, что ты вниз пошел. Ну, я сообразил, что к Аньке, я же видел, как ты на нее смотрел... Потом пришли к тебе, а тут такое... Владимир с трудом приподнялся и посмотрел в указанном направлении. Там лежала обнаженная Анечка с остекленевшими открытыми глазами. На шее девушки были видны здоровенные синяки. - Ты за что задушил-то ее, брат? - поинтересовался стоящий рядом Валера. Что сделано - того не воротишь. Посовещавшись, друзья решили помочь Владимиру. Девушку, как в американских фильмах решили расчленить... *** Когда Владимир проснулся, то был весь, как принято говорить, "в холодном поту". "Надо же, такой кошмар приснился!" - пронеслось в его голове. Он еще раз прокрутил в голове приснившийся сон, чтобы вернее запомнить и шлепнул по ягодице еще спящую подружку. Она ответила слабым мычанием. Веселая ночька была. Володя встал, оделся и вышел на балкон. Закурив сигарету, он стал размышлять. Хмель еще не совсем выветрился из его головы, поэтому мысли приобрели философский оттенок. Вернувшись из армии, Владимир сначала был в полном восторге от окружившего его со всех сторон сверкающего яркими неоновыми огнями города. Целый день после армии он ходил по городу от заката и до рассвета, рассматривая красивые витрины (только рассматривая, поскольку выплаченных ему министерством обороны денег хватило только на то, чтобы выпить в дороге пару бутылок пива и съесть пару беляшей), слушая веселую модную музыку и любуясь длинноногими девушками в полурасстегнутых белоснежных блузках. В армии с девушками вообще проблема, кроме того, после того захолустья, в которое его закинула военная доля, культурная столица казалась ему просто раем. "Мари полюбила Хуана. Полюбила - и все!" По прошествии пары дней, Владимир понял, что время, проведенное вдали от дома, не прошло даром. После маленького, культурно девственного военного городка, он никак не мог привыкнуть к мрачному серому мегаполису, в котором каждый второй встречный громко разговаривает сам с собой. Слушаешь - и в сердце невольно закрадывается тревога. (Если бы Володя был знаком с конспирологическими теориями, то ему наверняка пришло бы в голову, что половина Невского проспекта являются, конечно же, секретными агентами секретных спецслужб, и общаются с такими же секретными агентами с помощью секретного микрофона, спрятанного в лацкане пиджаков) Кроме того, наблюдая за серьезными молодыми людьми в дорогих костюмах и симпатичными девчонками в сексуальных нарядах, Володя не видел никакой искры в их глазах, никакой радости, никакого наслаждения богатой и интересной (так ему казалось) жизнью. Владимир замечал этот самый огонек только в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Значительная часть денег, зарабатываемых серьезными людьми уходило именно на оплату вхождения в такое состояние. Володя не видел в этом ничего плохого, поскольку его серьезные знакомые испытывали нечто похожее на счастье только за рюмкой водки. И никак иначе. Их очень серьезные подруги, зарабатывающие на жизнь почему-то исключительно в качестве менеджеров (т.е. "директоров", что никак не похоже на работу какого-либо директора) или мерчандайзеров (на древний и забытый ныне язык это слово можно перевести как "торговец"), к состоянию счастья не приближались, по мнению Владимира, вообще никоим образом. Эти серьезные девушки, всецело занятые, по их словам, "карьерой", не позволяли себе расслабиться даже бокальчиком мартини, чтобы не потерять серьезность, и не превратиться в обыкновенных похотливых сук, мечтающих не столько о богатом папочке, а о хорошей .бле. Конечно, не стоит недооценивать роль денег, ибо деньги их возбуждали сильнее всего на свете. Чтобы быть состоятельным мужиком сегодня, обязательно надо иметь много много денег. "Замечательный мужик меня вывез в Геленджик" - это было очень давно. "О любви не надо говорить, ей надо заниматься". В армии Владимиру пришлось как-то заниматься сексом с простой псковской девчонкой. Они совокуплялись в сарае, на каком-то пучке грязной соломы и были абсолютно счастливы. Может, дело было в том, что девочка представляла собой достаточно неопытное и наивное по части секса существо, но по ее уверениям, Владимир в постеле был просто гигант. Впрочем, изможденный вид провинциальной красавицы был красноречивее всяких слов. Да, все-таки не зря в армии распространены поговорки вроде "лучше попасть под танк, чем под голодного солдата". На гражданке быть просто "секс-гигантом" оказалось мало. Точнее, для того, чтобы довести понравившуюся ему девушку до кровати, Владимиру приходилось идти на кучу чуждых ему условностей и потратить значительную сумму денег. Тем не менее, накопившаяся в течение армейской службы сексуальная и просто энергия нуждалась в выходе. Поэтому Владимир целыми днями и ночами впадал в разврат - по ночам пил водку в компании приятелей, а днем трахался с приятельницами. Иногда время и место менялись местами. Часто сексу предшествовал алкоголь. Часто наоборот. Из-за постоянного недосыпа Владимир, вероятно, впал в такое состояние, которые современные психологи назвали бы "депривацией сна" - немедикаментозным входом в состояние другой реальности. В те короткие промежутки между употреблением алкоголя и удовлетворением сексуальных потребностей, когда Володе удавалось поспать, сны его были настолько странными, что прочно вязывались с реальностью. Причем, зачастую трудно было определить, предшествует ли сон реальности или наоборот. После очередного соития или возлияния, Владимир физически ощущал, как город высасывает из него жизненные соки. Докурив, Владимир вернулся в комнату, накатил стопку водки и побрел по направлению к дому. Поднимаясь пешком по лестнице к себе на этаж, он встретился нос к носу с Евдокией Ивановной. Старушка была явно чем-то обеспокоена. - Здравствуй, Володенька, - сказала она, - Ты нигде не видел моей Анечки? Второй день найти не могу. С дачи приехала, а ее и след простыл.. Не слушая больше старушку, Володя прошел в свою квартиру и начал собирать вещи. Через полтора часа поезд с Витебского вокзала вез его куда-то на юго-запад.