"Она была лучшей, а я ее любила". Скажи мне, господи, сколько ты дрался с дьяволом, чтобы забрать ее себе? Эти вороные волосы, эти голубые глаза. Она легче мгновений, которые уплывают рядом с ней. Скажи, как ты создал ее? Как удалось ее выкроить так, чтобы она останавливала взглядом любые войны в моей душе? Сколько света способна вместить в себя ее душа, если даже ты рядом с ней не становишься, если даже Он приходит погреться в ее лучах? Господи, как тебе удалось, черт возьми?... Ах, милый друг, ты не то чтобы не прав, но скорее чуточку не верен: совершенства нет в глазах Моны Лизы, и в улыбке ее нет совершенства, и в руках ее нет совершенства, и в золотом сечении даже совершенства нет, как нет его в Ней. Она молода и красива, и вышла моей случайностью, и вот в этом секрет ее неощутимого превосходства, но посмотри: я забыл кодовое слово к ней, и нет никакой возможности вспомнить его, ни чуточки. Старый дурак, я не успел доделать ее, досоздать, и в ней родилась и выросла бесконечная жестокость к самой себе. Ее белые пальцы смыкаются на запястье веревками, и я бы плакал каждый раз при виде этого, если бы мог... Она моя хрупкая спичка, которую я зажег, но - проклятье стихий! - не поднес свечу к ее огню, и никогда уже не поднесу. Она горит уже двадцать лет, горит не замирая, и иногда я верю, что она будет гореть вечно, но потом ее пламя дрожит от ветра, и я каждый раз застываю, смотря на нее. С непоколебимой жестокостью она сжигает себя, горячая, живая, прекрасная, и ты тоже поддался теплу ее огня, хотя знаешь, знаешь как никто другой, что она сгорает так быстро, никогда не останавливаясь.­ Это погорелый театр абсурда, думаю я каждый раз, смотря на тебя. Разве может быть это чужое - "хочу вот кошку взять", "сломался холодильник", "мы планируем снять квартиру" сравниться с чем-то твоим? В жизни нет ни грамма веса, в жизни нет ни капли смысла, в жизни нет ни единой точки опоры, если ты не зажигаешь меня. Мастерица скрытых превращений: ввергаешь в привязанность, в безумие, во что угодно, но только не в себя, жжешь дотла, но не превращаешь в пепел, а делаешь порохом, делаешь сухой серной кислотой, не желающей искриться в-без-тебяшном состоянии. Не играешь, не притворяешься, не симулируешь, как делаю я, как делали и первая, и вторая, и третья, да и все вместе взятые, а просто существуешь, и уже этого одного достаточно, чтобы блевать затхлым воздухом, вонючим и грязным, который ест везде, где нет тебя. Лаура и Беатриче были твоими ангелами и научили всему, что знали и о чем догадывались, чтобы ты могла стать идеальной Музой. Идеология романтизма – нет поэта не влюбленного, но я-то не поэт… Я-то не романтик восемнадцатого века… Тогда какого черта я так зависима от твоего дыхания? Проснись этим утром, мой Феникс, брось лицо навстречу ветру, и никогда не плачь. Любая капля воды на тебе опасна для целого мира, потому что даже его создатель зависим от тебя. Что уж говорить обо мне…