В холодный день ноября на улице, протянувшейся вдоль реки, в доме из серого камня, под коричневой черепичной крышей, ждали гостей. Часы на городской башне пробили двенадцать. Река была неподвижно-блестящей, от камышей пахло сыростью. Окна дома из серого камня были освещены, слышались возбужденные голоса, смех. Спешно украшали парадную дверь гирляндой из поздних астр и разноцветных лент. Подметали дорожку, вымощенную серым камнем, ветер принес из сада листья и мелкий сор. Жирный рыжий кот сидел на заборе и блаженно жмурился, повар угостил его вареной говядиной. Парадная дверь распахнулась, и показалась хозяйка дома, Монна, простоволосая, в легком платье. Она позвала кота, но тот притворился, что ничего не слышит, пробежала через двор и скрылась в кладовой, вскоре появилась с большим свертком в руках, который отнесла на кухню… Монна прошла в столовую. Белая скатерть. Фарфоровые тарелки. В хрустальных бокалах искрятся свечи. Большие вазы с фруктами: яблоки, груши, апельсины, виноград. Тонкие ломтики запеченной говядины, нашпигованной морковью. Желтые помидоры, свежие огурцы, хрустящий красноватый салат, брюссельская капуста в сливочном соусе, разноцветные полоски болгарского перца, укроп, лук-порей - плоды лета, в изобилии появившиеся в этот ноябрьский день. Паштет из гусиной печени в окружении поджаренных кусочков хлеба. Осетр на большом овальном блюде с маслинами вместо глаз, покрытый майонезными узорами. Цветущие деревца из оранжереи наполняли столовую чудесным летним ароматом, который смешивался с запахом жареной утки. - Поставьте это блюдо рядом с рыбой,- сказала Монна служанке. - Я поднимусь к себе переоденусь. Предупредите меня, если кто-то из гостей прибудет, но, я думаю, раньше половины второго никто не появится… В спальне влажный сумрак сглаживал контуры предметов, в зеркале виднелась неубранная постель. Монна опустилась в кресло, закрыла глаза. Было жарко, и дремота захватывала тело. Радостное возбуждение от предстоящего торжества, не покидавшее Монну все утро, вдруг сменила тоска, ощущение неизбежности перед чем-то тяжелым и нудным. Монна устала от жаркой кухни, от суеты в парадных комнатах, болела голова, а стол с белой скатертью раздражал. Вспомнились счета, по которым она заплатила вчера, - пачка исписанных листков валялась на туалетном столике. Сделать «как принято» - стоило дорого… Часы показывали четверть второго, когда Монна в красном бархатном платье, с живыми розами в волосах, сверкая рубиновыми серьгами, говорила: - Как хорошо, что вы приехали, и правильно сделали, что взяли с собой детей! Я так давно их не видела. Время проходит незаметно, дети растут быстро. Приглашала двоих, а они с собой детей притащили. Всех пятерых! Надо распорядиться, чтобы поставили дополнительные приборы… Не помню, как тебя зовут, девочка. Монна радостно улыбалась, рядом с ней улыбался муж. Появление каждого гостя было почти что ритуалом: приветствие, обмен поцелуями или рукопожатиями, обязательный вопрос о здоровье, сетование на погоду - все давно выучили свои роли и вроде бы искренне были рады видеть друг друга. Мужчины говорили хозяйке дома, что она очаровательна в красном платье, а хозяин дома встречал каждую гостью комплиментами. Слова произносились столь правдиво, что в них не чувствовалась лесть. Мне пришлось пригласить в мой дом столько людей, которых я не хочу видеть. Какие-то дальние родственники, друзья семьи - но, по сути, чужие мне люди. Почему-то их нельзя оставить без приглашения. Приехала двоюродная сестра мужа Монны. Сейчас начнется! Долгая и нудная речь. Человек не может понять, вопрос о количестве детей решают жена и муж, а не какие-то родственники. - Монна, когда же ты порадуешь меня еще одним племянником? - заговорила Ольга. - Вам надо как можно скорее сделать второго ребенка. Тебе скоро будет тридцать, и всего лишь один ребенок. Послушай меня, я не посоветую плохого тебе. Словно муха жужжит. Прихлопнуть бы такую муху… Все так же радостно улыбаясь, Монна продолжала встречать гостей. Из парадной залы доносились сдержанные голоса, неожиданно и резко звучали отдельные слова, сказанные громко. Здесь много гостей, и так мало людей, которых я действительно рада видеть. А это кто? Муж и жена Рысевы. А вчера Рысев говорил, что будет один… Осталось пережить обед, тосты, разговоры…Сколько показывают часы? Пора идти в столовую. Гости рассаживались за столом, смеялись, сплетничали, делали ядовитые намеки, говорили о делах, расстилали салфетки на коленях и оглядывали стоящие перед ними тарелки. Хрустальные бокалы наполнялись вином. Монна сидела между Игорем Бакка и Каролиной Макоед, наклонив голову и вроде бы внимательно слушая многословные восхищения своего соседа обилием блюд. Дальше сидели Рысевы, между ними смеялась Стефания Райлян. Муж Монны разговаривал с Константином Макоедом. Порядок на столе был нарушен: на блюде с ломтиками запеченной говядины образовалась пустота, убавилась маринованная семга, обильно посыпанная укропом. Постепенно, одно за другим кушанья становились добычей серебряных вилок и острых ножей. На белой скатерти появилось жирное пятнышко, след от куриной грудки, тушенной с айвой, упали хлебные крошки, капля красного вина обозначила то место, где стоял бокал. Я устала. Быстрее бы все закончилось. Так долго тянется! Что хорошего в праздничных обедах?.. Нет-нет, я не хочу слушать… Наконец-то выходим из-за стола! Возникла пауза, гости, оживленно болтая, перешли в гостиную. Две служанки готовили стол к чаю. Исчезали пустые и грязные тарелки, заменились приборы, вазы наполняли фруктами, появились конфеты, различные варенья в крохотных розетках, сахарницы с серебряными щипцами, кувшинчики с молоком и сливками, поставили большой бисквитный торт, украшенный цукатами, розами из крема. - Простите, мне придется оставить вас на пару минут. Монна поднялась с кресла. Пойду в спальню и посижу там одна чуть-чуть. Если спросят, скажу, что заглядывала на кухню. Нет сил слушать эти разговоры… В коридоре было сумрачно и тихо, сюда не доносились голоса из гостиной. На комоде тускло горел ночник. - Ой! - вырвалось у Монны, когда она столкнулась с парочкой, которая исступленно предавалась поцелуям. Глазам своим не верю!.. Страстные объятья ослабли, и Монна удивленно смотрела на Константина Макоеда и Сергея Лачина. Они молчали, а лица их побледнели. Что с ними? Возможно, страсть так захватила их, что они забыли об осторожности. Сюда мог подняться кто-угодно. Что же это за страсть? Их не остановили так называемые нормы морали и публичный позор. За обедом они мало выпили вина. Спросить Константина и Сергея, - но от них я ничего не добьюсь. Интересно бы узнать… - Господа, вы лучше пройдите в библиотеку, - голос Монны звучал хрипло. - Там никто не помешает вам, и, главное, не увидит. Кроме того, дверь закрывается изнутри на ключ… Она прошла мимо Макоеда и Лачина, но, войдя в спальню, задержалась у двери, прислушиваясь. Раздались шаги, Константин Макоед неразборчиво сказал несколько слов - и в замке повернулся ключ. Все-таки воспользовались моим советом. Не ожидала такого от них. Интересно, что испытывают они за чувство? Похоже, страсть их велика…Я бы посмотрела, чем они сейчас занимаются, ведь то, что происходит с ними необычно. Меня всегда привлекает необычное. Как будут развиваться события? А знает ли Каролина Макоед об увлечении мужа. Вряд ли, иначе эта парочка тотчас стала бы изгоями… Тихо постучали, дверь открылась, и в спальню вошел Леонард Рысев. О, рискнул придти! Что ты сейчас мне скажешь?.. Минут десять можно будет поговорить, не опасаясь лишних свидетелей. - Я целый вечер ждал, когда смогу увидеть тебя наедине, моя милая Монна… Я хочу подарить тебе кое-что. Леонард протянул золотой флакончик для ароматической соли. - Спасибо, Леонард. Мне очень приятно получать от тебя подарки. Дорогая, красивая вещица. Не поскупился! - Я рад, что тебе понравился мой подарок. Он сел рядом с Монной. - Теперь я должна сделать тебе ответный подарок. - Ты знаешь, что будет для меня самым лучшим подарком. Моя девочка, Монна, ты такая хорошая. Мне так хорошо рядом с тобой. Красивая моя девочка… Полгода ты играешь со мной в кошки-мышки. Я не могу больше так… Его рука осторожно скользнула по волосам Монны, коснулась щеки, шеи, пальцы нежно погладили грудь. Отказаться? Но для чего?.. Чтобы остаться верной женой?! Для меня в этом мало выгоды…Рысев будет моим любовником!